Это было так… Никак. Никаких эмоций. Полный ноль. Хотя мне всегда казалось, что реакция должна быть обратной, и меня должно было пробить что-то вроде электрического тока. Я ждала всплеска, и была разочарована полученным.
Сомаров оторвался от меня, и внимательно заглянул в мои глаза. Безразличные глаза. Мне действительно было просто все равно. Парень на это лишь усмехнулся.
— Это будет очень интересно, — прошептал он мне на ухо, и наконец-то отстранился. К этому времени мы вновь остались одни.
— Да уж, интересно, — вздохнула я, принявшись застегивать пуговицы. Если у меня такие ощущения после поцелуя, какой может быть разговор о чем-то большем?
— Скоро пара начнется, пошли, — его голос стал безучастным, и я бросила на него изучающий взгляд. Видимо, он не привык, что после его действий кто-то может остаться безразличным. Сюрприз, парень.
— Пошли, — кивнула я, осторожно выбравшись из кабинки сразу после него. Он больше не брал меня за руку, не улыбался.
Мы вышли из туалета с одинаковыми безразличными выражениями лица. Многие с удивлением поглядывали на нас, пока мы, молча, шли на следующую лекцию. Он даже не пытался усадить меня рядом с собой. Я сама села. Не знаю зачем. Просто так.
Кирилл так и продолжал не обращать на меня никакого внимания, когда началась пара. Он выглядел задумчивым, явно о чем-то размышляя. А я скучающе стала писать конспект.
Удивительно, как мало надо было сделать, чтобы он от меня отстал.
На следующую пару я шла одна. Практику мы проходили раздельно, да он и не пытался со мной поговорить. Я вновь стала для него невидимкой. Кажется, это начало к возвращению мною в нормальную привычную жизнь. Прекрасно. Всего три дня мучений, и все вернулось на круги своя.
Кирилл отчетливо понимал, что ситуация выходит из-под контроля.
Те чувства, которые в нем вызывала эта девчонка… Они были ему знакомы. И он разучился их проявлять. Он не проявлял их даже по отношению к той единственной в его жизни, кто этого заслуживал.
Он их похоронил. Похоронил для того, чтобы больше никогда не испытывать того же самого.
Так какого хуя эти эмоции вновь у него внутри? Почему он не в состоянии от них избавиться?
Кажется, он сделал серьезную ошибку.
Это уже не просто спор на мотоцикл.
Это уже его собственная жизнь, которую он может так легко разрушить собственными руками, если что-нибудь срочно не предпримет.
Он не хотел снова испытывать то же самое, что и тогда. Не для того он столько лет с этим боролся и обещал другу, что больше таково не повторится. Он поклялся, что тот больше никогда не увидит его в том же состоянии, что и несколько лет назад.
И он сдержит свое слово.
А для этого ему нужно выиграть спор. И как можно быстрее.
Только как избавиться от паршивого чувства, живущего у него внутри, что усиливается её безразличием?
Глава 3
Мое облегчение продлилось недолго. Ровно до тех пор, пока я не вернулась в общагу. Конечно, я забыла о последствиях общения с Сомаровым. Мои сожительницы так просто от меня не отстанут.
— О, вернулась, — фыркнула Даша, тут же подскочив со своего места, стоило мне только войти в комнату. Я же просто не стала обращать на них внимания. Сняла курточку, бросила её вместе с сумкой на кровать. Хотела, было, переодеться, но меня остановила Яся.
— Ты чё, оглохла, очкастая? — раздраженно проговорила она, склонившись надо мной.
— Я вас прекрасно слышу, — спокойно отозвалась я, повернувшись к ним лицом.
— Ты что за комедию устроила, сучка? — Даша резко схватила меня за волосы. Ну все, вот и настал мой конец.
— Отпусти, мне больно, — попытка воззвать к последним остаткам совести оказалась провальной. Они лишь рассмеялись.
— Больно ей, — усмехнулась Даша, и дернула меня за волосы так, что я упала на пол, неудачно подставив левую руку. Большой палец тут же отозвался резкой болью, и я непроизвольно вскрикнула.
— Больше не подходи к Сомарову, ясно? Даже если он сам этого захочет, — зло проговорила Яся, с отвращением глядя на меня. — А если увидим, что ты никак не сопротивляешься ему, покалечим, — и, закончив на этой угрозе, они удалились на свои места.
Я же плотно сжала зубы, терпя боль в пальце. Я не знала, перелом это, или нет, но ничего поделать с этим не могла. Вроде, функционировал нормально, значит, скорее всего, просто ушиб. Завтра придется сходить в поликлинику, чтобы удостовериться.
Поднявшись с пола, я, в чем была, залезла в постель, и зажмурила глаза, пытаясь отвлечься от боли. Но ничего не получалось.
Я терпела всю ночь, и совершенно не спала. Наутро, еще до того, как проснулись самые ранние пташки, я быстро привела себя в порядок, и отправилась в поликлинику, где стала дежурить под дверью.
Несмотря на то, что я оказалась первой пациенткой, и освободилась достаточно быстро, на занятиях я так и не появилась. Вернувшись в общежитие, не обращая внимания на перебинтованную ладонь, я села за ноутбук и принялась работать. Сегодня надо было все сделать за два дня. А с одной рукой, пусть и правой, это занимало намного больше времени, чем обычно.
Я заснула прямо на клавиатуре. Вторые сутки без сна дали о себе знать. Даже сожительницы оставили меня в покое, видимо, обрадовавшись, что я не была в университете. Как хорошо, когда ты никому не нужен, и никто не будет доставать тебя звонками, и спрашивать где ты и что с тобой. Лучше просто не придумать.
Когда я проснулась, на часах уже было начало одиннадцатого часа. Вероятно, я забыла с вечера поставить будильник.
Первое, что я почувствовала, это жуткую слабость и озноб. Потом до меня дошла головная боль. А после и тошнота. Прелестно, кажется, у меня повышенная температура, и простуда. Как это замечательно, что у меня такой слабый организм.
Кое-как приведя себя в порядок, я собралась и пошла в медпункт, который, слава Богу, располагался с другой стороны моего общежития.
Спустя полчаса я уже возвращалась обратно, будучи счастливой обладательницей официального освобождения на неделю. Хоть я и не любила пропускать занятий, а сейчас была очень рада такой перспективе. Все равно конец семестра, ничего нового я уже не узнаю, а с сессией проблем возникнуть не должно.
Вернувшись, я рухнула на кровать, и, забравшись под одеяло, прикрыла глаза. Настало чудесное забвение. А работа… Успею. Завтра, послезавтра. Времени достаточно.
Я проснулась, когда хлопнула дверь. Нехотя повернула голову в сторону сожительниц, и наблюдала за ними из-под опущенных ресниц. Они обе выглядели такими… пристыженными и злыми?!
Они не разговаривали, просто уселись каждая на свою кровать, и о чем-то усердно думали. Их что-то беспокоило. Это было удивительно для них, но я решила, что мне их проблемы ни к чему. Просто вновь прикрыла глаза, и погрузилась в дрему.
На следующее утро я себя почувствовала немного лучше. Не желая получить еще и истощение, осторожно попивала чай, наблюдая, как мой организм реагирует на него. Вроде бы нормально. Надо бы еще что-то поесть, но я лучше это отложу на часик-другой… Чтобы наверняка удостовериться, что мне полегчало.
Не смотря на то, что мне все еще было плохо, я упрямо включила ноутбук и принялась за работу. Во-первых, это отвлекает, а во-вторых, это было необходимостью.
Когда Яся с Дашей вернулись с занятий, застав меня за ноутбуком, закутанную в одеяло, они лишь бросили на меня странный взгляд, и, молча, проследовали на свои места. Мне даже стало интересно, что же с ними такого произошло, что они так притихли? Впрочем, я не стала на этом зацикливаться, и вернулась к работе.
Вероятно, я не должна была удивляться, когда в нашу комнату вошел Сомаров вальяжной походкой и с безразличным выражением лица. И все же я очень удивилась, и круглыми глазами наблюдала за ним. Он же, встретив мой взгляд, усмехнулся, и прошел внутрь, осматриваясь. Когда его глаза наткнулись на Ясю с Дашей, его брови изумленно приподнялись, и вернулись ко мне. Я решила, что могу не обращать на него внимания, и вновь уставилась в монитор, застучав по клавишам одной рукой.
