– Я бы с удовольствием содрал с него шкуру, причем очень медленно. Знаешь, как чистят апельсин.
Я поморщилась.
– Фу.
На его лице промелькнула легкая усмешка.
– Но, по большей части, рядом с ним ты в безопасности.
Я неотрывно смотрела на него.
– По большей части?
– Надеюсь, он защитит тебя. Лучше, чем сделал это сегодня. – Чувствовалось, что он произносит это скрепя сердце. – Другое дело, что он не безопасен для тебя.
– Чего бы он ни хотел от меня и что бы ты ни думал, для меня он не опасен. Поверь. Он ясно и четко дал понять, что между нами не было ничего, кроме…
– Похоти?
– Да, – прошептала я.
– Говнюк.
Я выдавила из себя смешок.
– Да.
– Извини, – сказал он, и я подумала, что после таких признаний извинение с его стороны звучит, по меньшей мере, странно. Но добродетель – это то, чего не отнять у Зейна.
Он заключил меня в объятия, крепко прижимая к себе. Я уютно устроилась у него на груди, закрывая глаза и слушая, как ровно бьется в мою щеку его сердце. В этих сильных руках я чувствовала себя защищенной, и в душе разливался покой, который дарил мне только Зейн.
Судорожный вдох вырвался у меня. Столько волнений пришлось пережить в эти дни, и столько всего произошло за последние несколько недель, но в такие тихие мгновения во мне оживали красивые фантазии и слова Зейна, которые когда-то я придумывала в мечтах, а теперь вот услышала наяву. Мне еще во многом предстояло разобраться, но сейчас главным для меня была наша близость.
Такая перемена в Зейне стала для меня полной неожиданностью. Похоть – это одно. Забота – совсем другое, но эти слова… они как будто исполнены особого смысла. И потому западают в сердце, ломают стены, сметают барьеры и прокладывают свой собственный путь.
Когда он скользнул рукой вверх по моей спине, вздох вырвался из моих приоткрытых губ.
– Удобно? – спросил он.
Я кивнула.
Его рука блуждала по моей спине, и я заставила себя открыть глаза, окидывая взглядом пыльные корешки книг, выстроившихся на полках. Слова Зейна еще витали в крошечном пространстве между нами. Мне хотелось что-то сказать, но я не решалась признаться в своих чувствах к нему. Я даже Стейси не могла открыться. Влюбленность в Зейна длиною почти в целую жизнь оставалась моей сердечной тайной, и я тщательно оберегала ее, заливая потоком лжи. Но сегодня Зейн обнажил свою душу, и я была перед ним в долгу.
– Я хочу сделать признание, – прошептала я.
– Хм?
Найти в себе мужество – дело непростое.
– Я всегда мечтала о тебе… мечтала услышать от тебя эти слова, знать, что ты хочешь меня. – Я полыхала огнем, но заставила себя продолжить. Каждое мое слово вылетало дрожащим шепотом. – Я хотела тебя, наверное, с тех пор, как поняла разницу между мальчиками и девочками.
Он крепче обнял меня, и, когда заговорил, его голос прозвучал хрипло.
– Получается, очень давно.
– Так и есть. – Ком образовался в горле, и почему-то захотелось плакать. – Знаешь, как это было тяжело? Не подавать виду, не ревновать к Данике или любой другой девушке, которая…
– Не было никакой другой девушки, Букашка Лейла.
Эти слова не сразу просочились в мою черепушку, и, когда это случилось, я оторвалась от его груди и запрокинула голову.
– Повтори?
На этот раз вспыхнуло его лицо.
– У меня никогда никого не было.
У меня отвалилась челюсть.
– Неужели нужно демонстрировать такое удивление?
– Извини. Просто не могу поверить, что у тебя… я хочу сказать, ведь ты – это ты. Ты красавец, умный, добрый, идеальный, и девчонки глаз с тебя не сводят, куда бы мы ни пришли.
Он улыбнулся.
– Я не говорил, что не было возможностей. Просто я ни разу ими не воспользовался.
– Почему?
Наши глаза встретились.
– Сказать правду?
Я кивнула.
– Поначалу я и сам не понимал, почему так… ну, когда кругом столько соблазнов. Наверное, просто не возникало желания пройти весь этот путь до конца. И только в прошлом году я понял почему. – Он замолчал, и мое сердце забилось сильнее. – Из-за тебя.
– Из-за меня?
– Да. – Он подцепил несколько прядей моих волос и принялся наматывать их на сложенные вместе два пальца. – Я доходил до определенной точки, и все, о чем я мог думать, так это о тебе, и сразу все казалось неправильным. Ну, я имею в виду, продолжать отношения с кем-то, представляя тебя на этом месте.
Боже мой…
Мое сердце взорвалось нежностью к Зейну, и остальные части тела пришли в восторг от того, что он рисовал меня в своих мечтах, думал обо мне, и это длилось гораздо дольше, чем я могла себе представить.
Зейн положил накрученные пряди на мое плечо, и они медленно распутались.
– И что мы будем с этим делать?
Мой разум ошалел от счастья, и я осмелела в своих фантазиях, размечтавшись о том, как мы будем решать проблему нашей невинности, хотя сомневалась в том, что он имел в виду это. Прогнав грязные мысли, я открыла рот, но он приложил палец к моим губам.
– Тебе не обязательно отвечать прямо сейчас, – сказал он. – Я понимаю, это нелегко. Нам никогда не будет легко, и я знаю, что у тебя много страхов. Я не хочу подталкивать тебя или давить, потому что… – Он замолчал и кивнул, словно уговаривая себя произнести главное. – Я знаю, что ты все еще думаешь о нем – о Роте.
Я отпрянула от него.
– Я…
– Я знаю, – мрачно произнес он. – Поверь, мне тяжело произносить это вслух и даже думать об этом, но я знаю, что у тебя на душе. Тебя… многое связывает с ним, и он был рядом с тобой, когда не было меня.
Я знала, что он думает о той ночи, когда Петр напал на меня, когда я пыталась до него дозвониться, а он не отвечал, потому что был зол на меня и проводил время с Даникой. Он все еще не простил себе этого.
– Зейн, ты не виноват в том, что случилось той ночью.
– Я должен был ответить на твой звонок, но не в этом суть. Он был рядом с тобой, и он принял тебя такой, какая ты есть. У меня это не всегда получалось. – Он пробежался пальцем по моей скуле и уронил руку. – Во всяком случае, я знаю, что у тебя еще остались чувства к нему, но хочу сказать, что мы можем попробовать начать все сначала – дать нам обоим шанс.
Мое сердце споткнулось, а затем снова ускорило бег. Зейн прав. Как ни тошно мне в этом признаваться, но мои чувства к Роту еще не остыли, однако… есть Зейн, и есть наша общая история. Куда деть все эти годы, что я лелеяла мечты о своем кумире? Тем более что теперь они стали явью.
И как быть с тем, что я чувствовала к нему? С нетерпением встречала каждый новый день, чтобы увидеть его. А как он заставлял меня улыбаться одним своим невинным взглядом? И я жаждала хотя бы мимолетного прикосновения, не говоря уже о поцелуе. Между нами всегда что-то теплилось. Просто мне казалось, что желание исходит только от меня.
Он слегка улыбнулся.
– Поэтому я думаю, мы не будем спешить.
– Спешить? – Я что же, так и буду валяться с обнаженной грудью или сидеть у него на коленях?
– Да, давай сходим на свидание. Как ты на это смотришь?
Первое, что пришло на ум, – «нет». Затея представлялась слишком рискованной… и, если начистоту, я боялась – боялась наконец-то получить то, чего всегда хотела. Что, если у нас не сложится по любой из миллиона причин? Что, если все обернется разочарованием и разрушит нашу дружбу? Что, если Зейн потеряет душу из-за меня?
Риск велик, но, когда мой пульс подскочил до небес, демоническая кровь подсказала, что жизнь полна риска, и я устала не жить – устала не рисковать.
Да и свидание может пройти неплохо, верно? Я уставилась на него, расплываясь в широкой улыбке.
– Как насчет кино?
Зейн не лег спать на следующее утро после охоты и повез меня в школу. У клана это не вызвало подозрений, а уж Николай наверняка обрадовался неожиданному отгулу.
Между нами все складывалось, как обычно.
