Пантиопет на мгновение замер, а затем улыбнулся:
— Непременно, Илмер. Я нисколько не сомневаюсь, что он сможет засечь мою, да что там говорить, вероятно, даже любую магию. Причем не только на столь близком расстоянии, но и вообще где бы то ни было в пределах этого материка. Наверное, лишь Светлая владычица да, быть может, Подгорный трон в силах установить достаточно мощный полог, сквозь который его взор не сможет проникнуть. Да и то лишь над своими исконными землями. Хотя у меня есть основания сомневаться даже в этом… Ибо согласно древним преданиям лишь долгая вода, то есть достаточно обширное морское пространство, способна серьезно ослабить магию… Но сейчас это неважно. Они все равно довольно скоро узнают, что мы избежали гибели или плена. Неужели ты думаешь, что они не обратят внимания на то, что один из их наиболее сильных патрулей не вернулся? Так что они непременно пустятся в погоню. А то, что я собираюсь предпринять, позволит нам сбить их со следа и заставить искать на столь большой территории, что у нас появится шанс ускользнуть. Причем гораздо более надежный, чем если бы я, опасаясь выдать себя, не стал ничего предпринимать. А то, что ОН сейчас узнает о том, где мы находимся в данный момент, практически никак не уменьшит этот шанс…
— Ну… тебе виднее, — не стал спорить граф. Верховный маг молча кивнул, соглашаясь с тем, что ему действительно виднее, и вновь поднял амулет.
Арил не понял, как это произошло, но в следующее мгновение воздух вокруг пришел в какое-то непонятное движение, а затем сразу от ног мага через дорогу, через обочину, через небольшой лужок и далее, прямо по болоту, протянулась полоса из толстого льда.
— Скорее, — забормотал маг, обессиленно роняя руки и не падая лишь потому, что его поддержал стоявший рядом Илмер, — у нас всего около получаса. А за тем лед истает…
Илмер выругался сквозь зубы, подхватил обессилевшего мага на руки и довольно бесцеремонно закинул в ближайший фургон.
— Давайте, господин Арил, двигаемся. Сначала фургоны, а затем вы. И заметите тут все, чтобы было совсем уж непонятно, куда мы делись.
Арил понимающе кивнул и уважительно покосился на прогрохотавший мимо фургон, в котором лежал маг. «Ледяной мост» считался довольно сложным заклинанием, причем длина этого, по самым скромным прикидкам, составляла не менее лиги, а то и полутора. Да уж… интересно, на что был способен уважаемый Элиат Пантиопет, когда был в полной силе? И КТО был тот, кого они так опасались?…
Мост действительно протянулся даже не на полторы, а почти на две лиги. И они успели доехать до конца, прежде чем созданный магией лед начал истаивать, высвобождая скованную в магическом льду силу микроскопических капель воды, ранее растворенных в слое воздухе над площадью почти в сто квадратных лиг. И теперь эти частички воды начали стремительно возвращаться именно в ту точку, из которой вытянула их магия Пантиопета. Когда ветер только еще зашелестел листьями, Арил спрыгнул с коня и, махнув рукой арвендейльцам, приказал:
— Спешиться и к фургонам. Коней развернуть мордами к себе и уложить, — досадливо добавив: — Сейчас начнется…
— Что? — недоуменно спросил кто-то из арвендейльцев.
— Откат, — вздохнул Глав. — С магией всегда так.
На этот раз, к удивлению Арила, откат был небольшим. И покорежило их всего-то несколько секунд, и ветер дул и крутил минут пять, не более, еще больше скрыв и запутав их следы. Это означало, что Элиат Пантиопет был по-настоящему умелым магом. Истинным мастером. Ибо откат всегда зависит от того, насколько умело составлено и, главное, исполнено заклинание. А еще это означало, что даже если среди их преследователей оказался бы хороший следопыт, то максимум, что он смог бы обнаружить, так это попытки скрыть некие следы, которые были направлены как раз в другую сторону… Когда до Арила все это дошло, он только удивленно покачал головой. Да уж, видать, жизнь у Верховного мага была интересная, коль он даже в таком, считай, полуживом состоянии мог рассчитывать и воплощать в жизнь подобные многослойные ловушки…
Сразу, как утих ветер, граф Илмер поднял их и заставил протащить фургоны по болотам еще как минимум лиги три. А там земля пошла уже потверже, а потом и вообще выехали на заброшенные торфяные выработки, от которых вела гать, которая еще через четыре лиги переходила в довольно приличную дорогу. Ну а эту дорогу Арил уже припомнил. Так что они остановились, лишь когда солнце уже коснулось нижним краем верхушек деревьев. Арил, по старой памяти, вывел всех к небольшому распадку у ключа, бьющего из-под здоровенного валуна. За много лет ключ вымыл в глинистой почве симпатичный бочажок, так что едва развели костры, все принялись стираться. В принципе, если бы все складывалось нормально, до таверны старины Глума оставалось не так далеко — часов пять неспешного хода фургонов, но кто его знал, какая там дальше будет дорога. Не придется ли очищать путь от упавших деревьев или, там, перетаскивать фургоны на руках через неширокие ручьи оттого, что хлипкие деревянные мостки над ними обвалились от старости. Да и вообще, все изрядно устали. У Арила с арвендейльцами, кроме короткой ночной схватки позади, были два дня пути и бессонная ночь. А что вынесли граф Илмер со своими спутниками, лучше было не интересоваться… Вернее, интересоваться как раз было надо. Но чуть позже. Когда доберутся до места. А сейчас надо было привести в порядок изгвазданную после дороги по болотам одежду и обувь, поесть и восстановить силы.
К удивлению Арила, ни у кого из спутников графа не оказалось никакой сменной одежды. Впрочем, из семерых ехавших с графом она понадобилась только четверым — самому графу, двум его сыновьям и капитану его личной гвардии, которые единственные и выжили после той схватки на дороге из всего отряда численностью почти в два десятка гвардейцев. Остальными были Верховный маг, настоятель столичного храма Сумрачных сестер и ключница столичного монастыря сестер-помощниц (о том, что случилось с обитательницами этого монастыря, Арил старался не думать)… И, хотя граф ни словом не обмолвился, чем нагружены фургоны, у Арила появились весьма обоснованные подозрения на этот счет.
Когда закончили со стиркой, уже совсем стемнело. За это время кашевары из числа арвендейльцев сварганили крутой гуляш, и всем досталось по полной миске. Судя по тому, как шустро наворачивали за обе щеки сыновья графа, последние пару дней им было особо не до еды. Сам граф поел куда более степенно и, завернувшись в попону (поскольку его одежда по большей части сушилась на веревках, натянутых между фургонами), уселся у костра рядом с Арилом с кружкой травяного настоя в руках. По его умиротворенному, но усталому лицу было видно, что впервые за довольно долгое время он может позволить себе расслабиться. К тому же пришло время познакомиться поближе.
— Скажите, господин Арил, а это весь ваш отряд, — вежливо начал он, — или где-то находятся более крупные силы?…
До таверны старины Глума добрались к обеду. Вечерний разговор многое прояснил, но, как сказал граф, главное мог рассказать именно Элиат Пантиопет. Он был единственным, кто сумел вырваться из спальни императора и, добравшись до дома графа, велел ему немедленно «спасать что только возможно». На их счастье, в доме графа была расквартирована его полная личная сотня, а в соседней таверне еще и две сотни наемников, которых граф нанял для поисков в своем графстве. Ибо простому люду совсем от каррхамов житья не стало. И он как раз собирался покинуть столицу и отправиться в свой домен «почистить леса». Так что им удалось довольно быстро пробиться двумя отрядами к монастырю и храму Сумрачных сестер и некоторое время сдерживать орков. Так удалось загрузить два фургона. Но затем откуда ни возьмись подвалила целая туча орков, и им пришлось бросить все и пробиваться из города. Остатки наемников закрепились в воротах, дав графу с фургонами и оставшейся в живых горсткой гвардейцев из личной сотни оторваться от погони, но спустя день орки наткнулись-таки на них. И Арил с арвендейльцами как раз поспели к окончанию этого эпизода.
