– Вот и молодец… Давай, померяем давление… – Хельга одела на тонкую кисть браслет с прибором определения давления.
Пару нажатых кнопок, тоненький писк и чуть подобранные губы врача. Давление повышенное. Пульс учащенный…
– Голова болит? – кивок. – Сделаем укол, хорошо? И станет легче…
Кивнул с выдохом. Хельга вышла из палаты.
Билл в таком же положении, в каком его оставила Хельга и остался, когда она вернулась назад, минут через пять.
Ей это очень не понравилось, было такое ощущение, что Билл начинает уходить в себя. Это было страшно. Не хватало только начинающейся депрессии для полного счастья…
Ввела в вену «коктейль» из успокоительного и лекарства, понижающего давление.
– Ты сейчас можешь поспать, Билл… не сопротивляйся сну Хорошо?
Билл кивнул.
– Если что-то будет беспокоить – в коридоре медсестра. Она позовет меня, если понадобится. А позже придет врач, который будет вести тебя. Доктор Турм.
Изнеможденный взгляд поднятый на нее.
– Вы не будете моим врачем?
– Билл, это очень опытный врач, поверь мне… Он оперирующий врач. И опытнее меня намного. Он и будет оперировать тебя… Ну, и естественно, я все-равно буду рядом всегда… – она чуть улыбнулась. – Все будет хорошо. Вот увидишь. Отдыхай. До самого обеда тебя никто беспокоить не будет… Потом покушаешь… Принесут в палату.
Билл заснул. Разбудили в полвторого дня, принеся в палату обед и оставив на тумбочке.
Он поднялся и сел на постель, обхватив колени руками. Не хотелось ничего. Совершенно.
Хотелось одного. К Тому.
Через час пришли за подносом. Сестра глянула на нетронутую еду, на Билла, который даже не поднял на нее глаза и молча вышла. Через 15 минут зашла Хельга и застала его в таком же положении. Тихонько села рядом на постель, и только тогда Билл посмотрел на нее.
– Ты знаешь… а ведь утром мне пришлось и Тому вколоть успокоительное, когда он еще был в приемном покое.
Хельге нужно было Билла расшевелить и другого выхода она не видела.
– Ему было плохо? – дрожь в голосе и вскинутый взгляд, с тревогой в глазах.
Хельга мысленно улыбнулась. Ступора не было. И это было хорошо.
– Он просто очень сильно волнуется за тебя. Ты же знаешь это?
Билл кивнул.
– Ну вот… Так что ты обязан выздороветь. И должен быть сильным ради него…. А ты даже не кушаешь….
Билл медленно повернулся и посмотрел на полный поднос.
– Тебе нужны силы, парень. Тебе очень нужно нормальное состояние для выздоровления… понимаешь?
– Я поем, – кивнул Билл.
Хельга улыбнулась, она действительно видела, что не много растормошила его.
– Ну вот и хорошо. Помни, что ты нужен не только себе…
– Да… я знаю…
И Билл действительно поел, когда Хельга ушла. Без аппетита… но поел. Выпил компот.
Конечно он знал, что должен перетерпеть все это. Знал, что должен выжить. Ради него. Ради Тома.
И еще знал, что сделает все для этого…
Потом он тупо пялился в TV, который был в его палате. Билл знал, что можно выходить в коридор, что там есть другие пациенты… но общаться сейчас с кем-то кроме Тома не хотелось совершенно.
А к нему, как на зло, все время бегали медсестры, которые уже, конечно же знали, что этого молоденького красавчика, который был протеже хозяйки клиники, привез в больницу его любовник. Такой же молодой и красивый. Даже знали, что приехали они на дорогущем джипе…
Так что тот поцелуй в приемном покое не остался незамеченным, и парень, который и без всякой"рекламы» всегда притягивал к себе внимание, теперь стал предметом обсуждения для персонала больницы. И именно по этому и забегали, и по надобности и без нее, чтобы увидеть его.
А Биллу было вообще по барабану.
Все медсестры были для него на одно лицо, тем более, что он на них и не смотрел практически.
Чуть позже пришел доктор Турм. Седовласый, очень высокий и статный приятный мужчина.
Познакомились, Биллу действительно этот человек понравился с самого первого взгляда. Он внушал доверие. А это так немаловажно для общей борьбы за жизнь…
Официальное знакомство, крепкое рукопожатие, чему Билл очень удивился.
И разговор.
– Ну что, Билл? Наверное нам стоит поговорить, так сказать, по-мужски, да? – доктор сел рядом на стул и упершись локтями в свои колени, сцепил руки в замок и смотрел в упор на Билла усталыми, темными, но такими добрыми глазами.
Билл кивнул, и обхватив колени, так же смотрел на доктора.
– Ты не кисейная барышня, которая может растаять от малейшей трудности… так? – снова кивок. – Ну, а значит ты должен знать, что тебе предстоит и должен знать, какой расклад дела мы имеем на сегодняшний момент в твоем здоровьи… А расклад такой, что тебе предстоит химиотерапия, от которой самочувствие до самой пятницы будет становится все хуже… ну, я думаю, утренние приступы, которые были до этого, покажутся тебе легким недомоганием… Это все естественная реакция на те препараты, которые мы начнем вводить с завтрашнего утра. Я говорю все это для того, чтобы ты не пугался такого состояния. – Билл изредка кивал, слушая доктора. – Сегодня еще возьмут кровь на анализы, проведем тест на аллергию… Наркоз, есть наркоз и мы должны быть уверенны, что и с этим проблем не будет.
Доктор хлопнул себя по коленям и отошел к окну, сложил руки на груди.
– Ну, а теперь о самом важном, Билл… Пока еще не начали проводить химиотерапию… Ты должен будешь подписать согласие на операцию. Но перед этим ты должен знать все о любом исходе операции. – доктор внимательно смотрел на Билла. – В таких операциях выживают 75-76% пациентов… – Билл сглотнул. – Остальные умирают на операционном столе оттого, что не выдерживает сердце или от осложнений после самой операции… Организм отвергает донорские клетки, и так, как имунная система практически убита, первая же легкая простуда приводит к смерти. Даже нет времени на поиски другого донора… Три недели-месяц… этот срок остается при отторжении…
-… жизни? – тихо и спокойно спросил Билл, хотя внутри все сжалось в болезненный комок…
– Да. Жизни. Месяц. – доктор чуть помолчал. – Если ты отказываешься сейчас от операции, то у тебя будет еще месяца 4-5, может полгода. – Билл кивнул. – Не больше… При нормальном течении послеоперационного периода ты будешь жить еще лет сто… – сказал герр Турм и улыбнулся. – А я не сомневаюсь, что с таким донором как у тебя, и тем более, что материал для пересадки не потребуется откуда-то издалека пересылать, все будет тут на месте… что вообще замечательно… я думаю все будет окей.
Билл тоже улыбнулся.
– Так что время принять решение у тебя есть до утра. Утром ты подписываешь бумаги, и мы начинаем интенсивно готовить тебя к операции…
Доктор отошел от окна и подошел к постели, взял Билла за кисть, щупая пульс.
– А сейчас придет медсестра, возьмет кровь, померяет давление… Если будет нужно введет успокоительное на ночь…
***
***
Том уснул в двенадцатом часу ночи, через пол часа после того, как Хельга сделала ему укол…
Уснул практически в обнимку с телефоном, на который пришло еще пару смс от Билла.
Пожелали другу спокойной ночи. Попытались показать, что нормально себя чувствуют, пытаясь успокоить друг друга перед сном…
И вот теперь Билл и лежал, уставившись в потолок… Он представлял Тома, который тоже, как и он сам сейчас был в постели и думал о нем. Ему казалось, что он даже знает, что именно о нем думал Том… Казалось почему-то, что Том прокручивает в себе самое начало их знакомства… И был практически прав. Почему?
Да потому что перед тем как уснуть, перед глазами Тома был самый первый танец Билла. Тот танец, который вывернул душу Тома наизнанку. Вывернул и так и оставил…
POV Tom
Башка вообще не варит… два раза ближе к утру вскакивал, и так хотелось уцепиться за две вещи, за трубу и за сигареты…
И ох*еть как было «весело» понимать, что не имею права ни на то, ни на другое…
Курить… курить… не думал никогда, что так тяжело без курева…
