Чужак же в ответ улыбнулся. Хотя, и данную гримасу можно было трактовать двояко, то ли улыбка, то ли оскал. Клыки у него были выдающиеся, даже в человеческом обличии.
Оборотни стояли неподвижно и сверху вниз смотрели на девушек. Опасный взгляд, как будто насквозь видят. Замечают все страхи, попытки казаться сильными и смелыми, напускную браваду и наигранную уверенность в себе, которой и в помине нет. Не говоря уже о разорванной одежде, царапинах и грязи, покрывающей все тело.
Аде стало еще более неуютно под этим холодным изучающим взглядом, она подтянула колени к животу и спрятала в них лицо. Закрылась, можно сказать, спрятала голову в песок. Не было сил выносить такое напряжение и дальше. Все равно, пусть это слабость, пусть ее примут за трусиху. Сомнительно, чтобы в ее состоянии гордый вид выглядел хоть сколько?то правдиво.
Неожиданно раздался угрожающий яростный рык и Матис кинулся в сторону девушек и двух чужаков. Вряд ли для того, чтобы спасти самок из лап врага. Скорее из?за уязвленной гордости и нежелания уступать. Инстинкт самосохранения был у него развит слабее, чем наглость.
Неизвестно, что именно побудило его нападать. Решил воспользоваться удобным моментом и застать противника врасплох, или у самого выдержки не хватило. Мог ли Матис не понимать, кто перед ним? Даже не по внешним признакам, а по присущей берам подавляющей ауре, их было не сложно распознать. Во всяком случае, в этот раз самоуверенность и наглость подвели рыся.
Полуобернувшись в зверя, с оскаленной пастью и смертоносными, удлинившимися на сколько возможно, когтями, Матис прыгнул на бера. Целился в горло, у рыся был большой опыт в подобных схватках. Очень многих он убил так, — одним движением. Для этого нужно быстро, так, чтобы противник не успел среагировать, зафиксировать его шею. И в этом, самом слабом месте, ломать позвоночник. Шанс выжить после этого приема, — нулевой.
Но беру не требовалось видеть, как на него летит рысь. В последний момент Матиса остановили, поймали за горло и держали так, что он не мог даже касаться носками земли. Висел, крепко удерживаемый безжалостной рукой. Его ладони чуть дернулись, в безуспешной попытке вцепиться когтями в берсерка. Рысь издал жалкий слабый хрип.
Матис знал, свернуть шею, — быстрый и эффективный способ подарить смерть, и сейчас он прочувствует все его нюансы на себе. Глаза в глаза, удивленные янтарные и два разных, черный и серый. Одно движение, и предсмертный хрип прекратился, а рыжая голова повисла под неестественным углом.
Несколько мгновений царила полная, оглушающая тишина. Ральф даже не дернулся за другом, неподвижно стоял напротив преграждавшего ему путь бера. Девушки застыли, тесно прижимаясь спинами к стволу дерева. Жесткая кора царапала и впивалась в лопатки, но им было не до таких мелочей. Широко раскрытыми глазами они наблюдали как сильный, казавшийся им огромным, Матис, обвисает кулем.
Бер разжал руку и безвольное тело упало прямо перед ними. Еще яркие, полные недоумения глаза, широко раскрыты, и стекленеющий взгляд устремлен в затянутое тучами небо.
— Остались вы без кавалера, девушки, — раздалось над ухом у Ханны. Бер наклонился и шептал нарочито сочувственным тоном, почти касаясь кожи девушки губами. Забавляясь?
Ханна от его слов вздрогнула и перевела ошарашенный взгляд с мертвого Матиса на более чем живого, и даже веселого, бера. Его лицо оказалось совсем рядом, слишком близко. Девушка, стремительно повернув голову, оцарапала свой нос о его покрытую многодневной щетиной щеку. Подбородок бера венчает короткая острая бородка, волосы завиваются и растрепаны так, что в темноте кажется, будто вся голова в маленьких рогах. Насмешливый взгляд из под широких дуг бровей, шутник нашелся. Как будто Ханне было мало соседства с трупом, так еще живые не перестают лезть.
Ханна была растеряна и совершенно выбита из колеи. Она впервые увидела смерть так близко, без прикрас и пафоса. Очень просто, быстро и жестко. Контакты тела с мозгом, наверное, ослабли в тот момент, потому что предатель язык озвучил первую же пришедшую в голову мысль.
— Точно козел рогатый.
Она рефлекторно вжала голову в плечи, осознав, что именно сказала и ожидая удара за оскорбление. Но в ответ получила всего лишь клыкастую ухмылку.
— Ты рано радуешся, Слав. У них еще есть. — Разноглазый бер встал рядом с другом.
Из?за поворота показались Генрис и другие воины из отряда. Спешат на помощь своим и настроены очень решительно.
— Что здесь, к дьяволу, происходит?! — взревел Генрис.
Численный перевес придал воинам еще больше уверенности, а когда они подбежали достаточно близко и увидели труп Матиса, то окончательно уверились в необходимости агрессивного вмешательства. Воины рассредоточились и окружили беров полукругом, тесня к скале и пытаясь отодвинуть их от самок.
Берсерки же все также спокойно, с непроницаемым выражением лиц, делали эти попытки безуспешными. Двое из них, Слава и Разноглазка, оставались непоколебимо стоять перед сжавшимися у ствола дерева, девушками. Третий бер равнодушно взирал на кружащих вокруг него рысей. Действительно равнодушно, не испытывая ни грамма неуверенности или страха перед противниками.
— Я задал вопрос! — Генрис встал почти впритык к беру и рычал тому в лицо.
— Последним, кто задал им вопрос, был Матис. Ты видишь Генрис, каково ему сейчас. — Ральф не лез на рожон, крикнул из?за спин других воинов. В случае с берами, численный перевес не играет абсолютно никакой роли. Если те войдут в боевой транс, покрошат всех. Для этого будет достаточно и одного берсерка, а их здесь целых трое.
Генрис на миг напряженно замер, всматриваясь в глаза напротив и прислушиваясь к собственным ощущениям. Этого мига хватило, чтобы полностью остудить его боевой пыл. До состояния легкой изморози. До него дошел весь смысл предупреждения Ральфа.
Очень медленно он сделал шаг назад, чуть не споткнулся о ноги Матиса. Ничего не понимающие, но чувствующие подавляющую мощь беров, воины, последовали примеру предводителя. И лисы и рыси держались неплохо. Их инстинкты требовали склонить голову перед незнакомцами, принять их как сильнейших, но оборотни сопротивлялись. Они отступили, но головы почти все держали гордо.
— Мы представители кланов рысей, волков и лис. Я Генрис, предводитель отряда. Двигаемся в Йонви, везем берам контрибуцию.
— Велислав. — Представился кучерявый. Он ладонью давил на плечо Ханны, которая все порывалась встать. Это, по мнению оборотня, было пока преждевременно. — Патруль границ. Смолги вам, кстати, не встречались?
Последний вопрос восприняли как риторический и оставили без ответа. И так понятно, что если бы встречались, то никто из отряда, везущего трофеи, не стоял сейчас перед берами. Воины синхронно отступили еще на шаг.
— Денис, — кивнул разноглазый.
— Борис, — последний из беров так и оставался в отдалении, со стороны наблюдая за разворачивающейся сценой. Он был из них, пожалуй, самым крупным. Широкий и здоровый как шкаф, такого и вдесятером с места не сдвинешь.
— Три девушки позади вас — наша плата. Кем бы вы ни были в клане беров, вы не имеете права нас задерживать. Трофеи приказано доставить главе берсерков. Или… кто?то из вас… — Генрис прервался на полуслове и захлопнул рот. Стоять рядом с внимательно слушающим бером было, мягко говоря, неприятно. Опытный и много испытавший рысь почувствовал себя под пристальным взглядом разноцветных глаз отчитывающимся юнцом.
— Две несостыковки, — возразил Денис, — не вижу волков, во первых. Самок должно быть шесть, во вторых. У тебя проблемы со счетом, предводитель?
— Их всего пятеро было. Рыси… — растерялся Генрис. — Еще одна осталась в лагере, но где в данный момент остальные… — Генрис привык, что где одна лиса, там и вторая. Но тут он попал впросак.
— Здесь всего две, — с нажимом повторил бер. — И, мне кажется, или вы и в самом деле не особенно справляетесь с выполнением приказа?
Генрис и другие воины промолчали. В напряженной и угнетающей тишине, пропитанной шелестом дождя, особенно неуместно прозвучал веселый голос Велислава:
