Иногда Ромашкина напоминала мне белочку. Ты можешь приманивать ее хоть часами, а то и неделями прикармливать, желая приручить, погладить шерстку. Но один неудачный чих, поворот головы, неосторожное движение — и все труды насмарку. Шило мочало, начинай сначала. Если белка вообще осмелится попробовать.
А Маша еще и не белка.
Тут все сложнее, возможных граблей и не пересчитать. Помножь их на моих тараканов, на ее заскоки и самое время задуматься, как человечество вообще не вымерло. Можно, конечно, повести себя как пещерный человек. Перекинуть через плечо, прокричать «а-а-а-р-р-р-р-р, моя!!!», запереть в спальне и доказывать всю серьезность моих намерений. Но у нас тут двадцать первый век на дворе. Абьюз хоть и в моде, но не моё.
Два часа езды в одну сторону. Посмотрели отель, пообщались с гостями. Потом выбрали местный ресторан, чтобы пообедать.
— Я думала, что здесь едят всяких тараканов и червяков, — Маша встретила блюдо с креветками и лапшой с большим энтузиазмом..
— Если есть желание попробовать — можно поискать. Но местные таким не питаются, это шутка для туристов.
— Шутка? — девушка, кажется, не поверила. — У кого-то проблемы с чувством юмора.
На собеседовании продажников просят продать ручку. Вы попробуйте продать таракана. Вот где интрига и мастерство.
Потом снова говорили о работе, посетила еще два отеля.
Вернувшись в нашу гостиницу, я Машу отпустил. Вечер, она устала. Навязываться не собирался. Не после долгого перелета и беготни по дикой жаре. Да и Маша не подавала признаков, что желает отдохнуть в моей компании.
Принял душ, переоделся. Бриджи — вполне достаточно. За окном уже давно стемнело, но прохлады ждать оставалось только от кондиционера в номере. Вышел на балкон.
Воздух пах морем и грозой. В Таиланде дожди другие. Ливень может накрыть в любой момент, за пару минуту промокнешь до ниток. Через десять — будет светить солнце, да такое, что успеешь высохнуть за полчаса. А потом тебя снова окатит водой, как из ведра. Сейчас можно ожидать продолжительного ливня. Вдалеке одна за другой сверкали молнии, окрашивая небо грязно-желтыми вспышками. Красиво, но дышать нечем. Влажность такая, что, кажется, я весь мокрый, хоть за полотенцем иди.
Сел в плетеное кресло, закинул ноги на столик. И просто наслаждался видом.
— Не помешаю?
Повернул голову. У нас с Машей был общий балкон, разделенный на половины кованным ограждением. Ни я, ни Ромашкина не включали уличное освещение, так что девушку, сидящую в темноте, я не заметил.
— Вы первая пришли. Думал, вы отправитесь гулять по территории.
— Дождь собирается.
— Здесь это не страшно. Замерзнуть не получится, простудиться — только если очень не повезет.
— Не собираюсь мокнуть в одиночестве, — заявила Маша. А я жалел, что не вижу ее лица со своего места. Не постеснялся, придвинул кресло ближе к разделительной перегородке.
— Можно не в одиночестве. Хотите — пойдем погуляем.
— Если вы не против моей компании, давайте лучше останемся здесь. Вместе.
От такого глупо отказываться.
Мы проболтали полночи. Дождь так и не подарил желаемой прохлады и свежести, зато разговор закончился идеально:
— Завтра снова, на том же месте? — поинтересовалась Маша, поглядывая на наши сдвинутые кресла.
— И в тот же час.
***
Утро. Завтрак. Весь день в разъездах. Споры до хрипоты с Марией, о ее желании разделиться. Она по одним отелям, я по другим.
Вот в этот момент понял, что никакие мы с ней не коллеги. Для работы ее предложение — разумно и рационально. Для меня — нет. В случае с Машей — неприемлемо. Стоит представить, как она в неизвестной ей стране будет одна рассекать по всей Паттайе… Нет. Это не по Москве курьером ездить. Категорическое нет.
Вот тебе и разница.
Приехал бы один — гонял по адресам день и ночь. Такси или мопед — не знаю. Но максимум останавливался бы на то, чтобы схватить перекусить и ехать дальше. Любого коллегу — отправил бы по половине адресов. Машу отпускать не хотел. С Ромашкиной мы двигались без спешки, с обедами в отличных ресторанах, даже со щадящим рабочим графиком.
— Вы неправы.
— Зато главный, — парировал я.
Да! Да, да, да! Есть плюсы быть начальником. В отношениях такими фразами лучше не бросаться, конечно. Но пока у нас не «отношения», а так… Игра в сапера на минном поле.
— Главный. О’кей, — Маша недобро сощурила глаза. — Как скажете, босс.
Чувствую, что мне еще аукнется мое заявление. Надеюсь, что Ромашкина не сделает никаких глупостей.
— Вечером все в силе? — неожиданно сменила тему Маша. Лиса хитрая.
— Конечно. Но вы уверены, что не хотите заняться чем-то интереснее, чем сидеть на балконе?
— Мне и с вами хорошо.
— Надеюсь, не из жалости? — попробовал пошутить.
— Как же я вас брошу? Вы же здесь совсем один, еще потеряетесь.
Ха. Ха.
— Так что если мне нельзя одной заниматься работой, то вам нельзя одному отдыхать.
— Да я и не собирался… Я весь ваш.
— Вот и хорошо, — довольно кивнула девушка.
— Хорошо. Пойдете со мной на свидание? — неожиданно вырвалось предложение.
— На… На свидание?
Маша смутилась.
А у меня сейчас разрыв сердца случиться, если она не ответит согласием. Чувствую себя идиотом. Полнейшим. Сейчас она рассмеется, откажет. Следом — обвинит меня в том, что я только из-за этого взял ее с собой.
«Будто это не так», — мысленно фыркнул.
Никогда не был робким, женского пола не стеснялся. А с Ромашкиной все наперекосяк идет. Каждый шаг дается через колоссальное внутреннее сопротивление. «Потому что боишься ее потерять, дурень». Мне еще диалога с самим собой не хватало. Ромашкина невероятная. Соседская девчонка, которую хочется дернуть за хвостик, потому что она тебе нравится, а сам дурак. То ли думалка еще не созрела, то ли это не лечится, но смотришь в эти озорные глаза, и уже не знаешь, с какой стороны подступиться.
Машина улыбка сводит с ума. Нежная, воздушная. Смущенная. И этот взгляд из-под полуопущенных век… Внутри всё замирает, дыхание дается с трудом, потому что, кажется, я забыл как это делать.
Машенька, солнышко, скажи уже хоть что-нибудь.
— Не знаю… А меня начальник отпустит на свидание?
Я поседею с этой женщиной. Не уверен в какой именно момент, но это точно произойдет.
— Я с ним договорюсь.
— Хорошо, — Маша не переставала краснеть. Можно подумать, ее на свидание никогда не звали. — Как договаривались? Вечером у меня?
Шустро.
— Балкон, я имею в виду, — уточнила разрушительница горячих фантазий. — И… у меня будет одна просьба.
— Какая? — морально приготовился к чему-нибудь унизительному. Маша нередко проявляет неординарный ход мыслей. Хотя, если задуматься… Все худшее, что можно представить мы уже проходили. Вакансия ей моя не нравилась, потому что я босс-извращенец — было. Получить по лицу за попытку помочь ей? Было. Спутать мои утренние поцелую с лобызанием собаки? Увы и ах. Это провал, Сережа.
— Вы сегодня все-таки оденьтесь, пожалуйста.
Ну, собственно, что и требовалось доказать. Нет чтобы что-то приятно предложить… Сама меня своими короткими сарафанами изводит, дразнит. Наверное, это самое соблазнительное оружие из женского гардероба. В любом варианте это становится отрадой для глаз и пищей для фантазии. Дуновение ветерка — и непослушная ткань сильнее обнажает бедра. Любое движение по-новому очерчивает фигуру.
А Машины сарафаны, ее легкие летние платья… Это что-то. Она не душила себя облегающими тканями, не затягивала талию модными корсетами, не мучилась на высоких каблуках, чтобы производить впечатление на всех окружающих мужчин своими икрами. Мне начинает казаться, что такие девушки, как Маша — редкий, вымирающий вид. Одна на миллион. И сдается мне, что таких нужно все-таки хватать, перекидывать через плечо и нести прямиком в загс. Пока это, конечно, только подозрение, но на всякий случай галочку на память я себе поставил.
