Сказано было это так, словно сейчас грязь в доме — это я и моя дочь. Где-то внутри поднялась волна протеста… и мгновенно разбилась о крутящуюся волчком в сознании мысль: «Нужно следовать за Ирен».
Женщина шла наверх по роскошной деревянной лестнице с резной балюстрадой, я с дочкой — следом. Второй этаж, третий, коридор, в конце которого Ирен наконец-то остановилась:
— Жди здесь, я доложу, — и она упорхнула в ничем не примечательную дверь, я только и успела услышать, — Андрей Андреевич, я привела вашу…
Она вновь появилась меньше минуты спустя.
— Давай сюда мелкую, я подержу, пока вы разговариваете.
Когда я передавала дочку из рук в руки, у меня не возникло ни малейших сомнений, ни малейшего подозрения, что что-то не так. И даже когда Алечка заплакала, поднявшееся беспокойство растаяло так же бесследно, как и испытанный чуть ранее протест и досада.
— Иди уже, — женщина морщилась от крика дочери и держала ее чуть ли не на вытянутых руках.
Дернув на себя дверь, я без колебаний вошла в кабинет.
Андрей Финик заметно преобразился с прошлой нашей встречи, он сидел за столом, что-то печатал на ноутбуке, на нем была чистая белая рубашка, на спинке стула висел пиджак. Когда я вошла в кабинет, он поднял глаза и улыбнулся. Взявшись за прислоненную к столу трость с набалдашником в виде головы дракона, чуть прихрамывая, направился ко мне.
— Рад, что ты пришла. Располагайся, — он приветственно махнул рукой в сторону небольшого кожаного диванчика. — Ничего, что на «ты»?
Я не двинулась с места. Ирен не давала никаких инструкций на этот счет. Финик нахмурился, медленно подходя ближе.
— Ты как-то странно выглядишь.
— Это вопрос? — не совсем поняла я, по-прежнему глядя перед собой.
Мужчина нахмурился еще больше. Сейчас на нем брюки, и хвоста не видно. Где-то на краю сознания копошился болезненный вопрос — а был ли вообще этот самый хвост? Может быть, мне почудилось?
— Так, так, так… — пробормотал он. — Ирен…
Он тяжело вздохнул и картинно закатил глаза, а в следующее мгновение ни с того ни с чего вдруг громко хлопнул в ладоши прямо у меня перед носом.
— Что? А? Где? — я ошалело подпрыгнула на месте, словно спящий человек, на которого только что вылили ведро воды. Закрутила головой, пытаясь понять, где я нахожусь и что происходит. — Где Аля?!
Опустила взгляд на пустые руки, запоздало вспоминая, как сама отдала ребенка совершенно незнакомому человеку. Какого черта здесь происходит? Рванула к двери, дергая со всей силы, открывая нараспашку. В коридоре никого не было.
— Где моя дочь?! — чувствуя подступавшую к горлу истерику, крикнула я. — Куда ты ее дел?!
— Подожди, успокойся, — Финик оказался рядом слишком стремительно, слишком бесшумно для человека, который ходит с тростью. — Раз уж ты пришла, дай мне пару минут, нам нужно обсудить кое-что.
— Успокоиться? Обсудить? — обманчиво мягким тоном переспросила я, мысленно уже призывая всех своих внутренних демонов себе на помощь. — Верни мне мою дочь, ты, скотина хвостатая! Или я весь этот дом разнесу!
В доказательство своих слов бросилась в коридор, хватаясь за следующую дверь, пытаясь открыть ее, чтобы проверить, там ли Аля, но было заперто.
— Я не отличаюсь ангельским терпением, чтобы молча сносить оскорбления, — внезапно оскалился Финик и, снова каким-то в буквальном смысле магическим образом оказавшись у меня за спиной, вдруг обхватил меня за плечи, приподнял над полом и чуть встрянул. — Знаешь, как учат успокаиваться маленьких детей? Заставляют вслух считать до десяти. Так что считай.
— Я не собираюсь играть в эти игры! Верни мне ребенка! Я вызову полицию! Пусть проверят, чем вы тут занимаетесь!
— Да-да, а заодно проверят условия содержания новорожденной Алевтины Ивановны Балашовой, — насмешливо произнес он, а затем крепче сжал мои плечи, — считай!
Меня душили подступающие слезы. Кажется, такую безнадежность я не чувствовала, даже когда узнала о гибели мужа. И ведь в реальности я действительно ничего не могла сделать. Андрей Финик богат, наверняка влиятелен, и, судя по всему, его то ли помощница, то ли любовница — кем там ему приходится, эта Ирен? — обладает способностями к гипнозу. Какие у меня шансы против него? Даже учитывая разборки с неким Мозголомом, я против Финика — мышь против мышеловки. Единственная возможность не проиграть — это даже не начинать сражение.
— Пожалуйста, верни мою дочку, — прошептала, глотая ртом воздух.
— Считай уже! — он чуть сильнее сжал меня за плечи.
— Один, два… — обреченно начала я убитым голосом. Из меня буквально уходила вся вера в лучшее, все жизнелюбие, но вместе с ними ушли и гнев, страх потери. К концу счета я сама себе казалась безвольной куклой, марионеткой в чужих руках. — …Десять.
— Успокоилась? — миролюбиво уточнил Андрей Андреевич, осторожно ставя меня обратно на пол.
— Успокоилась. А теперь верни мне ребенка.
— Я его не забирал, — ехидно отозвался Финик, а затем, не повышая голоса, позвал. — Ирен!
Яркая красотка появилась мгновенно. Просто вышла из-за угла коридора, будто действительно стояла там все время. А на руках у нее по-прежнему плакала Аля. Но ведь я абсолютно точно уверена, что не слышала голоса дочери все это время!
— Отдай нашей гостье ее дочь. И напомни мне обсудить с тобой пределы твоей инициативы, — голос Финика буквально сочился ядом.
Забирая у красотки свою крошку, я сама невольно сжалась от этого тона, а вот Ирен не повела и бровью.
— Уточнений не было. Я еще нужна, Андрей Андреевич?
Финик в ответ лишь поморщился и махнул рукой.
Оказавшись у меня на руках, Аля сразу же перестала плакать.
— Я тоже, пожалуй, пойду. Всего хорошего, — пробормотала я, разворачиваясь к лестнице.
— Стоять, — голос был тихим, вкрадчивым, но, услышав его, я остановилась как вкопанная.
По спине проползла стайка мурашек. Это не был гипноз или какое-то иное психическое воздействие. Просто понимание, что конкретно сейчас, конкретно с этим человеком или, возможно, не человеком, лучше не спорить.
— Если уйдешь, то окажется, что вся эта сцена была зря, а я не слишком люблю терять время попусту. Так что давай пройдем в мой кабинет. Там будет удобнее.
Он шагнул в сторону и сделал указательный жест тростью.
— Если так нужно, говори здесь и дай мне уже наконец уйти из этого чертового дома!
Как-то странно усмехнувшись, Финик покачал головой.
— Мне тяжело стоять. Это не отнимет у тебя много времени, и это в твоих интересах.
Он развернулся и, не дожидаясь меня, скрылся за дверью.
Глава 4
Закрыв глаза, я медленно считала до десяти. Каким бы придурком ни был Финик, а предложенный им способ действительно работал.
Жгучее желание свалить подальше из этого дома, где все буквально так и кричало о достатке владельца, никуда не делось. Наглый и опасный тип мог действительно устроить мне кучу проблем, и все, что я могла ему противопоставить — это амбарный замок на двери, который его не удержит.
Он уже мне напомнил о возможных проблемах с опекой, а сеанса гипноза мне хватило и одного.
«Ну же, Кристина, будь храброй девочкой, возьми себя в руки и узнай, что нужно этому хвостатому чудаку на букву “м”», — подбодрила я сама себя, буквально наступая на горло всему своему естеству, которое просто вопило о том, что нужно бежать отсюда.
Вздохнув и машинально поцеловав малышку в щечку, я направилась обратно в кабинет Андрея Андреевича. Алечка завозилась, поворачивая голову и открывая ротик в поисках груди.
Потерпи, моя сладкая! Сейчас мама надает по рогам одному безрогому…
И хоть я прекрасно понимала, что это пустая бравада, мне нечего противопоставить владельцу дома, все же почувствовала себя чуть увереннее.
— Присядешь? — Финик сидел на своем кожаном диване, опираясь на трость так, словно позировал для какого-нибудь журнала вроде «Forbes». Просто само воплощение харизмы, успеха и больших денег!
