Да кто я такая, чтобы вершить его судьбу?
Я во всем виновата. Я совершила грех, переспав с незнакомцем, который оказался тем ещё ублюдком!
А ребёнок не виноват, что его мать дура.
— Я передумала. Оставить хочу!
Толкнула медсестру в сторону, когда она меня к креслу под локоть вела, так что медсестричка практически свалилась спиной на тот стол с жуткими инструментами, и прочь убежала.
Свернула не в ту сторону, запуталась в лабиринте незнакомых коридоров огромного медицинского центра и, кажется, попала в другой корпус. Там больше не было плакатов о вреде абортов, методов контрацепции или строении половых органов. Там я увидела плакаты с номерами телефонов «колл-центров» детских домов и фирм, занимающихся опекой, в которые можно было отдать новорожденного, подыскать ему достойную семью. Молодую пару, например, у которой не получается никак забеременеть, но они очень хотят малыша.
Выдохнув, немного успокоившись я твёрдо решила...
Что рожу. И отдам в другую семью.
***
«Ага, в хорошие руки! Как щенка или котёнка», — расхохотался мой внутренний голос. Согласна. Это подло. Но это более гуманно. Не убийство, всё-таки.
Я не смогла убить своего малыша. В тот же день прибежала домой, упала на колени перед мамой и полвечера проплакала.
Больше не могла скрывать, терпеть и врать. Решила всё ей рассказать.
— Прости меня, мамочка, прости! Я не хотела. Не знаю, как так получилось.
Она сразу догадалась, в чём причина таких бурных слёз.
Просто положила свою тёплую ладонь на мою голову и нежно-нежно погладила:
— Расскажи, милая, что случилось? Давай. Всё, по порядку.
И я рассказала.
Она выглядела спокойной. Не истерила, не бранилась. Тем, более, не подняла на меня руку, а следовало бы!
— Мы справимся. Вместе. С тобой. Ты у меня сильная девочка.
Я впала в ступор от такого вот спокойного ответа. Мне казалось, она просто разорвёт меня на куски и выставит вон за то, что породила на свет безголовую проститутку.
Да, мама порой бывала груба. Но, исходя из своего характера, она всё же очень мягкий и очень душевный человек. Отец нас бросил. Когда мне едва исполнилось четыре года. Нашёл молодую пигалицу, с талией как у осы, с ногами от ушей. Подарил ей нашу машину, на которую они вдвоём пахали как проклятые, а потом, и вовсе исчез, подписав развод, мол: «Риточка, увы, но я тебя разлюбил. Прости, так бывает. Растолстела после родов, на тебя у меня больше не встаёт. Если займёшься собой, так уж и быть, может вернусь».
Подонок!
У нас даже не осталось ни единой его фотографии. Я сама их уничтожила. Когда повзрослела. Просто разодрала в клочья его напыщенную рожу, сияющую на чёрно-белой бумажке, и смыла в унитазе. Кто знает, что с ним стало сейчас? Может эта его циновка лощеная где-то в кустах подрезала, отобрав машину и деньги, которые он у нас украл, из общей копилки. Повезло хоть, что квартира цела осталась. От бабушки в наследство. Дед, когда служил, лично завещал, на единственную дочку и внучку. Хорошо, что мать не успела официально прописать отца-подонка в нашей квартире, как изначально хотела.
Любили ли они друг друга?
Мама любила. А отец… скорей всего по залёту женился.
Охмурил её, простодушную студентку медтехникума, обещая красивую жизнь, да дитя заделал. Дед мой, покойный, бывший военный — подполковник, хорошо так приструнил безнравственного чпокаря, на четыре года хватило.
Мать говорила, он совсем другим был, когда сватался к ней. Уверенный в себе, высокий, широкоплечий. Девки за ним табунами шныряли. Но иногда нужно немало времени, чтобы по-настоящему узнать человека. Люди, как правило, познаются в беде.
Вот и отец мой. Стыдно даже так называть мерзавца. Как мать ему стала толстой и безвкусной, быстро молодку на замену нашёл. И плевать, что ребёнок есть. Настоящего кобеля ничем не удержишь, если удел его по жизни — трахать всё, что шевелится. Ни ребёнком, ни мольбой, ни слезами.
Ушёл, как будто и не было его вовсе.
Вычеркнул нас из своей жизни. Без стыда и совести.
Мама долго не горевала. Лишь первое время. Она сильная женщина. Волевая! Как прадед наш, который всю войну прошёл, от начала до конца, выйдя из этого пекла живым, победителем!
Сама растила. Бабки иногда из деревни приезжали, помогали. А вот дедушка, увы, помер рано. Слёг с инсультом. Так и не успели прижучить кобелину.
Мама проработала медсестрой всю свою жизнь, во благо людей. Дарила им добро и здоровье, вот только её жизнь здорово не отблагодарила за это. На сороковом году её жизни к нашему дому впервые подъехала скорая. Сердце дало сбой. В тот момент она сильно переволновалась, я ведь в институт поступала. Работала в местной больнице без выходных, иногда даже в ночные смены, сверх положенной нормы.
Благо, всё обошлось.
Но через несколько лет, у мамы начались проблемы с ногами.
Чтобы не огорчать самого близкого и родного человека, давшего мне жизнь, я решила стать прилежной ученицей, умницей и послушницей. Училась с утра до ночи. Итог — закончила университет с отличием и практически сразу устроилась в крупную фирму стажёром, которая продавала суперсовременные гаджеты нового поколения. Телефоны, ноутбуки, смарт-часы, планшеты, наушники и прочие тренды техники, пользующиеся небывалой популярностью не только у молодёжи, но и даже у старичков.
Сразу же после окончания вуза, я отработала год, сначала в одной фирме, не очень большой, а затем, решила испытать судьбу, отправив резюме в топовую фирму по разработке и продаже ультрасовременных гаджетов.
«Bolshakov alternative technology» или просто — «BAT».
Филиалы компании рассредоточились по всему миру. Даже заграницей пользовались немалым спросом, или наравне, бок о бок с таким выдающимся брендом, как «Apple Inc».
Я не верила своим глазам, я не верила своим ушам! Когда узнала, что меня приняли! Правда, увы, не в главный офис компании, а всего лишь в скромненький филиачик, в котором работало чуть меньше, чем полсотни «рабов».
Я и этому была несказанно рада!
Особенно, когда к зарплате прибавился ещё один нолик. Конечно, уровень моего дохода зависит от числа продаж, от количества совершённых за месяц сделок. Что-что, а общаться с людьми и продавать я любила и умела!
Именно поэтому стала лучшим работником месяца Омского филиала «BAT».
Девчонки завидовали! Не успела только обустроиться, как меня уже осыпали комплиментами сотрудники и сотрудницы.
«Новичкам везёт!» — хохотали завистницы, которые уже полжизни положили на благо «альтернативных технологий».
А мне было плевать, кто, что обо мне там думал! Я мечтала лишь об одном — вылечить маму, купить ей частный дом, с прекрасным цветочным садом, с клумбами любимых цветов — лилий, обеспечив ей долгую и счастливую старость.
Но мои мечты… разрушились в дребезги.
Когда я узнала о том, что сама скоро стану мамой.
Точнее, мамой-одиночкой.
***
— Большаков, Большаков! Ох, и ах! Ох, и ах!
Каждый день слышала, как сплетницы-сотрудницы пускали слюни на нашего генерального директора.
С начальством я никогда не общалась напрямую. Мне было не до этого.
Не интересно! Смотреть на очередных зажравшихся буржуев в смокингах, которые на наших гробах спокойно себе едут в роскошную жизнь.
А сотрудницы, только от одной первой буквы фамилии «Большаков», кончали в собственные трусы. Я не понимала, почему дурынды с такой помешанностью, как одержимые бесом грешницы, сходят с ума. От кого? От старика, что ли?
Ну увидела я раз этого Большакова по телевизору, как и думала! Старый дед, весь в морщинах, с седыми висками, бровями как у мифического героя фильма «Вий».
Надменный, властный взгляд, который говорил сам за себя: «Вы все дно, а я золотое руно». Единственная красота в нем — роскошный смокинг из редкого атласа, стоимостью как один наш филиал.
Да кто на такого добровольно залезет?
