Черт тебя подери, Билли! Это же я должен сейчас вот так тебя выцеловывать, прося прощения за свой срыв! И я шепчу тебе в губы:
– Прости, котенок. Я просто очень боюсь.
Накрываешь мои губы пальцами.
– Тссс, не надо, родной. Мы оба знаем это, – ласкаешь пальцами мое лицо. – Ты же знаешь, как я благодарен тебе, правда? Если бы не ты, меня бы уже давно не было, понимаешь? Лучшего донора, чем ты, уже бы не нашли, а это значит, что дело не в тебе, а во мне. И ты сам знаешь, что для меня значат эти годы, проведенные вместе. Эта жизнь подарена мне тобой. И наша любовь…
Закрываю глаза. Нет! Я не буду плакать. Я научился. Я буду сильным рядом с тобой, потому, что тебе так легче. Потому, что ты веришь, что я твоя поддержка. Должен быть ею.
– Я очень люблю тебя, – шепчу это и слышу твой выдох.
– Знаю, маленький, я тоже люблю тебя очень. И мы будем вместе столько, сколько это будет возможно.
– Да, я знаю, – киваю и сглатываю.
Осторожно приподнимаешься и, положив меня на спину, наклоняешься надо мной. Открываю глаза, ты так нежно и так серьезно смотришь на меня. Запускаешь пальцы в мои волосы и ласкаешь их.
– Зая, пообещай мне одну вещь.
– Говори, Билли. Говори, – моя рука на твоем затылке, глажу его, ты чуть прикрываешь глаза от этой ласки.
– Родной, я хочу, чтобы ты пообещал мне… жить.
У меня замирает все в груди. Даже, кажется, что остановилось сердце.
Не надо вот так, Билл!!! Не надо!!! Хочется завыть, заскулить, хочется заорать матом.
НЕ НАДО ТАК!!!
Я же не смогу. Не смогу я.
Я не смогу сейчас что-то сказать. Горло перехватило, губы не слушаются. Мне кажется, что меня парализовало твоими словами. И ты видишь это. Ты это чувствуешь. Наклоняешься, прислонившись лбом к моей груди.
– За нас двоих, понимаешь, Том? За себя и за меня. Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Пытаюсь проглотить комок в горле. Что же ты говоришь, мальчик мой? Какое счастье без тебя? Какое?!!
– Том, ты должен жить. Должен любить. Я знаю, что ты не сможешь забыть меня. Но должен отпустить, чтобы жить дальше. Томка, тебе всего двадцать лет! Я вот хочу, что бы ты нашел себе хорошего парня или девушку. Ну, со временем… Ты будешь счастлив, и мне будет спокойно. Пожалуйста, Том!!! Пожалуйста. Скажи, что так будет. Скажи, что будешь жить, родной.
Поднимаешь голову, облизываешь сухие губы.
– А я буду твоим ангелом-хранителем. Хочешь? Живи только, Том. Скажи. Пообещай. Не молчи.
Ты и так мой Ангел. Ты всегда был им. С самых первых минут, даже когда тебя и не знал еще, уже тогда ты для меня стал Ангелом. Только моим. Только для меня. Ты был, есть и будешь Ангелом.
Черным, но таким Светлым, по сути.
Господи, что ж ты со мной сейчас делаешь, котенок? Я же не железный.
– Обещаю, – выдавливаю из себя, и с этим обещанием заканчиваются силы держаться.
Прижимаю тебя к себе, и из груди вырывается стон. Почти вой. Протяжный, полный тоски и боли.
Я не смог его сдержать.
– Тихо, маленький, тихо, – гладишь меня по волосам, пытаясь успокоить.
Господи, да разве возможно меня успокоить? Понимать, что теряю тебя и быть спокойным?
Знать, что придется в этой жизни остаться без тебя?
Здесь и сейчас ты пытаешься мне подарить Жизнь. Я понимаю это.
Да, я пообещал, что буду жить. Только вот не знаю, смогу ли сдержать обещание.
Ты ловишь мою руку, и мы переплетаем наши пальцы.
Переплетаем так, как однажды переплелись наши судьбы, наши жизни, наши сердца и души.
Чтобы быть вместе, до последнего удара сердца, до последнего шепота: «Ты мой».
До последнего: «Навсегда»…
***
Несмотря на то, что я обещал Биллу забыть об этом, я все равно тысячи раз думал, не мое ли нарушенное когда-то обещание, повлекло за собой весь этот кошмар – ухудшение у Билла, его рецидив болезни.
Ему осталось мало, слишком мало.
Но мы вдвоем провели это время и все, сколько будет – тоже проведем вместе.
Не как братья.
А если бы тогда, в «Неваде», я удержался и удержал Билла? И не сделал бы того, чего был не должен делать?
И мы бы жили, как братья – а это все равно бы случилось? Не проклинал бы я себя еще больше, что так бездарно потерял сам это время и сделал своего любимого несчастным?
Это стонет и кровоточит внутри меня как незаживающая рана. Ежедневно растравливаемая одними и теми же вопросами, на которые у меня нет ответов.
Может, я просто выиграл у судьбы эти два года. Для НАС. А может – нет…
И это незнание будет вечно меня преследовать.
До самого последнего вздоха.
Подарил ли я нам жизнь или отнял ее?
Я так этого и не узнаю.
Никогда.
(c) Кarina@ / Steffy, Riga-Moscow.
28 ноября 2008.
1
Note1
Припев:
Note2
Припев:
