— Мы соберем всё, и я тебя выгоню. Придумаю, что ты надерзила или что-то такое и потребую, чтобы барон немедленно тебя рассчитал. Ты заберешь вещи, уйдешь из замка и подождешь меня в гостинице в Триаме. Как раз успеешь дойти до него до наступления ночи и снимешь номер, скажешь, что ждешь младшего брата. Я убегу ночью и постараюсь рано утром быть там.
— Миледи, но в Триаме не одна гостиница, как же я сообщу, в какой остановилась?
— Да, это проблема. Тогда сделаем так — ты уходишь из замка, переночуешь в гостинице и рано утром не спеша отправляйся дальше по направлению к Ризану, я тебя сама догоню.
— Ой, миледи, боязно-то как! А Вы сможете убежать?
— Смогу, я усыплю бдительность барона, пусть думает, что я со всем смирилась. Надеюсь, Рамир задержится в дороге до утра, а потом будет полдня спать.
— Хорошо, тогда давайте собираться.
Девушки еще раз пересмотрели отобранные вещи — и миледи и служанки — и постарались компактнее их увязать. Затем Габи дала Розетте часть денег и та перенесла узел в свою комнату.
А потом они разыграли спектакль.
— Ты! Мое лучшее платье!!! — кричала Габриэлла, потрясая ворохом муслина. — Как ты могла? В чем я теперь буду встречать жениха?
— Миледи, — плакала Розетта, — Простите, миледи, я не знала, что утюг такой горячий!
На вопли сбежались все слуги, и вышел даже барон.
— Габриэлла, — крикнул он из коридора. — Что у вас происходит?
— Дядя, эта мерзавка сожгла мое лучшее платье! Я собиралась встречать в нем Рамира и велела ей его освежить и отгладить, а она его спалила, — завывала Габи. — Я требую, чтобы ты ее немедленно уволил!
— Какая ерунда — платье, — заулыбался барон. — Рамир тебе купит вместо него два.
— Вы не понимаете, я хотела встретить, а теперь платья нет! Она специально его сожгла!
— Ну, ну, полно, — добродушно бормотал донельзя довольный опекун. — Раз ты хочешь, я ее уволю, только не расстраивайся!
— Сейчас же! — капризно скривила губы графиня. — Я хочу, чтобы Розетта немедленно покинула наш замок!
— Не прогоняйте меня, миледи, — кинулась в ноги служанка. — Я отработаю, мне некуда идти!
— Розетта, ты слышала, что сказала Ее Сиятельство? Ты уволена.
— Ваша Милость!
— Все, я сказал! Деньги, что тебе причитаются, заберешь у экономки. Кирия Оливия, выдайте ей все до пенни, и пусть сразу же покинет замок.
— Спасибо, дядя! — Габриэлла жеманно улыбнулась и тут же охнула. — Моя голова! Я пойду к себе, принесите мне чаю с душицей.
Весь остаток дня Габи пролежала в кровати, требуя, чтобы служанки то и дело меняли ей компресс. А ближе к вечеру велела передать опекуну, что к ужину не выйдет и чтобы ее никто не беспокоил.
Глубокой ночью, когда все обитатели замка крепко спали, Габриэлла подперла дверь своей комнаты стулом, чтобы она не могла самопроизвольно открыться, пока девушка не закончит. Огнем разогрела все металлические части двери, так, что они расплавились, и намертво заварили дверь. Далее убрала стул на место и удовлетворенно потерла руки: посмотрим, как завтра сюда кто-то сможет войти! Потом переоделась мальчиком, тщательно проверила, чтобы образ полностью соответствовал, свою одежду вернула на место и вылезла на подоконник. Теперь требовалась ловкость и знания, куда ступить ногой и за что уцепиться рукой. Габи этими знаниями владела в совершенстве, ведь когда она была маленькой, ее часто наказывали, запирая в комнате и чтобы не сидеть взаперти сутками, девочке пришлось научиться покидать комнату через окно.
Встав на подоконник, графиня ухватилась руками за завитушки над окном, перенесла сначала одну ногу, потом другую, подтянулась и вот она уже на крыше. Перевесившись вниз, к окну, девушка вызвала Воздух и при его помощи закрыла створки окна, толкнула их несколько раз туда-сюда, добившись, чтобы щеколда упала в пазл, запирая окно изнутри, и хихикнула, представляя, что подумает барон, когда не обнаружит ее в крепко запертой комнате. Потом, осторожно ступая, девушка перебежала до восточного края, там перелезла на крышу ниже и, в конце концов, добралась до старого водостока, по которому и съехала на землю, окончательно покинув замок с его запертыми воротами.
Вот и все, она на свободе, но надо спешить, до Триама ей еще шагать и шагать!
ГЛАВА 2. В ПУТИ
Идти по лесу глухой ночью оказалось совсем не так приятно, как гулять там же при солнечном свете. Пока Габи не выбралась на дорогу, она то и дело спотыкалась, оступалась и обнималась с внезапно выскакивающими на ее пути деревьями.
Изрядно взъерошенная и немного побитая, девушка с облегчением ступила на дорогу и, немного прихрамывая, зашагала по ней в сторону Триама. Тщательно пристроенная по голове шляпа сбилась, и несколько упрямых локонов щекотали лицо. Девушка решила передохнуть и заодно поправить прическу, отошла на обочину и села у какого-то большого дерева, прислонившись к стволу.
«Вот посижу пять минуток и сразу пойду дальше», — решила она и сняла шляпу.
Освобожденный каскад волос рухнул вниз и растекся по плечам, спине, закрыл лицо.
Нет, ее волосы, конечно же, прекрасны, но надо что-то делать, иначе никто не поверит, что она мальчик. Сильный порыв ветра или цепкие ветки дерева, и шляпа слетит.
Щетку для волос она с собой не взяла, поэтому пришлось кое-как распутать волосы пальцами и попытаться заплести, возможно, более тугую косу. Только Габриэлла успела водрузить головной убор на голову и перевести дух, как раздался приближающийся топот лошади и, как специально, ночное светило тут же вышло из-за облака, ярко осветив все вокруг. Выяснять, кто едет, не хотелось, вставать было поздно — всадник уже показался из-за поворота и мог заметить фигуру, поэтому Габи на четвереньках быстро заползла за ствол и замерла. Путник миновал ее убежище, и графиня зажала себе рот — это был Рамир.
Вернулся уже. Ой, мало времени у нее, а она еще так близко от замка! Едва дождавшись, когда звуки копыт стихнут, девушка опрометью бросилась по дороге, но скоро бок закололо, воздуха не хватало, и графине пришлось с бега перейти на быстрый шаг.
Так, попеременно, то бегом, то шагом, она двигалась около двух часов, пока окончательно не выбилась из сил.
Пришлось сделать привал, после которого, почему-то, идти стало еще труднее. Хотелось просто сесть на землю, а еще лучше — лечь, махнуть на все рукой и будь, что будет.
Грубые башмаки натерли ноги, каждый шаг давался с болью, но Габи шагала и шагала, шипя сквозь стиснутые зубы и бормоча про себя: «если не дойду до Летней Резиденции, попаду в жены к Рамиру и всю жизнь проведу с мужчиной, который меня не любит, и которого не люблю я».
Потихоньку светало, и край неба окрашивался в красно-розовые тона. С облегчением девушка увидела крыши Триама, но они с Розеттой договорились встретиться по дороге в Ризан, а не в Триаме, поэтому ей предстояло идти дальше.
И раз солнце уже взошло, Габриэлле следовало поторопиться, если она хотела догнать служанку.
Хромая, графиня ковыляла по дороге, переставляя ноги на одном упрямстве, сил у нее уже не осталось.
— Эй, паренек! Далеко идешь? — услышала она окрик и удивленно оглянулась, к какому пареньку обращаются.
На дороге не было никого, кроме нее и почти с ней поравнявшейся повозки.
Так это к ней? О, ну и дура же она — конечно, к ней, она же теперь мальчик!
— Здравствуйте, — вежливо ответила Габи. — Мне надо в Ризан и где-то впереди меня идет моя сестра, пытаюсь ее догнать.
— Хромаешь-то почему? Ноги сбил?
— Да, — ответила девушка и настороженно осмотрела собеседника.
Пожилой мужчина, лет шестидесяти, не меньше, но еще крепкий и жилистый, явно не крестьянин.
— Ну, садись на повозку, довезу до Ризана, туда и сам еду.
— У меня нечем заплатить, — покраснела Габриэлла. — И моя сестра идет впереди.
— Садись, не нужны мне твои деньги, одному скучно ехать, вот ты меня и развлекай в дороге, а то не выспался сегодня, так в сон и тянет. И сестру подберем, когда догоним.
