Ноги подкосились, Дима посадил её на диван, прижав к себе.
Дал ей выплакаться и успокоиться. В конце концов, она вытерла слезы его платком, вспоминая другую руку, протягивающую ей сегодня другой платок. Разрыдалась снова, вспоминая и вспоминая жестокость Ярослава, хлёсткие слова, кажущуюся обеспокоенность и тёплые пальцы на ледяных руках.
К счастью, даже слезы и жалось к себе иссякли. Она замолчала, и они долго сидели в тишине. Дима укрыл её курткой, но вскоре и она перестала спасать от обступающей прохлады тёмного дома. Когда её начала колотить такая дрожь, что зубы застучали, Дима поднялся и растопил печь. Вика следила за его неумелыми движениями – сама она научилась поджигать дрова быстро и проворно, не тратя силы на лишние повороты. Трясясь от холода, она всё-таки испытывала облегчение, что смогла открыть тайну Диме. Теперь ей не придется всё носить в себе. Конечно, проблем от этого не уменьшилось, но Димка был другом, несмотря на то, что приходился братом Ярославу, и на всё то, что она ему наговорила сгоряча.
Потом они сидели очень долго, так долго, что перед Викиным взором начали мелькать неясные видения – может быть, она задремала? Дима отстранился, встал перед ней на колено. Пока она в изумлении смотрела на него, он снял свое единственное кольцо-печатку и одел ей на палец со словами: «Будь моей женой»!
Она опешила. Вот это разворот! Они что, эти братья, до сих пор вели какую-то игру? Может, их цель – её в психушку отправить? Как она должна на это реагировать? Она вгляделась в серые с тоненькой желто-коричневой каймой глаза Димы. Не увидела в них и капли неискренности.
– Конечно, Ваше кольцо, мой Прекрасный рыцарь, мне великовато, но быть Вашей женой я согласна! – патетически вымолвила она.
Дима состроил грозное лицо:
– Перестань смеяться! Я хочу сделать тебя женой вполне серьезно! Отнесись к этому с пониманием.
Вика скроила на лице строгую училку:
– Дим, перестань. У меня и так мозги не на месте. Я не понимаю уже границы шуток.
– Это не шутка. Так я хотя бы частично заглажу свою вину перед тобой.
– Какую вину? – устало спросила Вика.
– Что не предупредил тебя о Ярославе, – он поднялся с колена, посмотрел на пол: – холодный, зараза! – опять устроился рядом с ней и положил руку на плечи. – Поверь, ко времени вашей женитьбы, он выглядел настолько счастливым, что я подумал: он любит тебя и давно забыл про месть. Я и сейчас так думаю, просто он сам ещё в себе не разобрался. Мальчишка!
– Стоп, стоп, стоп! – Вика предостерегающе подняла ладони, – я не хочу об этом слышать. – Она вспомнила белокурую красавицу, висящую на Выгорском старшем, и сердце принялось кровоточить.
– А мы об этом и не говорим. Мы говорим о выгодах нашего брака. Во-первых, мы вместе сможем понаблюдать, как Ярослав бесится от ревности. Подожди, не перебивай. Во-вторых, ребенок родится в любящей благополучной семье. В-третьих, я получу прекрасную и очаровательную хозяйку, которая будет управлять моим домом.
Она усмехнулась: – У тебя и дома-то нет!
– Да? Как это я раньше не обратил на это внимания? Ну что ж, значит, моя жена его выберет, а я – куплю!
– Дим, это невозможно, – Вика встала.
– Ты плохо обо мне думаешь. Уж однушку-то я в состоянии купить.
– Я не про это. Ты знаешь, я не могу выйти за тебя.
– Нет, не знаю, – Дима удержал её, – но предвижу, что ты знаешь. Скажешь мне почему? – он выразительно посмотрел на неё, и Вика стала искать доводы, делающие их брак нереальным.
– Ты не любишь меня.
– Очень даже люблю!
– Нет, я имею в виду, как мужчина женщину.
Он посмотрел на нее глазами «Эх, ты ничего не знаешь!», отчего у Вики зашевелились волосы на затылке, но сказал:
– Но и ты не любишь меня как женщина мужчину. Не вижу проблемы. Многие мои знакомые так живут и ничего. Вполне счастливы.
– Я жду ребенка от другого.
– Я воспитаю его как родного, обещаю. Кстати, что это за тип?
Вика ждала этого вопроса и боялась его. Если она не сумеет убедительно соврать, её затея переложить ответственность за ребенка с Ярослава на кого-нибудь другого не увенчается успехом. Если Дима понял, что она беременна без всяких тестов – что уж говорить про отцовство. Вике захотелось встать и отойти подальше от его проницательных серых глаз, точных вопросов, но она понимала: если она это сделает, он никогда ей не поверит. Поэтому она медленно сказала, глядя в чёрные зрачки:
– Случайный парень, на Рождество познакомились, у Ольги дома. Там все и произошло. Он друг каких-то друзей. Да это и не важно…, – Вика наконец-то смогла опустить глаза.
– Он знает? – Дима отстранился и наклонился, вынуждая её встретиться взглядом.
– Да, – Вика сделала длинную-предлинную паузу, – он, в общем-то, неплохой, только ребёнок ему сейчас не нужен. Он на первом курсе учится,… с родителями живет. Предлагал мне деньги на аборт, я не согласилась.
– Правильно, – он притянул её к себе.
– Дим, у тебя когда-нибудь было, чтобы девушка от тебя забеременела? – спросила Вика в его плечо.
– Нет, – отрезал он.
– Ты же медик, всё знаешь про контрацепцию.
– По-моему, про это только идиоты не знают.
– Ну да, или идиотки, типа меня.
– На пьяную голову было?
– Угу, – опять солгала Вика.
– Он, небось, и прыщавый был?
– Нет, – покачала Вика головой, молниеносно вспомнив, каким был Ярослав. Могучим, страстным, яростным. Надменно-безразличным. Презирающим. Пугающе-красивым.
– Симпатичный хоть?
– Немножко.
– Ладно, надеюсь, наш ребенок будет красавцем в мамку.
– Прекрати, Дим, не будет никакого нашего. Мой и всё!
Они еще некоторое время препирались, Дима отметал Викины аргументы, как опытный спорщик, в конце концов, она просто сказала:
– Это же невозможно!
– Глупое возражение, опустим его. Если хочешь, будем изображать безумную любовь. Или я буду изображать страсть, а ты – снисхождение ко мне. Мы ведь идеально подходим друг другу, – он улыбнулся, – а ребенку нужен отец.
Она устала, она думала о настоящем отце её ребенка. Ведь не будет ничего страшного, если она спросит у Димы про ту женщину.
– Дим, послушай, Ярослав был на свадьбе. Он был с девушкой, он… собрался жениться?
– Впервые слышу.
– Она красивая. Наверное, он любит её.
– Он завидный жених, но я не помню, чтобы его сердца коснулась хоть одна красавица, – сказал Дима, – в прошлом году мне показалось, что у него к тебе настоящие чувства. – Вика не хотела спорить – не было сил углубляться в боль, но мазохизм, наверное, сегодня обострился:
– Он знает, что мы общаемся?
– Да.
– Он хоть раз спрашивал обо мне?
Дима покачал головой. В памяти её нарисовался образ девушки, которой Ярослав улыбался. Она задумалась:
– Как случилось, что Ярослав одержим идеей мести, в то время как тебе нет до этого никакого дела?
Он пристально посмотрел на нее и сказал:
– У нас были разные отношения с отцом. Он был очень требовательным. А так как Ярослав был первым сыном, он и требовал в основном с него. А знаешь, как бывает, с кого больше требуют, тот больше и делает. Но и больше любит. Ярослав отца просто боготворил. Ничего не мог с собой поделать. Мы даже над этим в детстве прикалывались. Ярослав видел, что отец не прав, например, но всё равно не мог ему отказать. Вот так и случилось, что вырос он с отцовскими принципами.
– А ты?
– О, я…Я был младшим. За это мне всё прощалось. Родителям и в голову не приходило требовать с меня чего-то. Мне всегда давали всё самое лучшее. Лучшие игрушки, лучшее образование, лучшее отношение. Хотя мама пыталась с этим бороться – она за социальную и семейную справедливость – у неё ничего не получалось. Не только отец баловал меня – все баловали. Они себе не представляли, что с меня можно какой-то спрос иметь. Вообще не понимаю, как из меня толковый человек вышел.
– Дим, а ты знаешь, каким именно образом дед обманул вашего отца?
