- Барс, - позвал его Ник, но увидев разъяренный взгляд мужчины, промолчал.
Владислав увидел, что когда клетка стала опускаться вниз, Селена на миг пошатнулась и прислонилась к прутьям. Это стало последней каплей. Рыкнув, он сорвался с места.
- Ты с ума сошла?! - ворвался он в комнату, захлопывая за собой дверь.
Ответом ему было удивленное личико с приоткрытыми в шоке губами:
- Вы? - как-то надрывно выдохнула девушка, прикрывая незабинтованное левое плечо правой рукой.
- О чем ты думала?! - заорал он на нее, стремительно подходя ближе, - рана могла открыться!
Владислав задыхался от злости на эту гордую, безрассудную, своенравную...
- Какое Вам дело?! - возмутилась она, отступая от надвигающегося мужчины.
- Глупая девчонка! - рявкнул он, хватая девушку за предплечья и прижимая ее всем своим телом к стене. От ощущения ее хрупкой фигурки так близко к себе, по нему прошла судорога желания. Ярость сжигала его изнутри: лицо превратилось в гневную маску, тело окаменело, губы сжались в тонкую линию. Он так хотел наказать ЕЕ за то, что заставила переживать, что он безумно хотел ЕЕ, что ОНА вообще появилась в его жизни.
- Отпусссти, - угрожающе прошипела Селена. Серебристые глаза зло смотрели на него, крылья тонкого носа трепетали, губы в раздражении сжаты в тонкую линию.
Полустон-полурык вырвался из его горла и, не выдержав, Влад припал к таким манящим губам в жестком поцелуе. Не было ни нежности, ни ласки, лишь чистая, бьющая по нервам страсть, лишь неудержимый голод, заставляющий с силой вжиматься в такие сладкие и податливые губы.
Миг... Один миг он властвовал над ней... Пока она не ответила ему с не меньшей страстью. Приоткрыв рот, девушка вцепилась в его нижнюю губу острыми зубками, одновременно с этим лаская ее язычком. Резко выдохнув от волной накрывшего его желания, Влад прижался к ней еще сильнее, чтобы полнее ощутить ее тело своим. Этот горько-сладкий поцелуй со вкусом коньяка... Как долго он мечтал повторить его вновь!
Отпустив руки девушки, одну он положил на ее затылок, чтобы она не смела отстраниться от него, как было в прошлый раз, пока не насладится сладостью ее губ до конца. Вторая рука протиснулась между желанным телом и прохладной стеной и легла на чуть влажную спину девушки, пальцы с силой заскользили вдоль позвоночника, и, остановившись на уровне поясницы, крепко впились в тело девушки, прижимая ее бедра еще ближе.
Влад не мог остановиться... ЕЕ запах, вкус ЕЕ губ, ЕЕ податливое, горячее тело, слово созданное для него... В паху все горело, причиняя сладкую боль, он терся доказательством своего желания об ее бедра, не в силах остановиться.
"Еще! Еще чуть-чуть! Только не отталкивай меня так рано, моя Луна!"
Правая рука девушки поднялась, тонкие пальчики зарылись в волосы на его затылке, левая нога оказалась закинута ему на талию, Селена потерлась об него своей грудью, прижимаясь еще сильнее, для чего ей пришлось встать на носочки. Опустив руку с ее спины, мужчина подхватил девушку под ягодицы, приподнимая над землей и вжимаясь своей каменной эрекцией в сосредоточенье ее женственности. Не разрывая поцелуя, Селена выдохнула тихий и томный стон прямо ему в рот, качнув бедрами в ответ на его действия.
Чертова одежда! Он так хочет ЕЕ! Еще немного, и он кончит в штаны, как какой-то зеленый юнец!
Когда дыхания стало не хватать, когда в голове не осталось ни одной здравой мысли, когда сердце уже было готово вырваться из груди, а желание выплеснуться густым семенем, он оторвался от этих сладко-горьких губ со стоном:
- Моя Луна!
***
Что он тут делает?!
Прижатая к стене сильным большим телом, я зло смотрела на Владислава. Правда, для этого пришлось сильно откинуть голову назад - он был выше меня больше, чем на голову. Слишком сильный, слишком красивый и слишком властный. Почему сейчас он кричит на меня? И тем белее, почему я ему отвечаю? Что мне мешает сделать захват и откинуть его от себя? Больная рука? Нет, провести прием я могу и с ней. Тогда почему?
Может то, что сейчас, именно в этот момент, когда он смотрит на меня, яростно сверкая синими глазами, я чувствую себя такой... защищенной? Словно у меня есть кто-то, кто сможет оградить меня от всего на свете... А еще этот запах... Горьковато табачный с ноткой мускуса аромат окутывал меня. Как вкусно. Мне показалось, что где-то еще я чувствовала что-то похожее. Вдохнув запах этого мужчины, я чуть не прикрыла глаза от удовольствия, одернув себя в последний момент, и прошипела:
- Отпусссти, - получилось достаточно зло, чтобы мужчина понял, что я не шучу. Да и рану еще никто не отменял. Плечо болело все сильнее.
Надо сходить к Слави...
Ммм... Яростный поцелуй буквально выбил из меня весь воздух. Словно голодный, Владислав накинулся на мои губы, вытворяя нечто невообразимое. Сдерживаемая во мне злость выплеснулась ответом ему. Не задумываясь о последствиях (потом, все потом... хоть на миг быть нужной, на миг быть желанной), я закрыла глаза и ответила со всей страстью, бушующей во мне.
О, Боги! Боль где-то потерялась от остроты ощущений, а разум спрятался на самом дне головы и не подавал признаков жизни. Я плавилась в таких сильных руках, прижимаясь к горячему совершенному телу, таяла от ощущения его властного языка, который, не переставая, вовлекал в "танец" мой, ласкал десны и небо и скользил по внутренней стороне щек. Волны дрожи одна за другой проходили сквозь мое тело, оседая внизу живота, где уже горел пожар желания и куда так отчаянно вжималось достоинство этого мужчины.
Еще! Еще чуть-чуть! Подари мне еще немного этой ласки! Я была готова целоваться с ним вечность...
Оторвавшись от меня, Владислав сделал судорожный вдох и простонал:
- Моя Луна!
Я вздрогнула всем телом от этого обращения ко мне, приходя в себя, от чего забытая боль в плече вновь дала о себе знать, с новыми силами вгрызаясь в нежную плоть, словно желала отомстить за то, что о ней не вспоминали. Почувствовав изменение в моем состоянии, мужчина поставил меня на пол (когда я только успела на нем повиснуть?) и посмотрел мне в глаза своими, сияющими от неудовлетворенного желания.
Почему он так меня назвал? "Моя Луна". Так в открытках меня называл неизвестный отправитель букетов. Неужели все это время он был тем незнакомцем? Я открыла рот, чтобы задать волнующий меня вопрос, но другие слова слетели сами собой:
- Зачем Вы это сделали? - как же хрипло прозвучал мой голос.
Ничего мне не ответив, мужчина достал из кармана черных брюк мобильник и, позвонив кому-то, рявкнул в трубку:
- Аптечку в гримерку, живо! - а этот мужчина умеет командовать.
Отвернувшись от него, я подошла к зеркалу и посмотрела в него, решив еще раз осмотреть рану, но увидела только горящие желанием серебряные глаза, нежный румянец на щеках и опухшие после страстных поцелуем губы. Поплескав в лицо холодной водой, чтобы привести себя в чувство (а то у меня до сих пор коленки подгибались, и тянуло низ живота), я спросила:
- Что Вы здесь делаете?
- Отдыхаю, - хмыкнул мужчина, усаживаясь на стул Анжелы и прикуривая сигарету, взятую с Лесиного стола, - и мы, кажется, договаривались на "ты".
- Интересный способ, - холодного посмотрела я на него, никак не прокомментировав вторую его фразу.
- Зачем ты танцевала? - зло выдохнул мужчина. - Рана еще не зажила, а у тебя бой через три недели.
- Что?! - пораженно выдохнула я.
- Значит, Рома тебе еще не сказал, - задумчиво протянул он.
- Нет, - качнула я головой.
- Я... - начал говорить Владислав, но тут в гримерку влетели два одинаковых урагана.
- Что случилось? - спросил один из близнецов, отдавая аптечку Владиславу.
- Ты глянь-ка, живая, - весело добавил второй, сверкая насмешливыми голубыми глазами.
