Хардин тихо прикрывает дверь и закрывает ее на замок. Затем поворачивается ко мне и спрашивает, словно иглой мне сердце:
– Почему?
– Хардин, ничего не было, клянусь тебе! Зед сказал, что у него поменялись планы, и я почувствовала облегчение, так как решила, что он не приедет, но вместо этого он приехал на день раньше и хотел поужинать со мной. – Я пожимаю плечами, отчасти для того, чтобы успокоиться. – Я не знала, как ему отказать.
– Ты совсем не умеешь отказывать, – бросает Хардин, глядя мне в глаза.
– Он сказал, что ты вчера к нему приходил. Почему ты не сказал мне об этом?
– Тебе не нужно было это знать.
Хардин тяжело дышит, он выглядит так, будто еле себя сдерживает.
– Не тебе решать, что мне следует знать, – возражаю я. – Ты не можешь скрывать от меня все. И я знаю о свадьбе твоей матери!
– Я знал, что ты так отреагируешь! – Хардин поднимает руки ладонями вперед, как бы защищаясь.
– Бред! – Я закатываю глаза и резко делаю шаг к нему.
Хардин стоит неподвижно.
– Я буду дружить с кем хочу, и ты не будешь вести себя как ребенок и мне указывать! – предупреждаю его я.
– Ты обещала, что больше не будешь с ним встречаться.
– Я знаю. Я не понимала этого ранее, но сегодня, после встречи с Зедом, я решила больше с ним не видеться. Я выбрала прервать нашу дружбу по собственной воле, а не потому, что ты так сказал.
Хардин еле заметно вздрагивает от неожиданности, но его мрачная сосредоточенность никуда не пропадает.
– Почему ты так решила?
Я стыдливо избегаю его взгляда.
– Потому что мне прекрасно известно, как он тебя бесит, и я не хочу раздражать тебя. Мне было бы точно так же неприятно, если бы ты виделся с Молли… да с любой другой женщиной. Так или иначе, не тебе решать, с кем мне дружить. Но я признаю, что, будь я на твоем месте, я бы тоже чувствовала досаду.
Хардин скрещивает руки на груди и шумно выдыхает.
– Почему сейчас? Что сделал Зед, чтобы заставить тебя изменить свое решение?
– Ничего. Он ничего не делал. Просто мне понадобилось много времени, чтобы понять: нам следует быть равными. Никто из нас не должен управлять жизнью другого.
По его взгляду я понимаю, что Хардин хочет сказать что-то еще, но вместо этого он лишь кивает и произносит:
– Иди сюда.
Он протягивает ко мне руки, и я радостно прижимаюсь к нему.
– Откуда ты узнал, что я была с Зедом? – спрашиваю я, прижимаясь щекой к его груди.
Запах его тела обволакивает меня, прогоняя все воспоминания.
– Кимберли сказала, – говорит он, уткнувшись в мои волосы.
Я хмурюсь.
– Ей следует поменьше болтать.
– Разве ты бы не сказала мне сама? – Большой палец Хардина упирается мне в подбородок, и я поднимаю голову.
– Я собиралась. Но я бы предпочла сама тебе об этом рассказать, без чужого вмешательства.
Пожалуй, я все же рада, что Кимберли так честна. С моей стороны было бы лицемерием требовать от нее честности только со мной.
– Почему ты не приехал за мной? – спрашиваю я.
Мне казалось, что если бы Хардин узнал, что я с Зедом, он бы поступил именно так.
– Потому что, – медленно выговаривает Хардин, глядя мне в глаза, – ты все время говорила о порочном круге, и я хотел его разорвать.
Меня поражает его продуманный и честный ответ. То, что он так старается, так много для меня значит.
– Я все еще сержусь, – добавляет он.
– Я знаю. – Я прикасаюсь к его щекам кончиками пальцев, и его руки обнимают меня еще крепче. – Я тоже сержусь на тебя. Ты не сказал мне о свадьбе, и я хочу знать почему.
– Не сегодня.
– Именно сегодня. Ты спросил, что хотел, о Зеде, и теперь мой черед.
– Тесса… – Губы Хардина сжимаются в тонкую линию.
– Хардин…
– Ты меня чертовски злишь.
Он отпускает меня и начинает вышагивать по комнате. Мне неприятна мысль, что он снова отдалился от меня.
– Как и ты! – гневно говорю я, подходя к нему.
– Сейчас я не хочу обсуждать эту чертову свадьбу, я и так в ярости и еле контролирую себя. Не провоцируй меня, ладно?
– Хорошо! – громко восклицаю я.
Но я все же поддаюсь. Не потому, что боюсь того, что он может сказать, но потому, что только что провела два с половиной часа с Зедом и прекрасно понимаю, что гнев Хардина – лишь маска, скрывающая тревогу и боль, которые я ему принесла.
Глава 114
Я открываю шкаф и достаю из него чистое белье.
– Я в душ. Кимберли выходит в девять, а уже семь, – сообщаю я Хардину, сидящему на моей кровати.
– Ты все-таки идешь? – с усмешкой спрашивает он.
– Да. Я ведь тебе говорила, помнишь? Ты же хотел приехать именно для того, чтобы мне не пришлось идти одной.
– Это не единственная причина, по которой я приехал, – оправдывается Хардин.
Я вопросительно приподнимаю бровь, и он закатывает глаза.
– Ты все еще хочешь пойти со мной? – спрашиваю я.
– Я и не хотел идти, но раз ты идешь, то иду и я, – весело отвечает Хардин.
Я улыбаюсь. Выхожу из комнаты и замечаю, что он остался на кровати. Это меня удивляет. Ловлю себя на том, что хотела бы, чтобы он последовал за мной.
Перспективы туманны. Я знаю, что Хардин все еще злится на меня из-за Зеда, и мне не нравится, что он снова от меня что-то скрывает, но в целом я рада, что он приехал, и мне бы не хотелось тратить время на ссоры.
Нет времени на сушку волос, поэтому я заматываю голову полотенцем. Горячая вода снимает напряжение в плечах и спине, но совсем не помогает прояснить мысли. У меня есть час, чтобы прийти в более подходящее настроение. Я хочу, чтобы мы хорошо провели время с Кимберли и Кристианом – без ссор и неловкого молчания. Хочу, чтобы мы с Хардином ладили, и мне бы хотелось, чтобы сегодня мы оба были в духе. Я еще не видела ночной жизни Сиэтла, и хочется, чтобы первый раз был запоминающимся. Меня все еще мучает вина за встречу с Зедом, но горячий душ уносит напряжение и смутные мысли.
Только я выключаю душ, в дверь стучится Хардин. Я закутываюсь в полотенце, глубоко вздыхаю и отзываюсь:
– Я буду готова через десять минут. Мне нужно что-то сделать с волосами.
Я поднимаю глаза, чтобы взглянуть в зеркало, и вижу за спиной Хардина. Он бросает косой взгляд на мои спутанные волосы.
– Что с ними опять не так?
– Они в ужасном состоянии, – смеюсь я. – Это не займет много времени.
– Ты что, собираешься надеть это?
Хардин с недоверием косится на неудобное черное платье, которое я повесила на занавеску душа. В последний раз я его надевала на «семейный выезд на море», и все закончилось ужасным вечером… точнее, неделей.
– Да, Кимберли сказала, что там, куда мы идем, будет дресс-код.
– Какой еще дресс-код? – Хардин бросает взгляд на свои заляпанные джинсы и черную футболку.
Я пожимаю плечами и внутренне улыбаюсь, представляя, как Кимберли заставляет Хардина переодеться.
– Я не собираюсь переодеваться, – сообщает он мне, и я снова пожимаю плечами.
Хардин не отрывает взгляд от моего отражения в зеркале все время, пока я крашусь и пытаюсь привести прическу в порядок. Из-за пара волосы ужасно вьются, и я оставляю надежду с ними что-то сделать. В конце концов, закручиваю простой пучок. Хотя бы макияж удался.
– Ты останешься до воскресенья? – спрашиваю я Хардина, натягивая белье.
Я хочу удостовериться, что напряжения между нами больше нет.
– Да, а что? – спокойно отвечает он.
– Я тут подумала, что вместо того, чтобы сидеть в Сиэтле, мы в пятницу могли бы вернуться. Я хочу повидаться с Лэндоном и Карен. И с твоим отцом.
– А со своим отцом?
– А… точно, – отвечаю я. Я совершенно забыла, что мой отец теперь живет у Хардина. – Я старалась не думать об этом, пока ты не расскажешь мне побольше.
– Я не уверен, что это хорошая мысль…
– Почему же? – спрашиваю я. Я очень скучаю по Лэндону.
Хардин в нерешительности потирает шею.
