— Почему в лагере там мало людей? — поинтересовалась я, продолжая идти за принцессой.
— Скоро увидишь! — Тахира обернулась ко мне, улыбнулась. — Все собрались на интересное зрелище, в котором учувствует Шаккар!
Странно, но почему-то идти дальше мне перехотелось. Я почувствовала, что не хочу видеть то, что намерена показать мне принцесса варваров, но не могла отказаться и развернуться назад, чтобы вернуться в шатер. А скоро до моего слуха донесся странный гул и, по мере приближения к цели, я поняла, кто именно издавал его.
За лагерем собрались если не все, то большая часть людей Шаккара. Они столпились и гомонили, выкрикивали что-то яростное на своем наречии. Я не понимала ни слова, но догадывалась, что таким образом, воины мужа высказывают свое одобрение или напротив — недовольство происходящим.
Тахира протиснулась через толпу, ухватив меня за руку, и вывела на круглую площадку утоптанной земли. Остановилась, кивнув, чтобы я смотрела вперед. Только теперь я поняла, что происходит.
— Сарнай хорошо владеет мечом! — сказала, склонившись к моему уху, принцесса. — Но ей еще никогда не удавалось достать моего брата, хотя она старается! — Тахира тихо рассмеялась. — Наши воины любят, когда Повелитель и первая жена показывают им свое мастерство. Тебе тоже стоит посмотреть! Это зрелище может много показать тебе и рассказать о Сарнай!
Я впилась взглядом в происходящее, чувствуя, что совсем не хочу видеть этот бой. Но разве я могла отвести взгляд?
Сарнай стояла против Шаккара, своего мужа и повелителя, обнажив длинный, сверкающий в лучах солнца, меч. Ее волосы перетянуты кожаным шнурком на манеру мужчин-варваров, грудь вздымалась от учащенного дыхания, в взгляд горел диким огнем, необузданным, жестоким и прекрасным, как и сама огненноволосая воительница. В то же время, я понимала, что нет опаснее существа, чем первая жена моего мужа.
Судя по всему, бой уже начался задолго до нашего прихода. Сейчас противники просто разошлись в разные стороны, сменив тактику.
Шаккар улыбался и казался довольным. Он смотрел только на Сарнай и я видела гордость в его взгляде. Вряд ли он так когда-нибудь посмотрит на меня!
— Мой брат хорош! — сказала Тахира.
Я повернула голову и заметила молочного брата повелителя. Вспомнила его имя — Аббас. Молодой мужчина, как и все остальные, не отрывал взгляда от мужчины и женщины, что сошлись в поединке. Но мне показалось странное — если в глазах окружающих воинов, был только интерес к бою, взор Аббаса отличался глубиной совсем иных эмоций. Каких именно, мне было сложно понять. Я не знала этого человека, его чувств, стремлений. Но была уверена — что-то с ним не так!
— Смотри! — толкнула меня локтем Тахира и кивнула.
Сарнай и Шаккар сошлись в танце стали. И это, действительно, было завораживающее действие!
Повелительница носила заслужено свое звание — Воительница. Сейчас, глядя на отточенные плавные движения Сарнай, я понимала, почему ее так уважает наш муж. Первая жена не была ему ровней в поединке, но держалась отлично и вполне могла прикрыть спину. Я слышала, что они так и сражались порой — спина к спине. Значит, Шаккар ей доверял, если поворачивался спиной и оставался незащищенным.
Поединщики сошлись в центре круга, образованного из воинов-варваров. Сарнай смотрела на своего мужа с загадочной улыбкой, словно предвещала ему проигранную битву. Шаккар тоже улыбнулся, и я отчего-то поняла — мне он так не улыбался. Мы по-разному это делаем с близкими людьми и с теми, кого едва знаем. Так вот — первой жене он улыбался искренне.
А затем она напала.
Я едва смогла разглядеть скользящее движение ее тела. Вот, кажется, мгновение назад она еще стояла на земле, а уже находится рядом с мужем и, более того, успела нанести удар. Шаккар отразил его с завидной легкостью. Словно отмахнулся от жужжащей мухи, но Сарнай только рассмеялась на его парирование и снова наступила.
Меч мелькал, сталь сияла на солнце, отражала его лучи с детской веселостью. Я отчего-то вспомнила, как дома, еще будучи совсем зеленой девчонкой, любила делать так с зеркалом — пускать по стенам дворца солнечные лучики, пойманные пластиной серебра.
Рядом со мной кричали варвары. Одни поддерживали Повелителя, другие — его жену. Я огляделась, отметив, что за Сарнай едва ли не половина этой толпы. Воины любили ее и не трудно было догадаться за что. Думаю, многие видели воительницу на поле рати, а кому-то, возможно, она даже могла спасти жизнь.
— Смотри, вторая жена! — шепнула мне Тахира. — Смотри внимательно и делай правильные выводы из всего, что увидишь! — мне показалось, или Аббас прислушивается к нашему разговору, но, хвала богам, он вряд ли что-то мог слышать — варвары вопили слишком громко, а в довершении, некоторые из них, начали даже потрясать огромными кулаками.
Сарнай все еще противилась Шаккару. Я видела, что она устала. На лице мужа до сих пор жила довольная улыбка.
Снова серия ударов — Повелительница пытается выбить из рук своего мужа и противника меч. Я вижу, как она хитрит, пригибается, прогинается и, при этом медленно подбирается к Шаккару. Оно словно оживший огонь. Ее напор силен и мужчина вынужден отступить назад, под ее натиском. Сарнай оскалила зубы — идеально ровные, и у меня проскальзывает злая мысль о том, почему в одном из сражений ей не выбили парочку, но я тут же прогоняю прочь злорадство.
Меч в руках Повелительницы опасен, в руке Шаккара — продолжение его самого и поэтому она проигрывает.
Варвар сам обезоружил первую жену, сделал ей подсечку и, нелепо взмахнув руками, Сарнай повалилась на утоптанную землю. Я даже вытянула шею, чтобы видеть лучше.
Толпа замолчала. В этой тишине я услышала биение собственного сердца. Громкое, частое…
Шаккар вернул свой меч в ножны и нагнувшись в Сарнай, протянул ей руку, и Повелительница приняла ее.
Одним рывком, варвар поставил свою первую жену на ноги, а затем притянул к себе и, на глазах у всей толпы воинов, обступивших место поединка, поцеловал воительницу. Жестко, властно, с долей грубости. И она ответила ему тем же, вцепилась в волосы, притягивая к себе, словно могла сделать их тела еще ближе. Они целовались словно дикари, а воины снова заревели с одобрением.
Тахира взяла меня за руку и потянула за собой. Мы пробились сквозь толпу мужчин и направились куда-то прочь от лагеря.
— Зачем ты показала мне это? — спросила я тихо, когда крики остались за спиной и стихли настолько, чтобы мы смогли говорить.
— Ты сама понимаешь! — просто ответила девушка.
Впереди зеленела роща. В просвет меж листвы сверкнула серебряная гладь.
«Озеро!» — догадалась я.
— Посидим в прохладе! — предложила Тахира.
— Я бы предпочла море! — отозвалась я и принцесса варваров хмыкнула.
— Ты не боишься большой воды, у которой нет конца? — спросила она и я покачала головой. Мне совсем не хотелось сейчас рассказывать девушке о том, то такое море и где оно заканчивается, хотя ее любопытство было понятно. Никогда не видевшая подобного, Тахира интересовалась всем новым. Я бы на ее месте поступила точно так же.
Тахира нашла проход меж деревьев. К озеру вела узкая тропинка, совсем тонкая, со следами диких зверей. Мы пошли по ней и скоро оказались на берегу, поросшем высоким тростником, а чуть дальше показалась и открытая заводь, куда мы и направились. Сели и некоторое время молчали обе, глядя на ровную поверхность озера, а затем Тахира заговорила первой.
— Я думаю, ты теперь боишься Сарнай, — сказала она и, не дожидаясь моего ответа, добавила, — и правильно делаешь. Именно это я сегодня хотела донести до тебя. Хочу, чтобы ты понимала, что ей нельзя верить, даже если она сделает попытку стать ближе к тебе и покажется добра. Не верь!
Я молча посмотрела в глаза Тахиры. Неожиданно стало любопытно, что такого не поделили эти две сильные женщины, за что так ненавидят друг друга? Спросить? Не стоит. Вряд ли она ответит… Мы не настолько близки.
«Она права в том, что я боюсь!» — мелькнула мысль. Сарнай и ее двусмысленные взгляды насторожили меня еще на свадьбе, в тот день, когда я впервые увидела эту женщину. Теперь я понимала, что хочет мне сказать Тахира — если я буду мешать Сарнай — меня уберут с пути Шаккара, из его жизни.
