Я смотрела на Айренира и понимала, что он прав. Любой из нас может умереть, не дождавшись ответа. У богов свои интриги и свое чувство юмора. Что им стоит сначала вернуть жизнь, а потом отнять? Кто может им сказать нет? Но одного мой принц не знал.
— Айренир, — шепнула я, глядя в настороженные глаза дроу, — главный храм Нуэд не у эльфов в столице. Он в Первородном лесу, в Королевском Холме.
Мужчина прикрыл глаза, переваривая услышанное, затем поднялся, ничуть не смущаясь своей наготы, и молча натянул штаны. Глядя на меня сверху вниз он задумчиво произнес:
— Интересно, а мой отец об этом знает?
Я пожала плечами. Лунные эльфы испокон веков поклонялись богине Нуэд, у лесных была своя — Рахвен Дарующая Жизнь. Но, похоже, что после исчезновения своей паствы, Благословенная озаботилась новыми угодьями и ее храмы появились в светло эльфийских землях. Но как бы то ни было, не ожившая статуя богини главная святыня. Есть еще кое-что, спрятанное в самом центре Первородного леса за пологом из магического тумана, в самых глубинах древней резиденции исчезнувших королей.
— Ты знаешь, что такое Камень Безумных? — спросила я.
— Да, это огромный черный кристалл в храме Рилль'Аргвана. Если долго на него смотреть, то можно сойти с ума. По легенде любой, кто сосчитает его грани, станет подобен богам, но пока это никому не удавалось: безумие настигало смельчаков раньше, чем они доходили до второй сотни.
— В Королевском Холме есть еще один, только прозрачный, похожий на огромный бриллиант. Я думаю, что Нуэд нас будет ждать именно там, а не в храме эльфийской столицы.
— Это запретная зона, — Айренир с досадой потер лицо. — Первородный лес закрыт для дроу, я не смогу войти.
— Ты — сможешь. Мы же связаны, забыл? Брачный договор, кольца, твоя клятва. Если тебя принял лунноэльфийский артефакт, настроенный лишь на светлую магию, то и лес тоже примет. Но нам придется отправиться туда самим, понимаешь, чем это грозит?
— Некому будет проконтролировать и помочь, если что…
— И что нам делать?
Он несколько мгновений размышлял, повернувшись ко мне спиной, и я могла беспрепятственно изучать его натренированное тело. Широкие плечи, узкая талия, развитые мышцы, перекатывающиеся под гладкой кожей. Что он сделал со мной, этот невозможный мужчина? Когда успел войти в мое сердце и прописаться в нем? Почему меня так тянет к нему, почему хочется почувствовать вкус его губ и тяжесть его тела даже сейчас, когда речь идет о наших жизнях? Может, это и есть одержимость?
Он повернулся, ловя мой затуманенный взгляд. В его глазах плескалось что-то такое, от чего меня моментально кинуло в жар. Во рту мгновенно пересохло, и я невольно облизала губы. Айренир приблизился ко мне и неожиданно нежным жестом скользнул пальцем по моим губам.
— Мы отправимся в Первородный лес завтра на рассвете, — сказал он, лаская мои губы, которые сами раскрылись от его прикосновения. — Не вижу смысла тратить время на Рилль'Аргвана, если мы можем умереть на алтаре Нуэд. Ложись спать, маленькая эльфиечка, этой ночью твоей невинности ничто не угрожает.
— А ты? — я схватила его за руку, заглядывая в глаза.
— Я использую это время, чтобы подготовиться к переходу. Мы пройдем порталами до южной границы темного королевства. А оттуда до твоей вотчины всего два дня верхом. Нам придется пересечь земли Песчаных львов. Кажется, твой мурлыкающий поклонник давал клятву защиты и опеки? Похоже, пришло время напомнить ему об этом.
— О чем ты?!
Айренир усмехнулся.
— Ни один дроу не может войти в Первородный лес, — сказал он поучающим тоном, поглаживая мои губы, — но на веров запрет не распространяется. Так что, сопровождение у нас все же будет.
После этого он коснулся моих губ легким поцелуем и вышел, пожелав мне сладких снов. Я даже не знала, радоваться мне или обижаться. С одной стороны, я же чувствовала, что он еле сдерживает себя, и это приятно грело мое женское самолюбие, а с другой — мне было обидно, что он даже не пытался настоять на своем. Мне захотелось вновь оказаться обнаженной в его руках, испытать тот сумасшедший ураган эмоций, который он подарил мне этим утром. О, боги, неужели это было только утром?! Всего один день — а я уже сама готова умолять его взять меня! Я точно схожу с ума!
Стянув платье, и по-быстрому приняв ванну, я забралась в постель и закуталась в одеяла как в кокон. Голова гудела от тысяч мыслей, которые грозились разорвать мой мозг. Я раз за разом вспоминала сегодняшний день, начиная с самого утра, и пыталась понять когда, в какой момент этот несносный дроу из злейшего врага превратился в жизненно необходимое существо! Как так получилось, что еще вчера я не хотела иметь с ним ни малейших отношений, а сегодня он читает мои чувства, как свои собственные и принес брачную клятву на крови? Это он поймал меня в ловушку или я добровольно в нее вошла? Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Одна надежда на то, что боги хоть немного объяснят. Если им этого захочется.
В конце концов, я уснула. Глубокой ночью я ощутила сквозь сон, как матрац рядом со мной прогнулся, и ко мне под одеяло скользнуло обнажённое мужское тело. Похоже, что темно эльфийский принц не заморачивался насчет пижамы. Он притянул меня в свои объятия и крепкой прижал к горячей груди, под которой четко и размеренно билось его загадочное сердце.
Ранним утром мы с Айрениром вышли, наконец-то из подземелий крепости на мощеный двор. Конечно, можно было войти в донжон и через тайный ход в холле, но слишком уж я хотела глотнуть свежего воздуха! Прощание с Даггертом прошло сухо и скомкано, король был чем-то весьма озабочен. А вот Мерильен, наоборот, оказался довольно весел и даже пару раз таинственно подмигнул, лукаво намекая на только нам известные обстоятельства.
На поверхности было настолько холодно, что я почти мгновенно окоченела, не взирая на кучу одежды. Этим утром Айренир принес мне тёплые бриджи чуть ниже колена и сапоги на меху с таким высоким голенищем, что оно закрывало эти самые колени, а еще рубашку из тонкой шерсти и пушистый меховой жилет. Кроме этого, у меня имелась уже упомянутая шубка, муфта и капор, но я все равно чувствовала себя сосулькой. Принц кутался в уже привычный черный плащ, под которым сверкали серебром галуны на его мундире.
Ночью Айренир связался с Брейном, все-таки эти зеркала отличная штука. Мой верный друг обещал ждать нас на границе своих земель и сопровождать столько, сколько потребуется. Даже возмущался, что в Рохе я была без защиты его людей. Надеюсь, принц не рассказал ему о моих похождениях в крепости? Как-то не хочется портить репутацию светлого существа неудавшимся Армагеддоном.
У ворот донжона нас ожидал начальник гарнизона. Он смерил меня раздраженным взглядом — видимо не забыл, как я его обманула — но все же нагнул голову в приветственном поклоне. Вся окружающая действительность казалась декорацией к какому-то готическому фильму: древние стены из грубо отесанного камня, пустынный двор, ледяной ветер, несущий по низкому небу сизые облака. На уцелевших башнях реют черные с серебром флаги, между осыпавшимися зубцами темнеют мундиры солдат. А у подножия огромной мрачной башни стою я, в короткой шубке, пряча в муфту озябшие ладони, и два дроу в развевающихся черных плащах.
Нервный смешок случайно сорвался с замерзших губ, и вверх взлетело облачко пара. Айренир укоризненно глянул на меня, но ничего не сказал.
Вслед да капитаном Рах'Хайвеном мы поднялись по винтовой лестнице на самый верх донжона, туда, где в потайной комнате скрывались пространственные ворота. Я уже знала болезненную и неприятную процедуру прохода, но на сей раз нам повезло. Каждый из нас обладал достаточной силой, чтобы открыть портал для себя. Поделившись с аркой кровью и магией, мы взялись за руки и шагнули в светящийся проем.
Мы прошли восемь арок за три часа, пока, наконец, не достигли цели этого путешествия: самой южной оконечности темно эльфийского королевства, крепости Галориан. На каждом этапе нас ожидали подготовленные люди, которые открывали следующую арку ценою собственной крови и магии. Если бы все восемь порталов пришлось держать нам самим, то к концу этого марафона я была бы уже похожа на жертву вампира.
