— Скажу, что ты пытаешься меня спровоцировать.
— И как, получается?
— Нет. Пойдем.
Она услышала за спиной его негромкий смех. Ник прекрасно видел, что она лжет. И постоянно ее искушал. И даже после непрерывного двухнедельного секса Алекса все еще не могла насытиться собственным мужем, так что целый день в постели с ним казался ей сущим раем.
Она понесла в дом пироги, а Ник взял вино. Двери были распахнуты настежь, и их тут же закрутил семейный водоворот: громкие приветствия, рукопожатия, наспех врученные бокалы и поверх всего этого разноголосый гул толпы гостей.
— Привет, ма.
Алекса поцеловала Марию и одобрительно потянула носом при виде пухлой индейки, нафаршированной колбасками. От блюда исходил восхитительный аромат, и Алексе сразу сделалось тепло и уютно.
— Чудо какой запах! Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо. Удивительно, до чего быстро выплата долга по закладной избавляет от стресса!
На Алексу нахлынул страх. Она склонилась к матери и шепнула:
— Мама, не вздумай упоминать про это. Помнишь наш уговор?
— Хорошо, милая моя, — вздохнула Мария. — Я так благодарна Нику, и мне все же странно, что даже нельзя ему в этом признаться.
— Мама!
— Ладно, мои уста на замке.
Мария чмокнула дочь и принялась раскладывать на подносе закуски. Алекса стянула с блюда зеленую оливку и предложила:
— Давай отнесу.
— Только не съешь все по пути. А где Ник?
— Болтает с папой в гостиной.
— Бог в помощь.
Алекса улыбнулась и поспешила к мужу. Ник закинул в рот черную оливку, и Алексе подумалось: «Типичный случай». Он любит черные оливки, она — зеленые. А сколько еще всего, в чем они полные противоположности друг другу! Зато в одном у них полнейшее совпадение!
В коридоре ей навстречу устремилась племянница. Золотисто-медовые локоны разметались у девчушки по плечам, а из-под нарядного ярко-зеленого бархатного платьица с пышной юбочкой выглядывали босые ножки. В таком наряде Тэйлор была похожа на сказочную принцессу. Девочка, подскочив, кинулась тете на руки, и Алекса, покружив ее, опустила себе на колено:
— Привет, егоза!
— Тетя Эл, я хочу мороженого!
— Потом получишь.
— Ладно, тогда оливку.
— Зеленую или черную?
Тэйлор скорчила уморительную гримаску, какие умеют строить только малыши.
— Зеленая — бяка!
Увидев торжествующее выражение на лице мужа, Алекса закатила глаза. Ник выбрал черную оливку покрупнее и пристроил ее на кончике пальца.
— У ребенка отменный вкус. На, держи! — Глядя, с каким наслаждением девчушка жует угощение, он поинтересовался: — Вкусно?
— Мм… А теперь мне можно мороженого?
— После ужина, хорошо? — рассмеялась Алекса. — Иди скажи маме, чтобы надела тебе туфли.
— Ладно…
Тэйлор стремглав убежала, оставив взрослых, которые весело проводили время за едой и выпивкой, то и дело разражаясь хохотом.
От Алексы не укрылось, что Ник воспользовался ее советом напиться. Крепко зажав в руке стакан виски с содовой, он то и дело кивал собеседникам, но держался со всеми отстраненно, и у Алексы при взгляде на него защемило сердце. Вдруг он посмотрел в ее сторону, и их глаза встретились.
Пли!
Казалось, сам воздух вокруг них воспламенился. Ник с хулиганским видом приподнял бровь и жестом указал в сторону одной из спален. Алекса покачала головой и рассмеялась, затем отвернулась от него и пошла проведать своих кузин.
Наблюдая за женой, от души наслаждавшейся общением с родными, Ник вспомнил свои детские семейные праздники. Его мать обычно напивалась, в то время как отец ухлестывал за всеми их симпатичными гостьями. Нику ничего не стоило стянуть со стола бутылку спиртного или сигарету, потому что всем было на это наплевать. Вспоминалась ему и образцово-показательная индейка, нафаршированная их кухаркой, и рождественские подарки, которые ему с сестрой всегда приходилось разворачивать без участия родителей — тем не хватало терпения дождаться этого момента.
У Маккензи все было по-другому: из-под кажущегося бедлама проглядывало подлинное добросердечие. Даже Джим снова вписался в общую атмосферу, хотя сестре Марии потребовался не один год на то, чтобы окончательно его простить. Семья Алексы тоже однажды оказалась на грани краха, но устояла перед штормом — наоборот, еще больше окрепла в нем.
Ника так и подмывало сжиться с ролью молодожена, забыть, что это лишь уловка с его стороны. Тлеющий в нем уголек сопричастности грозил вспыхнуть ярким костром, но Ник решительно и безжалостно его задул. Это не его семья. Здесь его терпят только потому, что он женат на Алексе. И об этом никогда не следует забывать. В его груди шевельнулась ноющая тоска, но Ник задавил и ее. Конечно, они только делают вид, что приняли его в свой круг, так как считают, что его брак с Алексой настоящий. И их расположению, как и всему на свете, когда-нибудь придет конец.
Так что лучше привыкать к этому заранее.
Джим неожиданно хлопнул его по спине и окликнул своего брата:
— Чарли, ты слышал, что Ник собирается построить у реки? — (Дядя Чарли покачал головой.) — Его фирма — одна из немногих, участвующих в конкурсе на тендер по полной перестройке всех прибрежных зданий. Он у нас знаменитость, вот к чему я клоню! — Джима так и распирало от гордости. — Теперь у нас есть и свой врач, и свой архитектор. Неслабая семейка, скажи!
Дядя Чарли с ним охотно согласился, и оба они засыпали Ника вопросами о его успехах. Он отвечал, чувствуя, что внутри его что-то меняется, что прочная стена, которой он обнес свои эмоции, угрожающе зашаталась. Джим разговаривал с ним не просто как с зятем, а как с настоящим сыном, приравнивая его к Лансу. Мария запомнила его любимые блюда и за столом с радушной улыбкой усердно потчевала его, тогда как Ника ее заботливые ухаживания едва не вгоняли в краску. Дядя Эдди зазывал его к себе в гости, чтобы вместе посмотреть матч «Гигантов» на новом плоскоэкранном телевизоре. Он тоже не скрывал своей радости оттого, что в семье появился еще один мужчина.
Наконец, желая сделать передышку и немного проветрить мозги, Ник извинился и направился вглубь коридора в поисках туалета. В одной из комнат сквозь приоткрытую дверь он заметил кучку хихикающих женщин и среди них Алексу. Она держала на руках младенца — вероятно, ребенка одной из своих кузин — и нежно покачивала его с присущей всем женщинам грацией. Женщины о чем-то шептались между собой. Ник, остановившись у двери, уловил только обрывок: «Потрясный секс!»
Заметив Ника, все сборище разом смолкло и уставилось на него.
Под дерзкими взглядами кузин Алексы он вдруг ощутил себя неловко и, переминаясь с ноги на ногу, сказал:
— Привет… Э-хм, я просто ищу туалет.
Женщины закивали, но не проронили ни слова.
— Милый, дальше по коридору в спальне есть туалет, — наконец подала голос Алекса. — И будь добр, закрой дверь.
— Конечно.
Он выполнил ее просьбу, и уже из-за двери услышал истерический хохот кузин. Ник покачал головой и направился искать спальню с туалетом, как вдруг путь ему преградила трехлетняя малышка.
— Привет!
— Привет, — ответил Ник. Девочка смотрела на него совершенно серьезно, и у него вдруг пересохло в горле. Он не знал, прилично ли будет заговорить с ребенком или лучше просто обойти его и двинуться дальше по своим делам. — Э-хм, я тут ищу туалет…
— Мне тоже надо на горшочек, — заявила девчушка.
— А! Хорошо, иди и позови маму.
— Она там… Мне уже очень надо! Пойдем!
Она протянула ему крохотную ручонку, и Ника охватила паника. Ни за какие коврижки он не поведет ребенка на горшок! Вдруг что-нибудь пойдет не так? Он отступил на несколько шагов и покачал головой:
— О нет, Тэйлор… Может, лучше позовешь тетю Алексу? Она тебя и отведет…
Девочка скуксилась:
— Надо сейчас! Очень надо!
— Жди здесь.
Он подошел к двери, за которой разговаривали женщины, и постучался. В комнате опять воцарилось молчание.
