— Слушай, Демидова, ты совсем что ли страх потеряла? Ты и вправду такая глупая идиотка?! Я ведь тебя в порошок сотру, если попытаешься вытрясти из меня деньги! Что, узнала, что я твой начальник и сразу же прибежала? Шантажировать, а? Знаешь сколько у меня было таких вот заключений, таких вот тестов, млять?? Я уже сбился со счета.
— Вы н-не понимаете… Как вы м-можете! Я ведь правду говорю! — Как вы смеете, — чуть слышно, — Я ведь была девственницей. А вы… моим первым и единственным мужчиной.
Держись, держись, держись!
Только не реви, не реви, не реви!
Оскалившись, Кирилл резко поднялся с кресла.
— Ты не получишь от меня ни копейки. — Смял ладонью стопку бумаг до характерного, мерзкого шелеста. Взгляд исподлобья. Ледяные иглы рассыпались вдоль позвоночника. — Ещё раз повторяю!
— Ну почему, почему вы так решили? — хотелось выть и кричать от беспомощности! От того, что не слушает! Не хочет слушать! Как будто оглох! Как будто я для него никто. Пустое место. Дрянь и грязь под ногтями.
Выдохнул. На миг закрыл глаза.
Следующая фраза, видимо, далась мужчине с невероятным трудом:
— Потому что я был женат три раза. Ни одна из моих жён не принесла мне наследника. Я не буду ничего тебе доказывать, чтобы ты потом плодила сплетни по углам. В силу некоторых обстоятельств я не могу иметь детей. И точка.
Кирилл пытался говорить спокойно. А я ушам не верила в то, что слышу!
Невозможно. Невероятно! Наглый лжец!
Ну просто отвратительный, бессовестный кретин!
— Как обычно окажется, что до меня в тебе уже побывал наш электрик. Думаешь, я не видел, как Степан Александрович на тебя пялился и улыбался?
— Кирилл… Львович! Вы… Не н-надо так… — Последняя попытка. Практически упала перед собственным палачом на колени.
Тщетно.
— Я говорю НЕТ! Забудь всё, что между нами было. Или... ищи другую работу. А если взболтнёшь кому-то — я тебя в чёрный список добавлю. Будешь до конца своих дней дворы подметать. Уяснила?
Я больше не смогла выдавить ни слова.
Губы свело острой дрожью. Глаза буквально горели от слёз.
Бесполезно. Жалкое зрелище. Сколько не унижайся — ему насрать!
— Если не перестанешь капать на мозги — уволю. — Со всей силы стукнул кулаком по поверхности стола, вынуждая рефлекторно отскочить назад. — Всё, Демидова, разговор окончен. Ты свободна.
Не шелохнулась даже. Стояла как мёртвая статуя, пытаясь переварить услышанное, пытаясь придумать дальнейший план, касательно того, что делать с ненужным, непринятым ребёнком и как нам дальше жить?
— Ну что застыла и глазками тут своими хлопаешь? Непонятно объяснился? Работай иди. Не раздражай меня. Я не куплюсь на твою чепуху. Не старайся.
Это всё. Конец.
Это как точка невозврата.
Я просто выскочила прочь из кабинета, зажав рот ладошками, чтобы не закричать от всепоглощающего горя!
— До свидания! — Рыкнул на прощанье, в спину. — Работа сама себя не сделает.
***
После этого разговора я проплакала в туалете до закрытия филиала.
И на ночь бы там осталась, если бы Катька, перед окончанием рабочего дня, не забежала в уборную припудрить носик. Всхлипы мои услышала и поняла, что я это, как избитая дворовая псина, надрывно завываю, отвергнутая, будущая мать-одиночка, которая решила устроить всемирный потоп в женском туалете своими горькими рыданиями.
— Успокойся, успокойся, милая! — Утешала, как могла. — Да он просто кусок шлака, не мужик, а трус и ничтожное животное! И хорошо, что ты узнала это сейчас. Ведь лучше раньше, чем спустя время. Было бы больнее вдвойне. Я-то знаю. Дважды разведёнка. Учись на чужих ошибках, милая. Этот выблюдок тебя не достоин. Грязище! Урод безнравственный! Гореть ему в вечном аду и всю жизнь ходить с отвисшим шлангом! Карма вернётся ответным бумерангом, вот увидишь! — Скрипя зубами. — Круто, млять! Значит этот подонок обманом заделал тебе ребенка, ещё и пригрозил тюрьмой, если рыпаться надумаешь?
— Да, Кать. Представляешь... — рыдала до удушья.
— Мразь он. И чудовище. Редкостное дерьмо!
— Всё случилось так... по-глупому. Я не хотела. Он... притворился барменом. Простым парнем, работягой, любезно угостил выпивкой. Такой добрый, радушный, простой парнишка. И приятный во внешности, в беседе. А затем... Он меня поцеловал. Прямо там, на пляже, при свете луны. Уложил на песок и показал мне звёзды.
Дальше я смутно помню, что происходило. Проснулась уже утром. В каком-то неизвестном гостиничном номере. В ногах букет роз и записка, мол "Как ох*уенно нам с тобой было. Спасибо, детка". Помимо проклятого веника я увидела ещё и кровь на одеяле и почувствовала жжение внизу живота. А потом просто сошла с ума.
Всхлип. Секундная пауза.
Катя меня обнимает, гладит по волосам, пытается утешить.
— Что теперь делать с малышом, даже не знаю...
Катерина выдохнула:
— Ладно, расскажи всё по порядку. От начала до конца. Может что-нибудь сообразим.
— Спасибо, Кать, спасибо за поддержку. — Обнимала в ответ и благодарила заботливую подругу. Хорошо, что она оказалась рядом. Поддержала. Иначе, мне казалось, что я просто сойду с ума от безнадёжности и отчаяния. Кто знает, чем могла бы закончиться моя истерика. Когда женское сердце разбито. Истерзано. Вырвано и растоптано грязными мужскими ботинками.
— Для того и существуют друзья, чтобы поддерживать друг друга. Выше нос! Мы должны быть выше мужиков! Мы небо. А они земля. Мерзкое, гниющее болото, на которое мы смотрим свысока и смеёмся. Никто они! Никто! Я не говорю о всех мужчинах, конечно же, я имею ввиду тех кобелей, кто идентичен Большакову.
— Да, ты права… Права.
— Не реви, Лиль. Идём лучше в кафешку, поужинаем и ты мне всё расскажешь, в подробностях, окей? — Не дожидаясь согласия, подхватила меня под руку и повела в сторону лестницы.
— Пошли. — На душе стало чуточку легче, а глаза перестали болеть от давящих слёз.
Подруга права. Не нужно держать боль в себе. Так ведь и заболеть можно.
От бесконечных переживаний.
***
О той постыдной ночи я никому не рассказывала. Даже лучшей подруге.
Мне было очень стыдно. И моё сердце было разбито.
По компании поползли бы грязные слухи. Мне это не нужно.
Но сейчас, я сорвалась и не выдержала, рассказав подруге ужасную историю, которая случилась со мной месяц назад, когда меня отправили на конференцию в Сочи, вручив подарок, как лучшему работнику месяца — путёвку в рай, в пятизвёздочный отель, всё включено. В котором я могла позволить себе нежиться не только на пляже, на берегу тёплого, Чёрного моря, но и воспользоваться СПА комплексом, услугами массажистов, познакомиться с интересными людьми, вдохновиться, набраться опыта в профессии.
Но рай оказался вовсе не раем. А чёртовым адом!
На второй день, по прибытию в отель, случилась невообразимая беда.
Я познакомилась с невероятно привлекательным незнакомцем и отдала ему всю себя. Он стал моим первым мужчиной, моей первой сумасшедшей любовью.
И моей ужасной, непростительной ошибкой.
ГЛАВА 4.
Удобно устроившись в уютной кофейне, я начала свой рассказ.
Было нелегко вновь погружаться в прошлое. Но необходимо.
Просто необходимо выговориться, чтобы найти поддержку. Выпустить боль наружу. Чтобы потом принять решение, ответив на волнующий внутренний вопрос: как жить дальше?
Одной, с ребёнком.
Или одной… но без него.
Катя взяла меня за руку, крепко сжала холодные, слегка подрагивающие пальцы. Сделав глоток ароматного чая с ромашкой, я окунулась в бездну тягостных воспоминаний.
Сначала меня терзали смутные сомнения, как будто я заранее чувствовала, что не стоит мне соглашаться на столь щедрый подарок фирмы. Знала ведь, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
Однако, судьба решила развлечься. Вот и устроила мне «американские горки», головой вниз без страховки, в кабинке, в которой не было ремней безопасности, кроме ржавых поручней.
