Дальше происходит то, чего я и боялась. Давид наклоняет меня и давит всей своей массой, так что и не вздохнуть толком, а потом ловит сначала одну руку и пристегивает наручниками к боковой стороне кушетки. Наручники здесь уже были и, кажется, неотъемлемый аксессуар этого ложа.
Вот черт!
Вторую руку Крамеру поймать уже не так просто, я делаю все, чтобы не дать себя заковать, но весовые категории не равные. Вторая рука тоже оказывается пристегнутой к кушетке.
Из-за формы кушетки получается, что я голая стою практически на цыпочках попой кверху на округлом боку этой пыточной мебели, лежу на животе, под уклоном вниз, и мне не подняться, из-за того что пристегнута, и не съехать в бок – кушетка устроена так, что как раз в районе попы высокие бортики. Я в ловушке.
ГЛАВА 37
– Давид! – мой грозный многообещающий рук действительно мог бы напугать, но только не такого человека, как Крамер. Да и я сейчас в таком положении и позе, что бояться нужно мне. – Пусти! Иначе… отомщу. Страшно.
– О, как. Вот чего не хватало для перехода на личное общение, – слышу я довольный мужской голос где-то в области моей попы, затем горячее дыхание и поцелуи.
По попе побежали мурашки. Приятное ощущения конечно, но дело не в этом – попа чувствует неприятности.
Следующим я ощущаю прикосновение прохладных пальцев к моему позвоночник ближе к основанию шею. Ощущение такие, словно я один сплошной оголенный нерв. Полностью оголенные во всех смыслах.
– Страшно вам, Василиса Андреевна? – голос Давида вкрадчиво-насмешливый. Мужчина подушечками пальцев медленно ведет линию по моему позвоночнику вверх, к попе.
Да пипец. Я в шоке и ужасе.
– Я против, пустите меня. Разве не должно быть моего согласия на все это? По этим вашим правилам?
– Видите ли, чтобы придерживаться каких-то правил, надо играть, а я уже говорил, что не играю.
– Что… вы хотите сделать?
– Хочу много, но все постепенно.
Пальцы Давида дошли до моей попы, и уже там начали свой неспешный массаж.
Ой-ой.
Напряглась еще сильнее, сжав и попу, но долго в таком положении в напряжении не получается быть, поэтому в итоге все равно расслабляюсь. Давид близко, очень близко, я ощущаю, его твердое тело, и трение одежды о мои бедра.
– Василиса Андреевна, я хочу, чтобы вы наконец до конца осознали, с кем связались. Мне кажется, вы этого так и не поняли. Я не принадлежу к какому-либо определенному течению и даже формату поведения. Если так хотите – я дьявол, ваш господин. А вы моя помощница. Помощница во всем. Во всех желаниях и прихотях. Вы будете меня слушаться, будете рядом, не будете смотреть на других мужчин. Взамен вы получите полное обеспечение, покровительство, комфорт и безопасность.
В связи с речью Давида у меня возник только один вопрос.
А ху-ху не хо-хо? Мы об этом всем точно не договаривались.
– Давид, ты говоришь, что не играешь, а ощущения такое, словно ты погрязь в играх.
– У тебя будет еще много времени, чтобы оценить меня и мои поступки. Главное, чтобы не было лишних иллюзий. А пока…
– Давид! Что значат твои слова? Такое впечатление, что это все на долгий срок.
Крамер куда-то молча отходит. Попе становится холодно, да и вообще голой как-то не жарко.
– Давид!!!
Перед моим взором вдруг появилась стойка на колесиках. Стойка увешана самыми разнообразными игрушками для интимной жизни.
– Выбирайте, Василиса Андреевна, чего бы вам хотелось попробовать.
Ой, ля-я-я…
Сказала, что я выбираю. Матом сказала, душевным таким.
– Ох, Василиса Андреевна, вы ведь хорошая девочка, а так ругаетесь. Не хотите – как хотите, – насмешливо прокомментировал Давид, и стойка исчезла из моего поля зрения.
– Я еще и на китайском могу. Продемонстрировать?
– Попозже обязательно.
Вновь нааряглась, когда ладони Давида сажали мою многострадальную попу. Больше шеф не говорил.
Первое время кричала. Кричала на начальника самыми отборными словами, сопротивлялась, но все это, кажется, только еще больше возбуждало Крамера. Да, он не спешил, доводил меня до исступления, и только когда убедился, что я полностью сдалась на его волю, вошел. Вошел классически, но при этом успел воткнуть мне в попу какую-то штуку, не больно, но… На мой вопрос, что это, начальник кратко ответил, что стимулятор.
Не знаю, каково это, когда тебя берет в попу мужчина, но когда Крамер двигался во мне, с каждым толчком мне казалось, что меня как раз-таки берут одновременно и туда, это было порочно, волнующе, и да, приятно.
Оргазм настиг просто умопомрачительный, в глазах на несколько мгновений потемнело и запрыгали звездочки, но это не отменяет того факта, что Давид делал все это, приковав меня наручниками к кушетки, всячески запугивая, и во время процесса – опять дико, по звериному, грубо, со всей мощью и силой. Мне казалось в тот момент, что кушетка вот-вот развалится. Да-да, похоже, я и впрямь извращенка, потому что мне это понравилось, понравилось ощущать над собой власть мужчины, быть прикованной, и вся эта игра, но обиды это не отменяет.
– Расстегни меня, – потребовала я тихим уставшим голосом. Мне почему-то кажется, что все, что сейчас здесь происходило, было местью Крамера за таблетки и недоверие.
В ответ получила поцелуй в попу и хозяйское пошлепывание.
– Полежи пока тут немного, остынь. Хочется меня побить, верно? А я пока оденусь и немного приведу комнату в порядок, потом подмогу тебе.
И я лежала. Долго. Только ни капли не успокаивалась, а скорее наоборот, все больше бесилась. В какой-то момент кипения достигло точки и я перегорела. Как раз в этот момент Давил и выбрал чтобы подойти и отстегнуть меня, потом, взять мое безвольное уставшее тело на руки и отнести в уже налитую горячую ванну с пеной.
Видимо из врожденной злокозненности, Давид меня одну не оставил, потеснил, заьравшись ко мне в ванну и усадив к себе на ноги, поскольку ванная хоть и просторная, но не настолько.
Молчу.
Смысл что-то говорить? За меня тут м так все решат и, если надо, в нужную позу согнут.
– Василиса, не стоит на меня дуться. Я должен был это сделать, чтобы вы знали, с кем имеете дело и не имели на мой счет лишних фантазий. Да, я именно такой, надеюсь, ты это примешь. В целом же, то что было – это максимум, на который я могу именно тебя испугать или склонить в силу своей каверзной и игривой натуры. Все остальное только по твоему желанию. Но совсем без подобных сторон интимной жизни мне будет скучно. Что-то по-настоящему жесткое я стану практивота, если понадобится, только на чужих.
Чужих? Я своя? И то есть совсем жестко Крамер будет иметь только случайных баб?
– Под чужими я подразумеваю сильно провинившихся сотрудников, врагов и просто очень глупых людей, зачем-то решивших встать на моем пути.
Продолжаю угрюмо молчать.
В теплоте ванной настолько оттаяла, что чувствую, как по щекам начинают катится слезы.
– Я бы хотела побыть одна, – наконец, произнесла я, собравшись с силами.
К чести Крамера, он ушел без лишних вопросов, слов и лживых утешений.
Оставшись одна, вздохнула намного спокойнее. Давид жесток, властен, эгоистичен и, похоже, он еще сдерживался, чтобы меня раньше времени не спугнуть, а сейчас начинает проявлять характер в полной мере.
Не знаю, что делает и как быть. В принципе, я все это и так знала понимала, но одно дело знать, а другое – испытывать на себе.
Там, в подвале, больно мне не было, скорее наоборот, но было унизительно.
Пока я в Германии смысла куда-то уходить нет – у меня все вещи и личные деньги остались на родине. С собой только мелочь.
Несколько дней рядом с Крамером уже ничего не изменят. Решение принято.
В ванной сидела очень долго, а когда поняла, что еще немного, и превращусь в русалочку, выбралась из воды, нашла халат и завалилась спать в ближайшей гостевой спальне. Ощущаю себя потерянно, на душе грусть и тоска.
Род утро пришел Крамер. Разбудил поцелуями. Голый забрался ко мне под одеяло. Поцелуев было много, невыразимо нежных и в то же время требовательных.
