— История повторяется, — наконец, после молчания, выдавил он. Резко вскочил с кровати и зашагал по комнате.
— Что простите?
— Ты тогда тоже не хотела за меня замуж.
— А?
— Хорошо, — поднимая руки вверх, сдался правитель, заметив мой полный гнева взгляд, — я обещал тебе историю, ты ее заслужила.
Это он про мой выигрыш? Да, заслужила, но что-то мне не очень хочется слушать его историю. Как — то больше моя участь интересует.
— Я встретил тебя, простите, ее, — поправил сам себя правитель, замети в мои сжатые кулаки, — на склоне огромного снежного холма. Зима царила в том месте: все застыло под коркой белоснежного покрова, кружили в танце снежинки, все спало долгим сном. И она…яркая, живая! Каждое ее движение — полное жизни. Длинные каштановые волосы, словно пышное покрывало, струились по спине. Я тогда удивился тому, что ее голова ничем не покрыта.
— Вот Вам еще одно отличие, — не удержалась я, показывая на свою голову, — как Вы сами сказали: Я похожа на попугая.
На меня посмотрели как на маленького, еще не разумного ребенка. Я поперхнулась собственными словами.
— Этому есть объяснение, — загадочно улыбнулся Алисдэйр, — как и многому другому, — уже хмуро добавил он.
Вновь заправив, выбившие пряди волос за спину, правитель сел на краю кровати, спиной ко мне. Жадно потянувшиеся руки, к его чудесным волосам, опустились с его словами.
— Я был самым безжалостным существом в мире. Привыкшим брать все, что пожелаю, зачастую именно силой. Никто не мог сравниться со мной, да и сейчас, не может. Я совершеннейшее существо, созданное для гармонии этого мира. Лика, я человек, наделенный огромной силой, я человек, но созданный по образу и подобию Хранителя трижды проклятой планеты.
Он сорвался на крик, но его спина так и осталась прямой. Казалось, будто ему с трудом даются слова. У меня же, нещадно разболелась голова. Было ощущение, что мне в виски впилось тысячи острых игл, и они медленно, но бесповоротно, вгрызаются все глубже и глубже.
— Я тот, кто первую тысячу лет своего существования, упивался болью и горем людей и нелюдей. Я стравливал всех, как собак, наблюдая со стороны, что из этого выйдет.
Голова разрывалась, слова Алисдэйра доносились ко мне как будто издалека.
— Наш первый поцелуй, ты назвала кровавым, — возмущаться тому, что он вновь сравнивает меня с той девушкой, сил не было. Я крепче сжала виски руками, надеясь, что эта боль пройдет, исчезнет, испарится.
— Кровавым, — эхом повторил правитель, — ты первая, кто посмел мне перечить, первая, кто после поцелуя, влепила затрещину своей хрупкой рукой. Ты ее сломала. Ты не позволила мне себя вылечить, ты кричала, что от меня веет кровью, и что я противен тебе.
Перед глазами поплыли цветные пятна, я уже не пыталась себя подлечить, — все равно бесполезно. Непонятная, спонтанная боль, расползлась по всему телу, правитель же, не замечал моего состояния и продолжал.
— Именно тогда, я стал пользоваться мятными пастилками. Ты очень любила мятный чай, а еще лесные ягоды.
— Алисдэйр, — хрипло позвала я, так плохо мне еще не было. Я звала его, надеясь, что ему под силу унять мою боль, но не была услышана.
— Долгих пять лет, я пытался завоевать тебя. Долгих…для того, кому век, казался мгновением. Я изменился и изменил реальность вокруг. Кровопролитие ушло в небытие, и ты, ты обратила на меня свой взор.
— Хватит! — из последних сил, выкрикнула я.
Не увидев, но почувствовав, что правитель обернулся, выдохнула, сейчас все закончится.
— Лика?
Да-да, она самая, сделай уже что-нибудь! Я это не сказала, подумала, но была услышана, наконец-то.
Касанье холодных рук по моим щекам, легкое покалывание висков, и утихание боли, не сразу, постепенно.
Когда боль исчезла, я обнаружила себя, свернувшуюся клубочком на коленях правителя. Не буду врать, мне нравилось быть с ним, чувствовать тепло его тела, какой-то неуловимый аромат, такой бывает во время грозы. Алисдэйр покачивал меня из стороны в сторону и бережно прижимал к себе. И не особо важным стали, ни этот отбор, ни его история. Хотелось просто нежиться в его руках. Удивительное чувство гармонии.
— Рано, слишком рано, — выдохнул правитель, — извини.
— За что? — все же пытаясь встать, но конечно, безрезультатно, спросила я.
— Тебе больно, ты сама должна все вспомнить, — опять он за старое, что ж, пусть будет по — вашему.
— Пустите…пожалуйста.
На мой взгляд, правитель неохотно выпустил меня из своих объятий. Задумавшись, я меряла шагами комнату, переходя из угла в угол. Неожиданная догадка посетила мой мозг.
— Вы один из тех мужчин, которые мне снились? Только кто? Тот, что убил беременную девушку или который снес женщине голову мечом? Во сне я не видела лиц…
Правителя перекосило, часто-часто дыша, он поднялся с кровати.
— Лика! — меня сбила с ног Сай.
Именно она влетела ко мне в спальню с громким криком. Я же, как всегда слишком удачно остановилась у импровизированной двери(это я про шторы, которые отделяют будуар от самой спальни).
Причитая и охая, подруга сползала с моей тушки. Не переставая охать, пыталась поднять и меня. Комичность ситуации взяла свое, переглянувшись, мы рассмеялись.
— Бежала к тебе, чтобы справиться о твоем здоровье, в итоге сама же шишку и набила. Причем и тебе и себе, — потирая ушибленный лоб, смеясь, сказала подруга.
— Допустим, я осталась без подарка, — хмыкнула я, — болит? Давай подлечу.
И не дожидаясь ответа, протянула руку к ее лицу. Подруга вздрогнула, но не отклонилась. После того, как лечение было окончено, она виновата протянула:
— Извини, я не привыкла, чтобы ко мне прикасались…мм…
— Голыми руками, — закончила я за нее.
Сай отвела глаза. Покрутив головой в разные стороны, отметила отсутствие правителя. Он снова ушел не прощаясь, вот ведь!
— Знаешь, ты так всех напугала! Я уже решила, что ты ранена, но больше всех, испугался правитель. Ты можешь говорить, что угодно, и отпираться сколько влезет, но он любит тебя! И, думаю, только слепой этого не понял.
— Сай. Давай не будем о грустном, — попросила я, полностью проигнорировав последовавший немой вопрос подруги.
— Как остальные?
— А что с ними сделается? Амрель шипит, остальные кандидатки гадают, что последует дальше, а императоры, императоры обсуждают твой успех.
— Наш.
— Да какой там наш! — фыркнула вампирша, — я только мешалась тебе.
Я скривилась, будто съев тарелку кислющих фруктов.
— Перестань, — одернула ее, — нас кормить сегодня будут?
— Спрашиваешь, куда они денутся, — рассмеялась подруга, — все же, как ты себя чувствуешь.
Я слегка замялась с ответом, не рассказывать же ей, что у меня твориться в душе, чисто физически я в норме, а вот внутри, внутри ураган.
— Отлично, — улыбнулась ей.
— Кстати, твой котяра всю прислугу исцарапал.
— А где он?
— На кухне, пока он ест, он мирный.
— Замечательное свойство, видимо, оно ему от меня передалось
Сай счастливо рассмеялась.
— Так подруга, срочно в ванну и переодеваться! Через час танцы.
— Чего? Какие танцы? Мне бы покушать и спать…
— Пфф, будь твоя воля, ты бы всю жизнь только ела и спала! — возмутилась вампирша.
— Да, это прямо мечта, — согласилась с ней.
— Ну уж нет! Через два часа бал…в северном зале, твое присутствие обязательно. Так что приводи себя в порядок, я зайду за тобой.
— Тебе тоже не помешает ванна, — понятливо кивнула я, — хорошо, иди.
Радостно чмокнув меня в щеку, Сай убежала. Я же прошла в гостинную. Не успев исчезнуть за дверью, появились новые люди, в лице моих служанок. В руках Ярники была большая плетеная корзина. На мягком одеяле свернувшись клубочком, спал Габи.
— Леди изволит принять ванну? — учтиво кланяясь, спросили служанки.
— Изволит, — вздохнула я.
Девушки радостно переглянулись. Что тут началось! Во-первых, мои протесты относительно того, что я моюсь сама, отмели в сторону, как надоевшую муху. Так что, мне пришлось смириться. Во-вторых, мое тело драили, полоскали, парили, и снова драили. В итоге еще и холоднющей водой окатили. Зато после, мне сделали обалденный массаж, и вымыли волосы чем-то вкусно пахнущим.
