Погрузившись в молчание, я поправила ледяной компресс. Голова пухла от самых разных мыслей, и они не иссякали.
Дебби топталась возле кровати, неловко переминаясь с ноги на ногу. После долгого молчания она наконец заговорила:
– Пожалуйста… пожалуйста, не говори никому.
Я резко повернула голову. Я не могла поверить, что она просит меня об этом, но тут мое сердце екнуло. Не я ли умоляла об том же свою маму, а потом и Кэма? Пожалуйста, не говори никому? Потому что боялась реакции Джереми.
Вот самый подходящий момент, чтобы поговорить с Дебби, но она бросилась ко мне, обняла за плечи и прошептала:
– Пожалуйста.
Она ушла, так и не дождавшись от меня ответа, потому что я не могла дать обещание, которое вряд ли сдержала бы. Опустив глаза, я осторожно сдвинула самодельный компресс. Кожа покраснела от холода.
Часом позже зазвонил мой мобильник, но я даже не посмотрела в его сторону. Лежа на спине, я держала ногу на подушке, приподняв колено. К тому времени, как мне пришлось ковылять по коридору за новой порцией льда, спазмы в ноге сменились постоянной ноющей болью, которая время от времени вспыхивала огнем, словно кто-то подносил к коже зажженную спичку.
Колено опухло. Лед и приподнятое положение не помогали. Я не слышала хруста при падении, но отек не сулил ничего хорошего. И я знала, что пока не могу перенести вес на эту ногу. Пока нет.
В тот вечер было еще два звонка. Два из трех – от Джейса, но я не смогла себя заставить взять трубку. Минувшая ночь… теперь она казалась далекой вечностью.
Я уставилась на экран телефона, и губы задрожали, когда высветился сигнал оставленного сообщения. Когда все погасло, я потянулась за трубкой, но рука зависла в воздухе. Я еще не могла говорить с ним. Боялась, что разревусь.
Потому что, если колено снова рассыпалось, это меняло все. Я знала, что такая травма уже не будет временной. И о возвращении в студию придется забыть. Все, что меня окружает… я оглядела убогую комнату… станет моей настоящей жизнью. До сих пор я лишь притворялась, что это и есть моя жизнь.
Я отдернула руку от телефона и прижала ладонь ко лбу. Еще один спазм прокатился по ноге. Я не смогу заново пережить боль, операцию, реабилитацию. И на этот раз… я содрогнулась. На этот раз все по-другому, потому что нет ничего хуже для порванной ПКС, чем повторная травма. Она увеличивала шансы на хроническую дестабилизацию сустава.
И о танцах придется забыть.
Я наконец провалилась в тяжелый сон без сновидений и, проснувшись, увидела, что отек лишь усилился и колено стало вдвое толще. Я даже не стала заморачиваться со льдом, зная, что это бесполезно. У меня не было костылей, а без них мне не удалось бы добраться до класса. Я оставалась в постели, пока в животе не заурчало от голода.
Мой сотовый ожил спустя несколько минут после начала занятий по музыке. Решив, что это Калла или Дебби – она прислала мне две эсэмэски, которые я оставила без ответа, – я немало удивилась, когда увидела, что это сообщение от Джейса. Я так и не прочитала его вчерашние послания.
Где ты?
Крепко зажмурившись, до рези в глазах, я приподнялась на кровати. Он заслуживал ответа, пусть даже столько раз игнорировал меня. К тому же мое молчание никак не связано с ним. Я отправила короткое сообщение:
Неважно себя чувствую.
Он тотчас откликнулся:
Ты в порядке?
Я вытерла вдруг ставшие мокрыми глаза, ответила коротким «да» и швырнула телефон в изножье кровати.
Я знала, что нужно позвонить доктору Моргану и маме, но от одной этой мысли сердце сжималось в груди. Боль и отек – я уже знала, что это за симптомы. Мое будущее и мои мечты рассыпались вдребезги. И мне не нужен врач, чтобы это подтвердить.
Еще одна судорога прошлась по телу. Повернувшись на бок, я обхватила руками подушку и зарылась в нее лицом. Мягкая ткань наволочки тут же стала влажной. Меня не сотрясали рыдания. Это были тихие и нескончаемые слезы. Боль в животе уже не уступала боли в колене.
Около половины первого в дверь громко постучали. Я понятия не имела, кто это мог быть. Мои неопознанные соседки? Нахмурившись, я поспешно вытерла щеки и откашлялась.
– Войдите.
Правую ногу я накрыла одеялом. Не знаю, почему мне вдруг захотелось ее спрятать. Может, думала, что если никто ее не увидит, то все это окажется неправдой? Дурацкая логика, но сил на большее уже не осталось. Еще немного – и я бы просто рухнула без сознания.
Дверь открылась, и я моргнула – раз, другой, – решив, что мне померещилось, но силуэт не пропадал.
Джейс ввалился в мою комнату, как он это делал миллион раз. В джинсах и черной рубашке с длинным рукавом, он держал в руке пластиковый пакет. Он резко остановился, когда увидел меня.
Его серые глаза наполнились тревогой.
– Вау. Ты действительно выглядишь хреново.
Я съежилась. Должно быть, меня выдали опухшие глаза.
– Спасибо.
Легкая улыбка тронула его губы, когда он шагнул ко мне.
– Ну, не настолько плохо. – Он присел на край кровати, поставив пакет на пол между ног. – Мне начинать волноваться?
Мои брови поползли на лоб. Я еще не пришла в себя после его внезапного появления, чтобы понять, куда он клонит.
– У тебя что-то заразное? – уточнил он.
– О. Нет. – Я выдержала паузу, поглядывая на него сквозь влажные ресницы. – Почему ты здесь?
– Почему? – Джейс кашлянул смехом. – Кажется довольно очевидным. – Нагнувшись, он подхватил пакет и вытащил оттуда пластиковый контейнер. – Куриная лапша. Не для души. Но для твоей, надеюсь, незаразной болезни.
Уже знакомое трепетное чувство вернулось и завладело мной целиком. Я взяла из его рук теплый контейнер и пластмассовую ложку. Следом из пакета вынырнула бутылка имбирного эля, которую он поставил на тумбочку, и, наконец, розовая коробочка. Кекс.
Я чуть не расплакалась.
– Если ты так боишься заразиться, тогда зачем пришел?
Уголок его губ дернулся вверх.
– Ну, если вспомнить, чем мы занимались в субботу, думаю, любые опасения излишни.
– Ага, – пробормотала я, зардевшись от напоминания.
– И я подумал, что ради тебя можно рискнуть, – добавил парень, скатывая пакет и выбрасывая его в мусорную корзину у стола. – Зная это, ты уже должна почувствовать себя лучше.
Я засмеялась, но когда открыла крышку контейнера, то чуть не расплакалась. То, что он сделал, потрясло меня до глубины души. Я не была больна, но не собиралась отказываться от этого чувства. Несмотря на тупую боль в ноге и предстоящий ужас, тепло разлилось в груди.
– Спасибо, – произнесла я охрипшим голосом. – Это… это так мило с твоей стороны.
Он пожал плечами.
– Да ерунда.
Зачерпнув полную ложку густой лапши, я с удовольствием заглотнула, пытаясь прогнать застрявший в горле ком. Я бы не назвала его жест ерундой. Слезы снова обожгли мои глаза. Я стремительно превращалась в плаксу, но эти слезы были другими. Мне хотелось обнять его, прижаться к нему. Пролить дождь поцелуев на его красивое лицо. Я хотела подняться с постели и сделать с ним все, что умела. Его появление не стало признанием в вечной любви, но оно многое значило – гораздо больше, чем поцелуи украдкой.
Я подняла взгляд и увидела, что Джейс пристально изучает меня – даже слишком пристально. Я уткнулась в миску с супом.
– Я волновался прошлой ночью, – признался он тихо. – Когда ты не ответила, я подумал… ну, я решил, что ты избегаешь меня.
Прижимая к себе контейнер, я подцепила немного лапши.
– Это не так.
– Я бы тебя понял, тем более что сам этим грешил. – Он привычно пробежался пальцами по волосам, и, как только опустил руку, волосы снова упали на лоб. – Кажется, я даже не попросил у тебя прощения.
Мое сердце забилось чаще. Откуда все это взялось? И почему именно сейчас, когда моя нога готова отторгнуть дряхлое колено как инородное тело?
– Поверь, я очень сожалею об этом. О том, что сказал, будто ты хочешь только секса. Я знаю, что это не так. Ты гораздо лучше, и ты заслуживаешь большего. Я знаю, что мои слова значат немного, но я был не прав, и, в конце концов, все это было чертовски бессмысленно, потому что ты здесь и я не могу быть далеко от тебя. – Он сел ближе, приваливаясь к моим ногам. – Ты теперь знаешь про Джека, но…
