На него, а не на его деньги!
Однако, как оказалось, тогда я видела отца Кирилла. И не знала, что у него есть сын.
***
Умышленной встречи с начальством я не искала, как некоторые работающие тут девицы, которые буквально замертво падали, при виде сморщенной рожи «генерала», мелькающей на экране.
Моё дело было продавать и работать. Всё!
Всякие там отношения — не для меня…
Хватило одного раза, чтобы обжечься. Дело было на первом курсе. Когда мой парень, с которым мы встречали полгода, втайне трахал мою лучшую подругу.
С того самого момента я решила полностью посвятить себя работе и заботе о матери. А уже потом, годам к тридцати, когда обзаведусь нормальной квартирой, машиной, стабильной работой, попробую заняться семьей. Начну ходить на свидания, общаться с мужчинами. Пока не тянет. Нет желания. Вообще ни капли. Видимо сильно по мозгам ударила травма, когда я вошла в комнату к подруге, в общежитии, потому что забыла забрать конспекты, а они как кролики шуршали друг на друге. Гадко, мерзко, унизительно.
Именно этому подонку, целовавшему сначала мою лучшую подругу, а потом и меня, я мечтала отдать свою честь. Мечтала, чтобы он стал моим первым мужчиной. Но хорошо, что дала ему время, как бы испытательный срок, чтобы убедиться, что он не похотливый урод, ухлёстывающий за мной лишь из-за секса.
Так и осталась девственницей. В двадцать два года.
И не жалею. Всё правильно сделала. Мать послушала. Которая, в свою очередь, настрадалась, отдавшись в порыве своей наивности и глупости настоящему монстру.
Я точно знаю, я точно верю, что моим первым мужчиной станет тот, кто на мне женится.
Но это были… всего лишь наивные, глупые мечты. Маленькой, хрупкой принцессы. Ожидающей своего сильного, мужественного принца.
В итоге, дождалась.
Только не принца, вовсе.
А безжалостного, жуткого монстра.
Что спрятался в этом облике мальчика из сказки и, пользуясь моментом, забрал своё. Вырвал вместе с сердцем. Залпом проглотил, полакомившись юной, чистой плотью.
***
Подластиться к «верховным царевичам» я не стремилась. Возможно, пока.
Из начальства, я знала вживую лишь управляющего филиалом — Геннадия Павловича. Между нами, девочками, его назвали «Генка-хорёк». Полноватый, твердолобый, с зубками как у чистокровного грызуна.
Неприятный такой тип. Толстый, требовательный и крикливый.
Ко мне сначала относился с презрением, любил покомандовать, уму-разуму поучить, но я всегда вела себя с ним хитро. Никогда не пререкалась, хоть и вмазать по рожице оййй как хотелось.
Я точно знала, что это была некая проверка. На толерантность. И я её с успехом прошла. Меня не выперли, наоборот, после того, как в филиале узнали что я, новичок-желторотик, с легкостью побила рекорд продаж за месяц, на старте сезона и выхода новинки. Меня стали уважать и ценить. Особенно Генка-хорёк.
Он больше не брызгал на меня слюной, не отправлял за кофе каждый час, словно шавку на подачках, а стал смотреть на меня иначе. Даже иногда хвалил.
В венах пульсировала гордость. Ведь за этот месяц я заработала так, как заработала бы за пять, торгуя подержанными, никому ненужными смартфонами на цыганском рынке, у подземного перехода.
Как только мою фотографию повесили на доску почёта в первых рядах… на следующий день Генка вызвал меня к себе на ковёр.
— Лилечка, тут такое дело… — Выждал паузу, а я вся подобралась от накатывающей паники. Думала, накосячила. Или нет! Думала, они просто ошиблись с расчетами и первое место досталось Женьке Свиридовой, той ещё напыщенной, всезнающей курице. — Поздравляю! — За руки меня схватил и со всего размаху трясти начал, так неистово, что у меня голова закружилась. — Вот тебе подарок, милочка! Ты выиграла «путёвку» на конференцию в Сочи, в отель «пять звёзд, всё включено». Отдохнёшь немного, на солнышке понежишься, ещё и пройдёшь бесплатное обучение. Если повезёт — познакомишься с нашим начальством.
М-да уж! Ну-ну... Шишки они видные, уважаемые. К ним просто так, даже на пушечный выстрел, не подпустят.
Долгое время я не могла прийти в себя. Пялилась на этот красивый буклет, на котором было изображено гигантское здание, идентичное Колизею, на берегу лазурного моря, а по щекам неслись слёзы…
Когда я вышла из кабинета управляющего, плюхнулась на стул в холле, пытаясь прийти в себя после такого-то щедрого подарка судьбы, то буквально через минуту услышала писклявый смешок.
— Слышь, Лилька, а Лилька! А ты точно хочешь поехать? — передо мной, будто из-под земли, явилась Свиридова. Женька.
А я как загипнотизированная пялилась в буклет, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Продай её мне! — требовательно, с ноткой угрозы, зашипела сотрудница, уперев руки в бока, нависнув надо мной черной-чёрной тучей, закрывшей весь белый свет.
— Чего? — тотчас же проснулась, даже рот от удивления приоткрыла.
Какая наглость!
Вы только посмотрите?
— Путёвку твою! Продай! — злобно оскалилась, поддалась вперёд и нагло вцепилась своими острыми царапками в МОЙ приз, словно кошка в убегающую добычу.
— Ты что! Как это продай?!
— А молча. Всё в нашем мире продаётся и покупается, тебе ли не знать, подруга по цеху.
— Нет. Не продам! Я сама поеду.
Не раздумывая более, спрятала путёвку в сумочку и побежала домой, чтобы поделиться радостной новостью с мамой.
Уверена, она будет очень счастлива и горда за свою дочь.
Однако, как только я села в автобус, ещё раз вытащив из сумочки бесценный приз, тут же прикусила нижнюю губу от замешательства.
Мне предстояло сделать трудный выбор.
Поехать, или нет?
Ведь если я продам Женьке путёвку, тысяч за сто пятьдесят хотя бы, то эти деньги я смогу отложить на куда более грандиозную мечту — купить домик у моря.
Всего лишь жалкая неделя, в противовес целому дому, в котором, до конца жизни, имея целый безлимит, я смогла бы нежиться на берегу под шум прибоя пенных волн сколько душе будет угодно!
Всё-таки, придя домой, поделившись своей радостью с мамой, мы обе пришли к выводу, что если Бог даёт шанс — то им нужно обязательно воспользоваться. Напрямую.
Сука.
Я кончил.
Так быстро. И так крышесносно, что, кажется, на пару минут сдох
А затем воскрес. Толком даже не успев насладиться долгожданными судорогами во всём теле.
Лопнул в ней. Как грёбанный подросток. Задрот, что сучек никогда живьём не видел. Она охала. Но не сопротивлялась. Я глушил её слабенькие крики и всхлипы страстными поцелуями. Шалил внутри ее ротика языком. Вылизывал её всю. И чуть было не сожрал. В момент, когда изливался внутрь горячей дырочки литрами вязкого нектара.
Трогал её нереально огромную и шикарную грудь. Выкручивал твердые сосочки, лизал их, теребил язычком. И все это время обходительно проталкивался в нее глубже и глубже. Двигался осторожно. Медленно. Всё время следил за реакцией малышки. Иногда она морщилась, иногда открывала широко рот, кусала губы до крови и выгибалась параболой. А ещё я чувствовал своей кожей, как по её коже бегут мурашки. И от этого безумел еще хлеще.
Смазка в виде спермы увлажнила узенькое лоно девушки. Оно стало податливей и Лиля, наконец, привыкла к моим размерам. А потом и вовсе...
О, мать твою!
Она начала сама на меня насаживаться и активно двигать бёдрами.
Наконец-то!
}Девочка возбудилась. Глазки пьяненькие. Закатываются. Ножки расслаблены. Она обмякла и позволила мне войти глубже
— Не больно? — целуя в губы и в шею, толкнулся ещё раз. И ещё один. Исполнил двойной, мой фирменный, толчок.
Она покачала головой. Цепкой хваткой вонзилась в мои плечи острыми коготками, накрашенными красным лаком, а затем, кайфуя, поцарапала немного спину, отчего я грязно выругался и грозно зарычал. В ответ на боль в спине, в наказание за царапины, вдолбился в молоденькую плоть ещё глубже, ещё резче. И, теперь уже, заполнил малютку собой всецело и нерушимо.
