Руки Шаккара медленно поднялись вверх. Коснулись осторожно груди, совсем не так, как сегодня днем, без грубости, едва ощутимо.
— Посмотри на меня! — велел муж и я запрокинула голову, послушно глядя в темные глаза, ставшие почти черными от безумия, что плескалось в них.
Огромные ладони мужчины обхватили мои груди, сжали с удивительной бережностью, и я закрыла глаза, повторяя про себя совет Тахиры — позволить Шаккару делать со мной все, что ему вздумается и гнать прочь свои страхи.
«Пока он не причинил мне боли!» — подумала я. Я не чувствовала и радости от его прикосновений, но и боли не было.
«Может все обойдется?» — мелькнула мысль и тут же исчезла, стоило варвару склониться к моим губам.
Меня еще никто не целовал и ощущение прикосновения твердых жестких губ, снова заставило вздрогнуть.
«Что он делает?» — мой немного помутненный вином разум немного прояснился, когда Шаккар своими губами разомкнул мои губы, вторгаясь языком в мой рот.
«Неужели целуются именно так?» — мужчина прижал меня плотнее к своему твердому телу, и я ощутила его желание, моментально покраснев.
Шаккар не привык быть ласковым с женщинам. Его отношения с Сарнай сводились к дикой безудержной страсти, после которой одежда оказывалась разорванной в клочья, а сам он — уставшим и довольным. Сегодня, войдя в Шатер к своей молодой жене, он впервые почувствовал неловкость и желание не спешить. Быть осторожным и нежным. Откуда в душе взялся такой порыв, мужчина не знал.
Майрам ждала его, одетая в свои легкие шелка, под которыми угадывалось молодое, красивое, упругое тело. Тело, которого не касалась мужская рука. Тело, что еще не знало ласки.
Шаккар не сомневался в том, что его жена чиста и теперь был намерен в действительности заявить на нее свои права. Как повелитель, как муж.
Откинув тяжелый полог, принц вместе с порывом ветра, потревожившим языки пламени в светильниках, зашел в шатер. Майрам стояла у столика, уронив руки вдоль тела. Маленькая, хрупкая и такая изящная, что принц понимал — сломить ее ему не стоит усилий, но он не хотел этого.
Принцесса ждала его. Боялась. Ее страх раздражал и злил Шаккара, но мужчина пытался сдержать гнев, понимая, что принцессе нужно привыкнуть. По крайней мере, так ему сказала Тахира.
— Будь с ней ласков в первый раз! Не причини лишней боли и, мне кажется, ты получишь свое долгожданное счастье! — произнесла сестра этим днем.
Шаккар приблизился к столику.
— Садись! — велел жене и сам опустился на подушки, глядя на девушку, что по-прежнему старательно прятала глаза. Она повиновалась, но не произнесла ни единого слова.
Принц взял кувшин и налил ей вина. Протянул, приказал выпить и, понимая, что это должно помочь девушке расслабиться, был немного удивлен, когда она осушила чашу до дна. Поморщилась, но выпила. Он налил еще, и она снова осушила чашу. То ли боялась ослушаться, то ли хотела забыться, когда он возьмет ее. Вино притупляло чувства, только вот Шаккару почему-то расхотелось держать в руках бесчувственную куклу. Он понял, что жаждет видеть ответную страсть в ее глазах.
А потом этот танец…
Принц не пожалел, что снова послушался совета сестры и пожалел одновременно, потому что увидев, как танцует его жена, забыл обо всем на свете. Движения ее маленького тела, такого соблазнительного в своих удивительно пропорциональных формах и мягких, плавных округлостях, заставляло его дышать чаще. Принцесса сама не знала, какой эффект вызвал ее танец у Шаккара. Он следил во все глаза за ее дивной красотой, за отточенными движениями тонких рук, взлетавших в облаке прозрачных одежд, делавших Майрам похожей на крошечную птицу, что казалось миг — и упорхнет от своего хозяина прочь, на волю, к ветру и высоким травам, к морю и крикам чаек.
Шаккар едва сдержался, чтобы не броситься на жену и не сорвать с нее эти покровы, мечтая увидеть то, что скрывалось под ними. Пусть ткани обвивали стройное тело, он горел желанием увидеть его без них, без этих тряпок…
Но музыканты продолжали играть и, сдерживаясь, Шаккар с силой сжал руками подушки, не отрывая глаз от маленькой плясуньи.
А принцесса все танцевала и танцевала, похожая на прохладный ветерок в жаркий летний день залетевший в шатер усталого путника. Она дарила сладость и обещала неземные наслаждения тому, что будет обладать ею.
«Разве можно поймать ветер? — вдруг подумал мужчина. — Разве можно запереть его и покорить?»
Майрам повернулась спиной к своему мужу. Одежда обвилась вокруг ее изящного тела, словно очертила каждый изгиб, и Шаккар не выдержал. Вскочил с подушек и взмахнул руками, прогоняя музыкантов прочь. В один огромный, то ли шаг, то ли прыжок, оказался за спиной жены и застыл, ожидая, пока она сама не повернется к нему.
Она повернулась.
В темных глазах девушки принц увидел удивление и страх, но не удержался и протянул к ней руки. «Майрам!» — мелькнуло в его голове имя второй жены и вместо слов, он начал раздевать принцессу…осторожно, бережно, снимая покров за покровом и открывая для себя сперва худенькие плечи и изящную шею, затем округлую грудь с острыми вершинами сосков, нежно розовых, напрягшихся от танца или страха. Едва сдержался, чтобы не застонать и не сорвать остальные ткани одним рывком.
«Напугаю!» — подумал он. А пугать эту лань ему совсем не хотелось. Не сегодня. И он продолжил пытку, мучая только себя. Майрам лишь молча стояла и ждала, краснея от стыда. Но вот к ногам на ковры упал последний лепесток ее одежды, и юная принцесса предстала перед мужем кутаясь в волосы, спадавшие каскадом ниже талии.
Шаккар покачал головой, приказывая одним взглядом, чтобы она не смела прятаться от него. Он хотел видеть то, что по законам богов и людей принадлежало ему. Только ему. И Майрам откинула волосы назад.
Принц не смог сдержат вздох. Он видел много обнаженных женщин, многих брал и не всех по их желанию. Были красавицы, были просто молодые и невинные, но Майрам…
Руки мужчины сами собой потянулись к тонкому стану. Обхватили узкую талию, соединив пальцы.
— Какая ты маленькая, — проговорил он тихо и ладони зажили своей жизнью, потянувшись к высокой груди. Сжали нежно, осторожно, боясь причинить боль этой девушке.
Шаккар опасался, что принцесса снова испугается и рванется из его рук, и приготовился удержать ее, но к удивлению мужчины, Майрам осталась стоять, опустив голову, лишь задышала чаще, а ее сердце под его ладонью забилось сильнее и быстрее.
— Посмотри на меня! — попросил он и, повинуясь, девушка подчинилась его воле. Шаккар взглянул в ее глаза, утонув в их глубине, но не заметил ответного желания во взгляде. Только обреченность перед тем, что неминуемо случится. Не выдержав равнодушие, снедаемый собственным желанием, он склонился к ее лицу и спился губами в мягкий, податливый рот. Сперва ее тело окаменело, но Шаккар не переставал целовать жену, то сминая розовые губы, то ласково покусывая их и, как-то незаметно, переместился по щеке к тонкой шее. Майрам охнула и всем телом двинулась на встречу ласке, и мужчина сильнее прижал ее к себе, давай ощутить силу своего желания.
— Майрам! — выдохнул он в ее густые волосы, продолжая касаться губами кожи не шее. Руки тоже не знали отдыха, ласково трогали камешки сосков, сжимали упругую тяжесть груди.
— Мой господин, — охнула принцесса и не удержавшись, Шаккар подхватил ее на руки, удивившись легкости ее веса. В несколько шагов оказался у ложа, бережно опустив жену на покрывала и подушки, не переставая при этом смотреть в ее глаза, пытаясь прочесть в них отражение собственной страсти, и порадовался тому, что хотя бы нет страха. То, что он прочитал в них, было скорее уже любопытством.
Шаккар лег на бок, глядя на жену. Девушка не шевелилась и просто ждала того, что произойдет дальше.
Принц протянул руку и положил ее на плоский живот жены. Обжег прикосновением, а затем стал медленно вести вниз, туда, где на золотистой коже темнел треугольник мягких волос.
