Тот только сильнее сжал руку на моей талии, призывая молчать.
- Я тебя уволю.
- Он тебя уволит, - как попугай повторила я, - Как уволит? Откуда?
- Боюсь, что у тебя ничего не получится.
- Почему? Я, как хозяин...
- Уже нет.
- Нет?
- Точно глухой! - констатировала я.
На меня не обращали внимания, продолжая очень интересный диалог, из которого я выяснила, что вот этот вот "Сфинкс" принадлежит отцу Богдана, но при разводе с мамой Богдана, та оттяпала себе половину и умотала за границу. Но что-то там у нее произошло, и она, не долго думая, переоформила свою часть на Дана. А тому, еще давно, отец отписал половину от своей части. Как-то так.
- ... И поэтому, я предлагаю выкупить у тебя твою долю.
- Ни за что!
- Как хочешь, - почувствовала как Дан пожал плечами, - значит ты будешь просто получать свой процент с дохода. И да, к вечеру освободи, пожалуйста, кабинет.
Я молчала, внимательно наблюдая за тем, как отец Дана, медленно начинает звереть. Но, видать в силу возраста, тому удалось быстро взять себя в руки, и он достаточно спокойно ответил:
- Я продам тебе свою часть. Даже так, я готов тебе ее подарить, но с одним условием.
- Слушаю тебя.
- Один бой, полуконтакт.
- Когда?
- Завтра.
- Место?
- Здесь, - отец Богдана, махнул головой в сторону двери, возле которой мы с Богданом стояли, - в девятнадцать ноль-ноль.
- И ты?
- И я даю слово, что отпишу на тебя свою часть без каких-либо претензий.
- И я тебя больше не увижу?
- Ну, неужели ты запретишь своему любимому отцу, приходить сюда?
- Да, - уверенно ответил Дан, - после завтрашнего боя, в случае моей победы, я получаю твою долю и не хочу тебя больше видеть в моем клубе.
- Он пока еще не твой, - с полуулыбкой ответил отец Богдана.
- Пока еще, - многозначительно уточнил Дан.
- Кстати, с моей стороны будет Тарас.
Дан чуть замешкался с ответом, к сожалению, я не видела выражения его лица, но замешательство было секундным, после чего он ответил:
- Со мной будет Стас. И да, не забудь сегодня заехать к нотариусу, чтобы он подготовил документы.
Отец Богдана кивнул и, не прощаясь, вышел из коридорчика, а я тихо сказала ему вслед:
- Скатертью дорога!
Почувствовала, как Дан медленно выдохнул. Развернулась к нему лицом и озадаченно спросила:
- А что это было?
- Мой отец.
- Да, я как бы поняла. А поподробнее можно?
- Жень, ты иди, сходи на первый этаж, выпей стаканчик сока...
- Сока не хочу, - мотнула отрицательно головой.
- Тогда кофе. С чем ты там хотела?
- С пироженкой, - подсказала ему я.
- Точно! - обрадовался Дан, - кофе с пироженкой.
- Не хочу!
- А что ты хочешь? - он внимательно посмотрел на меня, и вид у него был какой-то обреченный при этом.
- Пойду-ка я покурю, - пробормотала я и, развернувшись, побрела по коридору на выход.
- Жень! - позвал меня Богдан.
Еще раз повернулась к нему.
- Я все тебе объясню, честно. Но только чуть позже.
Кивнула, попытавшись при этом выдавить из себя улыбку, и вышла за дверь, аккуратно и очень тихо прикрыв ее за собой.
11.
"М-да, Женек, попала ты в самый центр семейного скандала". Я сидела недалеко от входа в "Сфинкс" на лавочке и дымила, зажав в пальцах тлеющую сигарету. В трех метрах от меня проезжали автомобили, за моей спиной на детской площадке мамы гоняли своих детей с криками: "Аня, выплюни! Выплюни! Кому я сказала? Песок не вкусный! Сережа, не толкай Кирилла!" Слышно было, как об землю стучит мяч, в который играла ребятня постарше, но все это оставалось где-то там на периферии. Меня же волновали другие вопросы. Во-первых, хотя это и не самое важное, на сегодняшний день. Точнее, это важно, но с этим можно и потом разобраться. Как оказалось Богдан без пяти минут хозяин "Сфинкса". Это хорошо или плохо? Во-вторых, его отец. Вот как? Объясните мне глупой, как можно драться со своим сыном? И я так понимаю, что это будет не тренировка. И еще Дан, взял и согласился! А если ему папА накостыляет? Ему же будет больно! Да, Женька, логика у тебя на высоте. Додумать мне не дал Стас, плюхнувшись на скамейку рядом со мной и выхватив из рук тлеющую сигарету. Он демонстративно обсмотрел ее со всех сторон, бросил на асфальт и затоптал кроссовкой.
- Ты бы еще сверху по ней попрыгал, - отстраненно заметила я, вынимая из пачки, лежащей на лавочке, еще одну сигарету.
Стас протянул руку, пытаясь забрать и пачку и сигарету. Вскочила, прижимая к груди свое сокровище. Он поднялся следом и двинулся ко мне, нахмурив брови и приговаривая:
- Давай их сюда, по-хорошему!
- А по-плохому, можно? - медленно отступая в сторону, противоположную детской площадке, уточнила я.
Рывок ко мне. Не долго думая, сложила руку в кулак, в которой была пачка и двинула его по лицу.
- Уй! - завопила я, прыгая и размахивая рукой, в надежде на то, что боль пройдет.
- Ты что творишь? - заорал Стас.
- Иди в пень! - от души посоветовала ему я, прижав к груди ушибленную руку и баюкая ее с помощью второй руки.
Стас потер скулу, на которой уже сейчас виднелось красное пятно.
- Ты больная? - с надеждой спросил он.
- Нет, я - псих, а твой брат - сумасшедший! - поторопилась объяснить, стараясь незаметно отодвинуться.
- Мне же больно! - пожаловаться Стас.
- Не может быть! - ахнула в притворном изумлении, - а я-то думала, что ты мазохист и специально это сделал.
- Курение..., - начал Стас.
