– Дети! – Я снова смеюсь. – Детей он тоже не хочет.
– Чем дальше, тем страшнее, – закатывает Ким глаза и поднимает свой бокал, чтобы допить.
– Сейчас он так говорит, но я надеюсь… – Я не решаюсь закончить.
Если сказать это вслух, прозвучит слишком безнадежно.
Кимберли подмигивает.
– Угу, ясно, – понимающе говорит она.
И я очень благодарна ей за то, что она мгновенно меняет тему разговора: вспоминает нашу рыжую сотрудницу Кэрин, которая втрескалась в Тревора. Кимберли замечает, что секс между ними будет похож на встречу двух красных омаров, которые неловко натыкаются друг на друга, и я безудержно смеюсь.
Когда я возвращаюсь к себе, на часах уже больше девяти. Я нарочно отключила телефон, чтобы провести несколько безмятежных часов с Кимберли. Рассказала ей, что Хардин собирается приехать в Сиэтл в среду вместо пятницы. Она засмеялась и заявила, будто была уверена, что долго он не выдержит.
После душа у меня еще мокрая голова. Решаю посвятить несколько минут сборам на работу, чтобы заранее подготовить все на завтра. Я тяну время и сама это хорошо понимаю. Я знаю, что когда включу телефон, мне придется иметь дело с Хардином и спорить – а может, и нет – о свадьбе. В идеальном мире я бы просто подняла трубку, и Хардин сразу пригласил бы меня и объяснил, что не сделал этого сразу, подыскивая аргументы, чтобы убедить меня полететь. Но мы не в идеальном мире, и с каждой секундой я волнуюсь все сильнее. Мне больно, когда я думаю о том, что Стеф сказала ему что-то такое, что задело его настолько, что он снова стал скрытным. Я ее ненавижу. Я так сильно люблю Хардина и хочу, чтобы никакие ее или еще чьи-то слова не могли ничего изменить.
Неуверенно достаю телефон из сумки и включаю. Мне нужно перезвонить маме и ответить на сообщение Зеда, но сначала я хочу поговорить с Хардином. На маленьком экранчике вспыхивают уведомления и значки в виде конвертов. Это одно за другим приходят сообщения, все от Хардина. Вместо того чтобы читать, просто набираю его номер.
Он отвечает сразу же.
– Тесса! Какого черта!
– Ты звонил? – робко спрашиваю я, изо всех сил изображая невинность и пытаясь направить разговор в спокойное русло.
– Звонил ли я? Смеешься, что ли! Я без конца набирал тебя последние три часа, – фыркает он. – Я даже звонил Кристиану.
– Что? – переспрашиваю я, но, не желая накалять атмосферу, тут же быстро добавляю: – Просто немного посидела с Ким.
– Где? – немедленно уточняет он.
– Здесь, дома, – отвечаю я, складывая грязную одежду в корзину для белья.
Кажется, перед сном предстоит большая стирка.
– Тогда в следующий раз будь добра… – Он раздосадованно рычит в трубку и начинает заново, намного мягче: – Может быть, в следующий раз ты могла бы отправить мне сообщение, что собираешься выключить телефон. – Он делает глубокий вдох и продолжает: – Ты же знаешь, как я на это реагирую.
Я ценю усилие, которое он сделал над собой, чтобы изменить тон и сказать совсем не то, что планировал. К несчастью, недавняя легкость мыслей, вызванная вином, исчезает, и на ее место приходит осознание того, что Хардин собирается в Англию.
– Как прошел твой день? – спрашиваю я в надежде, что, если предоставлю ему шанс самому рассказать о свадьбе, он им воспользуется.
Хардин вздыхает:
– День был… долгим.
– Мой тоже. – Не знаю, что сказать ему, кроме как прямо спросить. – Зед написал мне сообщение.
– В самом деле? – Голос Хардина звучит спокойно, но я все же улавливаю резкие нотки, которые, как обычно, пугают.
– Да, сегодня днем. Он написал, что приезжает в Сиэтл в четверг.
– И что ты ему ответила?
– Пока ничего.
– А зачем ты мне рассказываешь об этом? – спрашивает Хардин.
– Потому что я хочу, чтобы мы были честны друг с другом. Больше никаких секретов. Давай не будем ничего скрывать друг от друга.
Я особенно выделяю последнее предложение, надеясь, что это заставит его сказать мне правду.
– Ну… спасибо, что рассказала мне. Я ценю это, – отвечает он. И больше ничего.
Черт! Серьезно?
– Ну, может… есть что-нибудь, что ты хотел бы мне рассказать? – спрашиваю я, не теряя надежды, что на мою откровенность он ответит своей.
– Ммм, я сегодня говорил с отцом.
– Правда? О чем? – Слава богу! Я знала, что мы придем к этой теме. – В самом деле? – визжу я в трубку и слышу на другом конце глубокий смех Хардина.
– Да, но он сказал, что тогда я не смогу получить диплом после этого семестра, поэтому переводиться уже поздно, не имеет смысла.
– А. – Я чувствую себя обманутой, но после секундного колебания решаюсь задать вопрос: – А после выпускного?
– Да, конечно.
– Да, конечно? Что это? Так просто?
Радость вытесняет во мне все остальные эмоции. Жаль, что он не рядом. Я бы схватила его за футболку и поцеловала. Крепко-крепко.
– Я просто подумал, зачем откладывать неизбежное? – добавляет он.
Моя улыбка исчезает.
– Ты говоришь о переезде в Сиэтл как о приговоре.
Он молчит.
– Хардин?
– Я так не думаю. Меня просто злит, что потеряно столько времени, поэтому я немного расстроен, вот и все.
– Понимаю, – отвечаю я.
Может, ответу не хватает изящества, но смысл я улавливаю. Он скучает по мне. У меня все еще кружится голова из-за того, что он согласился переехать в Сиэтл и быть со мной. Мы месяцами ссорились из-за этого, а теперь он просто взял и согласился.
– Итак, ты уверен? Насчет Сиэтла? – снова спрашиваю я.
– Да, я готов попробовать что-то новое. Почему бы и не в Сиэтле?
Обнимаю себя руками от радости.
– Тогда никакой Англии? – Я даю ему последний шанс признаться.
– Нет, никакой Англии.
Я выиграла Большую Сиэтлскую Битву и не позволю своему раздражению из-за свадьбы все испортить. Сегодня мы не будем это обсуждать. Как бы то ни было, я получу, что хочу: Хардина в Сиэтле, со мной.
Глава 112
Наутро просыпаюсь от звонка будильника совершенно разбитая. Я почти не спала. Несколько часов ворочалась, пытаясь уснуть, но так и не смогла.
Не знаю, в чем дело. То ли от радости из-за неожиданного согласия Хардина переехать в Сиэтл, то ли в ожидании неизбежного разговора о поездке в Англию, но я так и не уснула и теперь выгляжу отвратительно. Оказывается, скрыть консилером темные круги под глазами совсем не так легко, как пытаются убедить нас косметические компании. А волосы выглядят так, будто меня ударило током. Выходит, радости от переезда недостаточно, чтобы полностью вытеснить тревогу из-за того, что Хардин снова начал мне лгать.
Принимаю приглашение Ким вместе поехать на работу, и пока она без конца перестраивается, выкраиваю несколько минут, чтобы наложить еще один слой туши. Манера вождения Кимберли напоминает мне Хардина: он тоже костерит всех вокруг и сигналит как ненормальный.
Хардин вчера так и не сказал мне, собирается ли приехать сегодня в Сиэтл. Когда я спросила у него об этом на прощание, он ответил, что даст мне знать о своем решении утром.
Сейчас почти девять, а он еще не объявлялся. Я не могу избавиться от чувства, что с ним что-то происходит. И если не разобраться с этим как следует, нас ждет очередной кризис. Я знаю, что Стеф его задела. Это понятно по тому, как он стал сомневаться во всех моих словах. Он снова стал скрытным, и меня пугают возможные последствия.
– Может, тебе следует самой вернуться на эти выходные, вместо того чтобы ему приезжать сюда? – предлагает Кимберли, на мгновение переставшая осыпать проклятиями фуру и мини-вэн.
– По мне заметно, да? – спрашиваю я, отрывая щеку от холодного стекла.
– Да, очень заметно.
– Извини, я сегодня в депрессии.
Отправиться домой на выходные – это неплохая мысль. Я ужасно скучаю по Лэндону, и было бы здорово снова увидеться с отцом.
– Вижу, – говорит Ким. – Но с этим без труда справится кофе и красная помада.
