— А семья? Как вы обозначаете, что конкретная женщина принадлежит своему мужчине и они состоят в союзе? У них общие дети?
— У вас фамилия используется с этой целью? — осторожно поинтересовался Джар.
— Ну да, у мужа и жены, по-вашему ранта и ри-янты, общая фамилия. Как правило, но можно оставить родовую или взять фамилию жены, или двойную. Совершеннолетние дети тоже могут выбрать.
Собеседники смерили меня внимательными взглядами, и отвечать начал Рето:
— У нас — никак. Мы знаем, что это ри-янта, а это янт. А это их дети. У нас факт брачного союза не надо никому доказывать или обозначать. Для правительства союз регистрируется в семейной базе и на время или на всю жизнь рантана выбывает из перечня свободных.
— Но…
— Все официально, — подтвердил Тошиль.
Я подошла к теме с другой стороны:
— А откуда другие мужчины узнают, что к женщине нельзя подходить с нескромными предложениями? И трогать ее нельзя, если у нее есть янт?
Тошиль хмыкнул, а ответил мне Джар:
— Ни один рант не подойдет к незнакомой рантане с любым предложением. Кроме как помочь, если ей плохо или она заблудилась. Вызовет стражей или медиков. Они сами обратятся к родственникам или опекунам. Трогать можно исключительно свою жену или родственницу. У нас в принципе не принято трогать посторонних женщин.
— А лешек можно? — слегка иронично спросила я.
— Лешкам только приятно будет, — усмехнулся Тошиль. — Лешки обожают любые тактильные контакты. У нас, как раз, наоборот, трогать приветствуется и желается.
— Ясно, — кивнула я, переваривая информацию. И подумала вслух: — У вас семья регистрирует связь лишь номинально в семейной базе? Никаких свадеб… праздничных мероприятий по этому поводу не проводят?
Мужчины задумались; наконец, Джар произнес:
— Семьи празднуют… дома или в общественном сытном месте. Янт дарит своей риянте благодарственные дары. И все. А у вас?
Я расстроенно, тяжело вздохнула:
— А у нас не будет ни белого платья, ни выкупа, ни пьянки. Все равно что замуж выходить по залету.
До рантов причина моей печали доходила дольше, чем до лешки Тошиля, который обидно хохотнул:
— Я так понимаю, у вас все по-другому!
И перевел многозначительный взгляд на словно окаменевшего Джара. Он сразу «отмер»:
— Мы можем зарегистрировать нашу связь в белом платье. — Помолчал и осторожно предложил: — А кому заплатить за тебя, ты только скажи, я…
Я мотнула головой, только представив, что у моего любимого иномирца сейчас в голове творится. Подалась к нему и, закрыв ему рот ладонью, с жаром выпалила:
— Ты не о том подумал, это веселый праздник с шутками и смешными проделками. И вообще, может у нас все иначе. Зато янт мне достался самый красивый и лучший. Это главное. Ясно?
К счастью, Джар улыбнулся с облегчением. Да, трудности перевода я впервые настолько остро ощущаю.
Когда мы возвращались в каюту, чтобы я отдохнула, Джар твердо меня заверил:
— Не печалься, родная. У тебя будет все. Мы постараемся окружить тебя привычными вещами и хоть часть утраченного возместим чем-то новым, но желанным тебе. Я обещаю сделать тебя счастливой.
Как тут не грустить? Бедные, бедные ранты! Они думают о счастье своей половины, а как же разделить его пополам? Я снова сплела наши пальцы, посмотрела любимому в глаза и тоже пообещала:
— Обещаю сделать счастливым тебя. Я буду очень-очень стараться. Так у нас больше шансов на совместное счастье.
Глава 19
Орбитальный бот вместе с первыми покинувшими корабль членами экипажа доставил в космопорт группу Джара и меня. Когда створ зашипел, уходя вверх и открывая обзор, я уже хотела было зажмуриться по привычке, но не пришлось. Наши друзья, очень на это надеюсь, и их коллеги по службе бодро проходили мимо, прощаясь с улыбками.
Медленно спускаясь по пандусу, запрокинув голову, я восторженно прошептала:
— Какое невероятное небо!
Джар, не забывавший держать меня за руку, поднял глаза и, пожав плечами, ответил с улыбкой:
— Наверное. Тебе виднее.
Земля — царство желтого, Рант — ржаво-рыжего. Сложно передать оттенок звезды Ра — размером больше Солнца, или ближе расположенной к планете, — а лучи света, которые она дарит Ранту, придают небесам какую-то невероятную палитру золотого и медного. Я засмотрелась, забыв обо всем!
Разглядывая множество замысловатой формы облаков, я вновь поделилась, ткнув в небо пальцем:
— Джар, они похожи на стаю рыжих пушистых котов. В ваше небо можно смотреть часами и не будет скучно…
Пандус закончился — и я упала в объятия любимого. Ну что ж, пора спуститься на землю в прямом и переносном смысле. Дальше моим вниманием завладели жутковатые черные ленты из песка, поднимаемого порывами ветра — удивительные зрительные иллюзии, будто сотни змей ползают над землей, похожей на полированный гранит.
— Странно, почему эти черные завихрения у земли стелются, почему ветер не швыряет песок в лицо? — удивилась я. — И откуда песок?
— За портом песка много, — рассеянно огляделся Джар. — Насчет лент… думаю, электромагнитные поля Ранта отличаются от земных. У нас ветер ближе к поверхности дует, но чем сильнее, тем выше поднимается. Высота порывов обуславливается сразу двумя показателями: скорость и сила ветра. А на Земле как?
— В лицо летит. Главный показатель — скорость, — тяжело вздохнула я от тянущей душу ностальгии, глядя на бесконечное поле космопорта.
Множество судов, как орбитальных, так и наземного назначения. Формы и размеры кораблей меня мало интересовали. Привыкла я к разнообразию, ведь Земля давно контактирует с тридцатью пяти мирами минимум.
Я проводила взглядом спину последнего десантника, скрывшегося в одном из ожидавших у бота наземных транспортных средств. Рето махнул им рукой и вернулся к нам. Нас ждал флаер (или как здесь называется транспорт для полетов на небольшой высоте?) и трое мужчин рядом с ним. Группа сопровождения для землянки из какой-нибудь службы национальной безопасности, надо полагать. В принципе, ничего необычного, но я все равно сжала руку Джара. Поправила лямки рюкзака и тревожно посмотрела на встречающих.
Тоже ничего особенного. На прибывших рантах почти обычная форма: короткие куртки, строгие брюки, ботинки — все бледно-серого цвета. Только вместо погонов цветные значки, наверняка обозначающие регалии или звания. У всех троих разные.
— Не бойся, родная, я с тобой! Независимо от ситуации! — неожиданно тихо, но уверенно произнес Джар.
— Риа Таяна, одо Джар, мидяр Рето, вас ждут в кванториуме, — обратился к нам один из серой троицы и коротко кивнул.
— Нашему руководству доложили? — ровно уточнил Джар.
— Да, вы оба на время переданы в распоряжение главы дерумиза, как и ваша подопечная. Прошу, — незнакомец указал на флаер и первым направился к нему.
Впору почувствовать себя очень важной персоной. Ведь за мной прислали леталку прямо к пандусу орбитального бота, а не встречали в порту. Но чувство собственной значимости заглушили тревога и страх. Я — единственная в прямом и переносном смысле землянка. Одна на этот уголок вселенной. Надеюсь — пока!
— Что такое кванториум? — шепотом спросила у Джара, как только мы разместились в флаере.
— Высший научно-исследовательский орган Ранта. Кванториум изучает, объединяет изыскания более мелких организаций, запрещает или, наоборот, заказывает темы. Выдает научные лицензии, принимает экзамены на право получения средних и высших научных званий… активно работает с квартой разведки космоса.
Похоже на Высшую академию наук на моей родине — знакомые понятия, функции.
Незнакомцы, почему-то не посчитавшие нужным представиться, с любопытством разглядывали нас с Джаром. Я представила, как мы выглядим со стороны — большой бесстрастный рант и прилипшая к нему перепуганная землянка. Мне показалось, в их черных глазах отразилось сочувствие и восхищение одновременно, хотя они очень старались сохранять непроницаемое выражение лица.
