А через несколько недель я заметила неладное. У меня была задержка. И это не могло не тревожить. Тем более, что я очень запоздало подумала о том, что мы с Кириллом ни разу не предохранялись. А это наводило на определенные мысли. Ведь Сомаров не был глупым мальчиком, и явно понимал, что нужно делать, чтобы избежать нежелательных последствий. А в то, что он просто забывал, вот совсем не верилось. Не на постоянной основе же.
— Что-то случилось? Ты какая-то тревожная, — заметил Кирилл в один из дней, когда мы намеривались ехать на работу.
— Нет, все нормально, — беспечно отозвалась я, стараясь не выдавать тревогу. Нормально совсем не было.
— Точно? — сощурился парень, садясь на мотоцикл.
— Точно, — вздохнула и села вслед за ним, уже так привычно обнимая его за талию.
Нехорошие предположения подтвердились, когда я через неделю не выдержала и сходила в аптеку, где купила тест на беременность. И в общежитии, через полчаса борьбы с самой собой, все же проверила. И тихонько сползла по стеночке ванной, увидев две полоски.
Поверить в это было сложно. Очень сложно. Становиться мамой я была еще более не готова, чем выходить замуж.
Мыслей не было, была какая-то апатия. Ничего не хотелось, ничего не волновало. Хотелось лишь закрыть глаза и больше их не открывать. Я просто не верила в то, что это происходит именно со мной.
В себя я пришла лишь тогда, когда в дверь постучалась Алиса. Мне пришлось подняться, и выйти из ванной.
— Ты чего? — удивилась соседка. — Тебе плохо? Ты какая-то бледная.
— Все хорошо, — не своим голосом произнесла я, и, дойдя до кровати, осторожно легла и отвернулась к стенке. Рука непроизвольно легла на живот.
— Я бы на твоем месте сходила в медпункт, — посоветовала Алиса и скрылась за дверью.
Медпункт. Черт, я беременна. Как такое могло произойти? Что теперь делать? Что я скажу маме?!
Да и вообще… Нужен ли этот ребенок Кириллу?.. Может, на свадьбу он и согласен, а вот на то, чтобы стать отцом…
Черт. Даже токсикоза не было. Ни одного симптома. Ну что за…
А до получения бакалавра осталось всего лишь полтора года. И я их не доучусь.
А самое плохое, что я не хотела обременять Кирилла ребенком. А это значит, что вопрос о свадьбе закрыт сам собой.
Я знала, что надо скрыть от него беременность. Но как это сделать?..
Этой ночью спала я мало и плохо. И в университет пришла никакая. Да еще и от кофе пришлось отказаться. Я плохо представляла, что такое беременность, и что мне теперь можно, а что нет. Но что-то мне подсказывало, что кофеин не следует употреблять.
— Алин, что с тобой? На тебе лица нет, — Иванка обеспокоенно посмотрела на меня, когда я села рядом.
— Все хорошо, — посвящать её в беременность я пока не хотела. Во-первых, это означало, признать то, что это правда. А во-вторых, я хотела сначала побывать в поликлинике.
— А мне так не кажется, — девушка нахмурилась и прикусила губу.
— Извини, Иванка, я пока не готова об этом говорить, — покачала я головой и уставилась в тетрадку. Следовало взять себя в руки, чтобы Сомаров ничего не заподозрил. Он и так уже кидает на меня слишком внимательные взгляды.
— Твое право, — вздохнула девушка и последовала моему примеру.
А на перемене я уловила момент, когда Солдатов был один, и быстро подошла к нему.
— Леш, привет, — тихо позвала его, и закусила губу.
— Привет, — парень слегка удивленно посмотрел на меня. — Что-то случилось?
— Леш, — я неуверенно потопталась на месте. — У меня к тебе просьба.
— Какая? — тут же насторожился он.
— Ты можешь меня кое-куда отвезти? Во время следующей пары. И чтобы Кирилл об этом не знал.
— Алина, — Леша нахмурился. — Что случилось? Куда отвезти?
— Сначала пообещай, что Кирилл ни о чем не узнает из того, что будет касаться этой темы, — я отвела взгляд в сторону. Парень несколько минут молчал, разглядывая меня, а после обреченно вздохнул и кивнул.
— Хорошо. Я ничего ему не скажу. Я так пониманию, это что-то, за что он мне потом хорошо наваляет, — Солдатов невесело усмехнулся. — Что случилось?
— Мне нужно, чтобы ты меня отвез в одну клинику, — быстро проговорила я, краем глаза заметив вошедшего в аудиторию Сомарова, который тут же замедлил шаг, заметив нас.
— В какую клинику? — еще больше насторожился Леша, тоже заметив приближение друга.
— Женского здоровья, — почти прошептала я, и развернулась, чтобы уйти.
— Куда?! — парень схватил меня за предплечье, останавливая. Выглядел он, мягко говоря, ошарашено. Черт. Сомаров это точно заметит. Не заметить это было сложно.
— Леш, пожалуйста, не говори ему ничего, — тихо и быстро проговорила, наблюдая, как Кирилл приближается к нам. Взгляд его был более, чем подозрительным.
— Ты… — парень замолчал, сжав челюсть. Договорить он, кажется, не смог.
— О чем беседуете? — подошел к нам через несколько секунд Сомаров.
— Ни о чем, — я прикусила губу, пытаясь освободить руку. Леша не отпускал, продолжая смотреть на меня. Он уже взял себя в руки, и теперь он выглядел таким же хмурым и мрачным, как и Сомаров на следующий день после моего отказа.
— Отпусти, — Кирилл положил руку на плечо друга, внимательно глядя на него. Тот молча послушался, и засунул руки в карманы, старясь вновь выглядеть невозмутимым. Получалось у него это плохо. — О чем вы говорили?
Мы молчали. Леша теперь смотрел на друга, а я опустила взгляд в пол. Но ни один из нас не проронил ни слова.
— Я на каком-то другом языке говорю? — раздраженно спросил Сомаров, переводя взгляд с Солдатова на меня и обратно. Ответа так и не последовало. — Лех? — в его голосе мелькнуло что-то похожее на мольбу. Я глянула на него. И вздрогнула. Его глаза были полны боли, как у побитого злыми людьми щенка.
— Извини. Я не могу тебе сказать. Я дал слово, — наконец-то спокойно ответил ему Леша.
— За что ты так со мной? — Кирилл перевел усталый взгляд на меня.
— Прости, — совсем тихо произнесла я, и быстро покинула их, вновь сев рядом с Иванкой. Теперь я не была столь уверена в том, что приняла правильное решение ничего ему не говорить.
Кирилл молча проводил её взглядом. И сам не заметил, как сжал кулаки.
Ему было плохо. От того, что она что-то от него скрывала.
Он видел, что с ней что-то не так. Видел, что у неё что-то случилось. Но она ничего не собиралась ему рассказывать. Как будто он вновь стал для неё совершенно чужим человеком. Как будто для него это ничего не значит.
Но это было не так. Он видел, что она страдает, и сам страдал еще больше. От непонимания, неизвестности и от уже утомившего ожидания.
И еще он опасался, что она не изменит своего решения. Чувствовал, что именно так все и будет.
Он хотел все вернуть обратно. Чтобы всё снова было так, как месяц назад. Она в его постели, податливая и ласковая. И он, имеющий возможность всегда прикоснуться к ней, обнять и поцеловать.
Он хотел все вернуть. Но не знал как. Всё, что раньше казалось таким простым, внезапно стало таким сложным.
— Извини, Кир, — тихо повторил Солдатов. — Я, правда, не могу тебе ничего сказать. Она взяла с меня обещание.
— Когда-нибудь… я тебе это припомню, — лишь и ответил он. После чего развернулся и пошел наверх.
А на следующей паре мы с Лешей действительно поехали в клинику женского здоровья. Я отстраненно смотрела в окно, сидя на переднем сидении, а парень сосредоточенно смотрел на дорогу.
— Ты уверена? — прозвучал его вопрос спустя минут десять езды.
— Приедем, и буду уверена, — тихо отозвалась я.
— Глупо спрашивать, но все же… Это ребенок Сомарова?
— Да, — хотелось возмутиться на то, что он допускал и другой вариант, но сил на это не было.
— И когда ты это поняла? — спросил он, сделав небольшую паузу.
— Вчера. Точнее, вчера сделала тест.
— А почему ты решила вдруг сделать тест? — Леша бросил на меня короткий внимательный взгляд.
