— Я… мне надо подумать, — едва слышно выдавила я.
Дарна подсела ко мне и, взяв за руки, настойчиво заговорила:
— Подумай о том, что правительство такой дар, как улучшенная наследственность, не спустит в аннигилятор. Твоим гипотетическим детям подберут самых лучших родителей. Проверенных. Готовых выносить и воспитать будущих смесков. Более того, им будут помогать с работой, учебой и обустройством в жизни. Разве не этого хочет любая рантана для своих потомков? Достойной жизни?
— Меня больше устроит, если мои дети не останутся одни в этом мире. Может быть вы правы, если носителей моих генов будут не единицы, а сотни, то жизнь моих детей будет проще и легче.
— Я уверен! — заявил Жейль, а затем многозначительно усмехнулся. — Ведь не зря работаю в программе развития Полярной в Корпусе наследия. Поверь, в этом заинтересован весь Рант. Просто наше рафинированное общество не осознает, насколько мы сейчас зависим от успехов там. А теперь появились вы — земляне. Мы постараемся найти вас, чтобы выжить самим.
— Надо только согласиться мудро, — неожиданно встрепенулась Дарна.
— А именно? — спросила я.
— Потребовать снять запрет на контрацепцию. Жизнь не может заключаться только в детях. Жизнь одна и прожить ее надо в полной мере, — заявила румина. — Еще необходимо поставить условие — твое знакомство с каждой семейной парой и участие в принятии важных решений в судьбе твоих потомков. Сейчас ты сможешь повлиять на выбор будущих родителей. А в будущем — помочь своим потомкам в сложных ситуациях.
— Действительно мудрая мысль, — согласилась я.
И поймала себя на другой мысли: в глубине души уже согласилась отдать свои яйцеклетки, как бы кощунственно это не звучало.
— Раз самый важный вопрос обсудили, может еще немного посмотрим на Землю, — попросил нас с Джаром рум Жейль, признавая, что мы единое целое.
— Может сначала поедим, а то у меня от нервов в животе словно голодный жужик разбушевался, — весело предложила Дарна.
— А у меня рой жужиков, — поддержала я свекровь.
— Подружились, — буркнул свекор.
Зато его сын, откинувшись на спинку дивана, закинул руки за голову и счастливо наблюдал за нами.
Весь вечер я хоть и вела беседы, но больше думала над словами родителей. Может быть это не верно и эгоистично, а может правильнее всего, но мне не хотелось терять хотя бы минимальной связи с человечеством для своих детей. Неизвестно, окажутся ли поиски Земли успешными. Может статься, я больше никогда не увижу родину и не встречу землян. И допустить, чтобы мои малочисленные потомки — дети и правнуки — растворились в генофонде Ранта бесследно, прожив, по сути, жизнь изгоев, не смогу. Поэтому, «переночевав» с мыслями о будущем, я приняла очень непростое для себя решение.
Утром мы порадовали руководителей проекта «Землянка» согласием на будущее изъятие яйцеклеток. Но с учетом оговорок, которые формулировали и записывали с родителями Джара. Условий поставили много, но мне так будет спокойнее за будущее детей и «биоматериала» (слово-то какое, слух режет). Мои новые родственники пеклись о своем «наследии» почище всех. Обезопасили внуков и правнуков на столетия вперед, выбив им всевозможные поблажки и льготы. Надеюсь…
После решения вопроса наследия мне предложили работу. Рант планирует подойти к встрече с Землей и ее партнерами максимально подготовленным, поэтому мне поставили задачу: переложить на носители все языки, которые я знаю. Даже если всего лишь несколько слов знаю. Создать лингвопереводчики. Попутно изложить культурные и иные особенности известных мне рас. В общем, передать Ранту свои знания о мире.
Я только «за», ведь теперь Рант — дом для многочисленных потомков родоначальницы будущего огромного клана Синичкиных.
Глава 23
Мы согласовали интервью. Посмотрела я, как там выгляжу и что говорю, и осталась довольна. Новостные ролики с землянкой рвали все рейтинги. Я действительно превратилась в звезду мирового масштаба. Кто бы мог подумать? Особенно когда сидела холодным осенним вечером на террасе, оставшись круглой сиротой, расставшись со всеми иллюзиями. Нет, мне точно подобное даже не снилось. Как же сильно может измениться жизнь всего лишь под воздействием спонтанного решения, сделанного опять-таки после просмотра другого рекламного ролика. Ведь тогда я, выпив вина, тоже смотрела новости…
На пятом месяце беременности мое тело округлилось в нужных местах. Джар с обожанием гладил мой животик и разговаривал с сыном. Я смеялась и в шутку предлагала начинать воспитывать дитя. Будущего лате ничем было не смутить. Он откровенно наслаждался жизнью и будущим отцовством.
Иной раз я пыталась поймать в снежных глазах любимого хоть каплю горечи по утраченной карьере или чего-то, о чем, возможно, не знаю, но лишила, когда вошла в его жизнь. Но нет. Теперь мне порой кажется, что он счастлив любым изменениям, которые входят в его жизнь со мной. Даже с каким-то отчаянным энтузиазмом жует мои кулинарные «шедевры», от которых даже меня периодически тошнит. Этак скоро он готовить научится гораздо лучше меня. И мое восклицание: «Ведь у нас же дети!» как-то слишком быстро присвоил, чем, бывает, раздражает. Хотя, меня многое раздражает, но беременным можно. У нас мыслимые и немыслимые послабления на законных основаниях!
Радуясь новому дню, я испытывала небывалый прилив сил и покой в душе. Шла к своему шлогу и приветливо улыбалась прохожим. И поди ж ты, мне отвечали с тем же радушием. Правительство начало ту самую — многолетнюю, продуманную, пошаговую подготовку граждан к изменениям. Четко обозначив, что надо экстренно менять. Иначе — вымирание. Об этом пока громко и явно не говорили, но тщательно подводили. Пару раз мы с родителями Джара слушали отчасти безумных псевдоученых, которых явно с подачи «высшей» руки выпустили на большие визоры. Те крикуны искренне и громко вещали, брызжа слюной, о том, что Рант на пороге демографической и цивилизационной катастрофы. Да, многие потом смеялись, вспоминая, да только подобные высказывания подспудно оставляют темные мысли: «А вдруг — правда?»
И что самое любопытное, вроде бы между делом, после «страшилок» показывали мои многочисленные интервью, коих за пару месяцев легального проживания набралось уже с десяток. И вот на них-то я являла народу этакую хрупкую, красивую, спокойную и нежную лебедушку. Поедающую своего янта влюбленными глазами. Больше того, совершенным сюрпризом стал документальный сериал про открытие Полярной, про аборигенов прекрасной и загадочной для обывателей планеты. Как обычно, для большинства все выглядело «в рамках», но вовлеченным в проблемы совершенно ясно: Корпус наследия Ранта начал самую важную миссию «Возрождение», для которой уже много сделано.
А я просто жила, от всей души наслаждаясь, купаясь в любви мужа и даря ему свою.
Заехав домой, я переоделась в легкий оранжевый сарафанчик, взяла коробочку с печеньками собственного рецепта и отправилась к Джару на работу. Его месяц назад перевели в отдел исследований дальнего космоса при кварте разведки... на «ученую и кабинетную» должность. Но сегодня у него тренировка со своим отрядом. Повелось у них собираться один раз в неделю и разминаться. Рето тоже вслед за Джаром вернулся к научной работе по медицинской части. Он по-прежнему наблюдает мою беременность, чтобы «не залечили» другие умники.
Как быстро привыкаешь к хорошему! Вот и я полюбила рыжий свет Ра, частенько любовалась песчаными, то черными, то желтыми, ветряными «змейками» у ног. Из-за которых на Ранте не носят вне помещений открытую обувь. Песок не дает. Зато какое разнообразие ботинок и сапожек — не счесть!
Сквозь пост охраны я прошла под громкие приветствия — хорошо быть Единственной, каждый знает в лицо. И любой встречный готов любезно проводить к янту. Спортивный зал оглушил меня шумом и криками космодесантников, устроивших учебный бой. Причем, как сразу отметила, Джар командовал группой.
Я помахала всем ручкой и села в кресло за прозрачной перегородкой полюбоваться красивыми мужскими фигурами и посмотреть увлекательное с некоторых пор зрелище — рукопашный бой. Рядом плюхнулся Дейти, широко улыбнулся, затем сунул мне под нос коммуникатор с открытым экраном и похвастался:
