— Ты отдохнула сегодня? — наконец нарушил он молчание.
— Более или менее, — сдержанно отозвалась я, начиная нервничать. Вот чего он тянет?
— Скучно было? Извини, что вынудил весь день просидеть в одиночестве.
Сейчас это меня волновало меньше всего. Нашел, за что извиняться!
— Так что? Совет Верховных что-то решил? Есть определенность какая-то? — настойчиво переспросила я.
Гайяр как-то иронично фыркнул, видимо, признавая факт того, что избежать разговора на упрямо развиваемую мной тему не удастся.
— Нам удалось договориться. Совет готов согласиться с твоим вариантом развития событий. Но с их стороны есть некоторые… дополнения.
Ага! Я молча внимательно смотрела на неймарца, а он в ответ нахмурился.
— На подготовку к этому полету отведут два года. Измененным на этот срок запретят покидать Галану под любым предлогом. Кордон вокруг планеты оставят, и при попытке его прорвать уничтожат уже сразу и без вариантов. Их потребности будут обеспечены и необходимая помощь оказана. Им разрешено отобрать небольшую группу, строго из тех, кто, как Ревун, сам трансформирующим опытам не подвергался, но разделяет их интересы. Задачей этой группы будет организация полета пожелавших присоединиться к Измененным землян. Дистанционные контакты ограничений не предполагают. Все этапы подготовки, поиска и отбора желающих будут строго контролироваться. С ресурсами мы им готовы помочь. Ограничений по количеству желающих из числа землян не будет. Но это будет билет в один конец, права на возвращение у них не будет, независимо от обстоятельств. С момента пересечения границ конфедерации они могут считать себя автономной группой или расой. Уже сегодня им будут оглашены эти условия и предоставлено право выбора.
На этом Гайяр замолчал. Молчала и я, ожидая, когда он перейдет к прочим условиям.
— И это все? — осознав, что продолжать он не намерен, спросила я.
Неймарец медленно кивнул. И что тогда? Торнаг ввел меня в заблуждение или… недоговаривает Гайяр?
— Больше никаких условий нет? — допытывалась я уперто.
Гайяр, откинувшись на спину, заложил руки за голову, отчего мышцы пресса напряглись, непроизвольно смущая и притягивая мой взгляд, при этом основательно сбивая с мысли, и задумчиво уставился в потолок. Совершенно неожиданно для меня он потянулся к функциональной консоли и, быстро выдвинув экран визуальной связи, что-то активировал. К моему ужасу, табло послушно отобразило главу Совета Верховных и повторило все его слова. Я мысленно застонала. Мне было бы неприятно, если бы вот так, за моей спиной… А Гайяр… Не знаю уж, что он там от меня скрывал, что они все скрывали, — но пока он по отношению ко мне вел себя безукоризненно. Тот, кого я встретила под кличкой Летун, невероятно отличался от того капитана, от которого я сбежала. Гайяр, при всей своей сохранившейся непримиримости и властности, изменился в главном: он признавал за мной право быть ему равной и относился соответственно. Или это все временное явление, имеющее целью заманить меня в оковы брака? Вот теперь, пока не разберусь, на что намекал Торнаг и почему Гайяру так важно обрести пару, во всем буду сомневаться.
— Оля, — прервал очень сдержанным тоном мои мысленные терзания неймарец, — у вас, землян, кто считается хорошим мужем?
Озадачить меня сильнее, чем удивил сейчас этим вопросом, он вряд ли бы смог. Опытом и знаниями в этой сфере я в принципе не обзавелась. Никаких отношений, хотя бы в отдаленной перспективе ведущих к супружеству, в моей жизни не было.
— Э-э-э… Тот, кто заботится, любит, обеспечивает. Понимает, поддерживает… Не знаю даже, так сразу не сообразить… Для каждого есть что-то свое, у меня вообще идеал какой-то получился, — в итоге пробормотала я нечто несусветное.
— Все вышеперечисленное могу тебе гарантировать, — все так же глядя в потолок, отозвался неймарец. — А лично для тебя что важно?
— Честность! — не задумываясь, сурово припечатала ответом.
Повисла пауза. Я выжидательно замерла, надеясь, что загнала его в угол. Но нет. В один миг передвинувшись, он уже сидел напротив, вперив в меня непривычно суровый взгляд.
— Ты мне обещала, что, если я смогу убедить Совет, ты попробуешь стать моей парой, так?
Я осторожно кивнула. С этим не поспоришь: обещала и от слов своих не отказываюсь. И он справился — это тоже факт. Но вот к чему он клонит?
— Каковы критерии успешности? В каком случае ты признаешь союз состоявшимся, а меня — полноценной парой?
На лице такая знакомая ледяная маска. Как с ним быть? Вообще не ясно, что для него важно, а о чем из вежливости спросил.
Я зависла. Вот серьезно! Почему-то во время всех этих споров, уговоров, побега и ссор я ни разу не задумалась о том, каково это — быть его женой? Не представила, так сказать, на практике. А сейчас… испугалась. Ведь это означает, что мы будем вместе. Во всех смыслах вместе — жить рядом, постоянно контактируя друг с другом, и работать вместе, и спать тоже будем друг с другом! Да, я думала о том, что жуткой в этом браке моя доля не будет, но какой же она будет тогда? Получается, мой удел — скрытность и постоянное лицемерие, какая-то видимость вместо реальных взаимоотношений? Ибо как можно строить совместную жизнь с тем, кому не доверяешь, кто заведомо нечестен с тобой, от кого ждешь удара в спину? Никак! Подобная жизнь станет пыткой, сведет на нет все мои намерения стать счастливой, самодостаточной, обрести себя. А значит, любая попытка уже сейчас обречена на провал, ибо, как ни старайся он стать идеалом, меня постоянно будет преследовать извечный вопрос — зачем? Но выбора нет, я попытаюсь. Ведь если не получится, моей вины в этом не будет? Как бы объяснить ему все это? Да и сейчас я должна что-то ему ответить, хотя сама и склонялась все больше к пессимистичному исходу нашей попытки.
— Предлагаю следующее: давай установим срок — к примеру, месяц-два… И если за это время сумеем сами поверить в то, что стали настоящими мужем и женой, в смысле парой, то… так все и оставим.
— А если нет? — Все такой же безэмоциональный вопрос сидящего напротив мужчины.
— Ты меня отпустишь, — стушевалась я, понимая, что ставлю уж очень невыгодные для него условия.
Но что еще я могла предложить в таких обстоятельствах? Научившись быть хозяйкой своей судьбы, вновь возвращаться к безнадежной забитости не хотелось.
Гайяр медленно выдохнул, потом плавно скрестил на груди руки и так же, с ледяным спокойствием в голосе, уточнил:
— А что, если за этот период возникнет перспектива появления ребенка? Каких действий ты ожидаешь от меня в этом случае?
Потрясенно вздрогнув, я нервно икнула и недоверчиво уставилась на него.
— Но как… Я полагаю, мы не станем пока, еще все не ясно окончательно… Поэтому стоит повременить с такой близостью…
Гайяр неожиданно резко встал с кровати, в бешенстве подскочил к типовому безликому комоду и одним стремительным ударом… проломил его до основания. Почти тут же застыл на мгновение спиной ко мне, прежде чем обернуться и безапелляционно заявить:
— Оля, я как последний безумец рискнул всем ради того, чтобы помочь тебе, ради осуществления твоих невероятных планов. Ты обещала мне, что попытаешься! И я со всей ответственностью заявляю тебе, что намерен воспользоваться этим шансом сполна. И целибат я хранить не собираюсь. Я и так неимоверно долго нахожусь в отдалении от своей дейраны. А ты не хочешь задуматься над тем, чего мне это стоит. Поверь, я на пределе! В общем, ты не только идеалистка, ты еще и очень наивна, если полагаешь, что я буду соответствовать этим твоим смехотворным ожиданиям. Нет, я твердо намерен привязать тебя всеми возможными способами, использовать с пользой каждый подаренный миг и об этом предупреждаю тебя честно, как ты и хотела! Два ближайших месяца мы проведем, живя по моим правилам!
— Прекрасно! Раз ты так горячо заявляешь мне о честности, поясни слова Торнага! — переполненная возмущением от его заявления, крикнула я, тоже вскакивая с кровати. — Почему это они даже на меня согласны, готовы позволить Измененным выжить, только бы не сорвать обретение тобой дейраны? И почему Ниранда рада-радешенька от тебя отделаться? И кто такие эти первородные?
