— Нир Загрейн! — обрадовалась я ему, как родному. — Надеюсь, вы не откажетесь от моей скромной помощи?
— Ну что вы, Прекраснейшая, вашу помощь сложно назвать скромной.
Он провел меня между рядами коек туда, где лежали практически трупы. Пять дроу, чьи сердца почти не бились, а души почти ушли за грань. У каждого вместо ауры черная дыра — бездна, высасывающая последние силы из умирающего тела. На Земле это называется глубокой комой, когда тело живет лишь за счет медицинских приборов, а мозг давно и бесповоротно потерян. На Земле таких не спасают — нечего спасать, личность полностью разрушена, но на Эретусе все по — другому. Здесь нет антибиотиков, термометров, томографов и прочей медицинской ерунды, зато есть источник бесконечных сил, дарованный самой планетой. Надо только уметь им воспользоваться.
Я подошла к первому из своих пациентов и замерла. Это был Иллиер. С внезапным подозрением я вгляделась в лица остальных. Так и есть! Вся моя охрана в полном составе, только Эрдвея не хватает. Кажется, последний раз я видела его сразу после боя. Он был ранен: я хорошо помню его повисшую плетью руку и рваную рану, вспоровшую плечо. Теперь понятно, почему я брожу по этой крепости как привидение в гордом одиночестве. Мои охранники лежат при смерти, Даггерт надел на меня ограничители магии и считает, что я больше не опасна и в охране не нуждаюсь. Тем более, что от гарнизона почти ничего не осталось, а вновь прибывшие занимаются восстановлением форта. Выделить мне новую охрану в таком положении было бы, по меньшей мере, бесполезной тратой людских ресурсов. Точнее, темно эльфийских.
Присев на койку рядом с Иллиером, я откинула простынь и распахнула рубашку на его груди. По серой коже дроу уже змеились черные разводы приближающейся смерти. Еще немного — и даже я буду бессильна. Прошептав про себя воззвание к Нуэд, я разогрела руки и положила их умирающему воину на область сердца. Сначала заведем мотор, потом будем исправлять остальное.
Золотистый туман окутал мои ладони, формируя два маленьких разнонаправленных вихря. Они выходили из центра ладоней, немного расширялись к середине, а к концу опять сужались. Они скользнули сквозь слои кожи, мышц и костей, прямо в ослабевшее сердце, наполняя его самой квинтэссенцией жизни, заставляя одним сжатием избавиться от застоявшейся крови и наполниться свежей. Я почувствовала, как раздался первый робкий удар, потом еще и еще. Грудь Иллиера приподнялась, легкие расширились, наполняясь кислородом, и он сделал глубокий вдох. У меня на глазах выступили слезы облегчения. Так, самое сложное уже сделано, раненый начал нормально дышать. Теперь нужно вытянуть из его ауры черные струйки смерти и наполнить ее светлой энергией жизни. Это легко, имея такой источник, как у меня. Спасибо тебе, Мерильен, еще раз.
Это только со стороны казалось, что возвращать к жизни так просто. На самом деле я каждый раз испытывала сильнейшее нервное напряжение. Как будто это именно я сейчас нахожусь при смерти, и это именно моя судьба зависит от умения и сил целителя. Входя в физический контакт с умирающим, я словно сливалась с его душой, чувствуя все эмоции и ощущения, которые испытывал он. Это было очень выматывающее и очень страшно. Сложно не потерять себя в этом вихре чужой боли и надежды, научиться отделять чужие эмоции от своих и продолжать выполнять свою работу не смотря ни на что.
Почти три часа я потратила на восстановление жизненных сил своих охранников. Зато сама была вымотана до предела. Меня буквально штормило, когда я наконец-то встала на ноги. Все мышцы болели, как после интенсивной тренировки, в голове туманилось, а ноги почти не держали. Я покачнулась, хватаясь за стоявшего рядом целителя. Он подхватил меня, прижимая к себе и не давая упасть.
— Прекраснейшая, вам плохо?
— Эльсамин, что с тобой?!
Два встревоженных голоса слились в один: Загрейна и Айренира, который неизвестно откуда здесь взялся.
Обеспокоенный кронпринц с побледневшим лицом вынырнул откуда-то со стороны и выхватил мое ослабевшее тело из рук мага. Лихорадочно ощупывая меня на предмет увечий, он заглянул мне в глаза и каким-то странным тоном произнес:
— Тебе плохо? Где болит?
— Да не болит, — слабо отмахнулась я, — истощение энергетическое. Хоть колечко и помогает, но возвращать с того света ох как не просто…
— С того света?! — серебристые брови Айренира взлетели вверх. — Так это были не твои чувства?!
— Что? — теперь уже изумилась я. — О чем ты?
Он счастливо рассмеялся и вдруг начал покрывать мое лицо сумасшедшими поцелуями.
— О боги, — бормотал он, осыпая поцелуями мои глаза, лоб, нос, щеки, — я думал, что ты умираешь! Еще там, в кабинете у отца я ощутил, что что-то не так, что-то странное не давало мне покоя… Я думал, это мои эмоции… Когда я оставил тебя, я был очень зол на тебя, на себя, на отца… Но было еще какое-то чувство несвойственное мне… боль… печаль… чувство утраты… А потом эта смертная тоска, будто я на краю жизни!.. Не сразу, но я понял, что это не мои, а твои ощущения! Кольца взаимосвязаны! Они вещают в обе стороны! И тогда я испугался за тебя… испугался так, как никогда в жизни! И все мои обиды показались такими мелочными, по сравнению с тем, что я могу тебя потерять! Прости меня, девочка моя, прости! Я больше тебя не оставлю! И ты больше не закроешься от меня, не сможешь обмануть, что ничего не испытываешь ко мне! Потому что теперь я знаю все твои чувства даже лучше, чем ты себе представляешь!
Я была в шоке! Чего-чего, а такой подлости я от колечка не ожидала! Это что же получается, я сама себе ловушку подстроила? Как там говорится: не рой другому яму, сам в нее попадешь? Вот я и попалась! Причем по самое не хочу! Думала, такую аферу прокручу, окольцую кронпринца и сразу все секреты выведаю, а получилось вон как: не я, а мои секреты выведали. Самое сокровенное, то, что я прятала от самой себя, стало достоянием того, кому не следовало об этом знать ни под каким видом! И что мне теперь делать?
— Я чувствую твое смятение и страх, — радостно улыбаясь, заявил Айренир, — но тебе нечего бояться, маленькая моя. Теперь я читаю твое сердце как открытую книгу, а ты мое. Загляни в него, оно открыто для тебя, в нем нет ни одной тайны, которую бы я не оставил на твой суд. Ты даже не представляешь, как я благодарен Мерильену за его подарок!
Ну что, Лена, поздравляю, ты попала по самое… гм…
— Айренир, — дрожащим тоном произнесла я, — а может, снимем колечки? Ну их…
— Не выйдет, — он жизнерадостно повертел у меня перед глазами рукой, один из пальцев которой чуть поблескивал серебристой вязью. — Я уже побывал у местного магистра. Он сказал, что эта вещица была создана с одним небольшим дефектом. Снять колечки можно только с трупа. Поэтому их мало кто решался надеть, а темные так вообще не способны были воспользоваться ими.
— Ну, ты же надел! — опешила я.
— Одел. Но только потому, что ты так захотела. Ты единственный сид в этом мире, и артефакт принял тебя как свою хозяйку. Тем более, я твой эллевин, вторая половинка. Вот кольцо и приняло меня своим носителем, не как дроу, а как твоего супруга. Понимаешь?
— Это уже не смешно, — сникла я.
— А я и не смеюсь. Я мечтаю о счастливой семейной жизни.
— О какой жизни! — вспылила я, отталкивая его. — Айренир! Очнись, наконец! Разве ты не видишь, как твой отец использует меня, тебя, детей, которые еще не родились. Я не хочу, чтобы со мной так обращались, я этого не заслужила!
— Эльсамин, — принц прижал меня к себе и успокаивающе погладил по спине, как маленького ребенка, — эта проблема легко решается. Мы можем консумировать брак, провести официальную церемонию и тогда отец вынужден будет уступить мне трон и власть. Нет, он, конечно, не отойдет от дел полностью, но последнее слово будет за мной. А хочешь, мы отправимся в Первородный лес, в старые Холмы? Я думаю, их можно восстановить. Ведь отец всё-таки прав: эти земли будут принадлежать твоим детям. Больше никто не имеет права рассчитывать на них. Но я надеюсь, что твои дети будут так же и моими. Не лишай меня этой надежды, Эльсамин, особенно сейчас, когда мы так связаны.
