— Как не быть — есть. Калитниковское.
— Так и думал… А конкретно на станции — где?
— Покажу. Сам не найдешь. Локализация крохотная, но выводит точно в Сурган. Никто из наших о ней не знает. Пограничники, надеюсь, тоже. Надо ведь иметь кое-что в запасе на самый крайний случай… Наверняка и у Тиграна, и у Гриши, и у Кирилла тоже есть секретные локализации поблизости от базы. Кто о них знает? Только они сами. Может, вон под тем деревом есть локализация в Сурган, а может, она внутри Царь-колокола в Кремле. Может, она в буфете Госдумы, может, в деревне Задрипкино, а может, в Палеонтологическом музее под скелетом диплодока. В свободное время проводники ищут ходы для себя — и находят. Думаешь, просто так или ради премии? Ты ведь видел нашего Аркадия Михайловича. Можно ему доверить свою жизнь, а?.. Черт!
Впереди показались какие-то огни. Ева вновь свернула на грунтовку. Свирепо рычали лужи.
— Бизнес для него, понятно, главное, — сказал Сергей. — Но если нет противоречий с бизнесом, то я бы рискнул, пожалуй. Конечно, если бы не видел иного выхода.
— Да ты оптимист… Держитесь!
Внедорожник скакнул сумасшедшим козлом. Сергей впечатался головой в потолок.
— Подвеску выбьешь…
— Авось не выбью… Алена, что там с первой электричкой?
— Через двадцать семь минут.
— Роскошно успеем… Где они, эти ворота? Ага, вот они!
За дощатым забором светились редкие фонари на улочках дачного поселка. А ворота, насколько успел заметить Сергей, были крепкие, видать, недавно установленные… но все равно не рассчитанные на таран мчащегося внедорожника.
О том, что надо держаться, Ева уже не обмолвилась — без слов было ясно.
От удара слетели обе воротины. Капот вспучился горбом, лобовое стекло покрылось сетью трещин. Расплескивая лужи, машина запрыгала-заскользила по узким грунтовкам меж дачных заборов и через несколько поворотов вынеслась на асфальт.
Есть, есть польза от быкоподобных мужиков, мнящих себя хозяевами дорог! Машины у них что надо — мощные и крепкие.
Вспомнилось, как «бык» оторопело вопрошал: «Пацаны, вы чего?» — хотя к Еве и Алене меньше всего подходило обращение «пацаны», а Сергей держался сзади.
До моста через Москву-реку ничего не случилось.
Съехав по раскисшей глине под мост, вышли из машины. Под бетонным перекрытием хотя бы не лило как из ведра. Переоделись в сухое, сверху — дождевики с капюшонами, на спинах — рюкзаки. Грязные, промокшие насквозь штаны и куртки Ева велела бросить в реку. Через десять минут к станции подошла группа из трех ненормальных туристов, намеревавшихся, как видно, переночевать в осеннем лесу и не выдержавших погодных издевательств.
Мокрая электричка с гостеприимно распахнутыми дверями блестела у платформы. Пассажиров почти не было. Третий от хвоста вагон с назойливо тарахтящим компрессором был пуст. Там и устроились.
Видно было и слышно, как по шоссе недалеко от станции проехало несколько машин с мигалками и сиреной.
Простуженный динамик проквакал, что электропоезд отправляется, — и не соврал. Через минуту тронулись.
— В Одинцово пересядем на другую электричку, — сказала Ева. — И поедем, конечно, не до вокзала.
Никто не возразил.
— А теперь давайте думать. В Сургане мы, скорее всего, окажемся в районе угольных шахт. То еще местечко, но для нас в самый раз. Пограничники там бывают от случая к случаю, ближайшая застава далеко, постов и секретов вроде нет. А если что — там легко спрятаться и уйти незамеченными. Пройдем. Транспортная сеть в Сургане хорошо развита, всю страну можно пересечь за сутки в любом направлении… Вопрос: где искать Макса?
— Тебе лучше знать, — ответил Сергей.
— Сомневаюсь. По идее Макса надо искать в Габахе, куда он прибыл из Пулахты. Для нас это полдня езды поездом. Мерзкий промышленный город. Правда, там, как и по всему Сургану, существует система обязательной регистрации приезжих, но… Сурган не Оннели. Устроить налет на государственное учреждение я там не берусь.
— Поможем! — с воодушевлением сказала Алена.
— Ша, девочка. Шансы есть, но уж очень малы. Должен быть другой путь. Вопрос: находится ли Макс до сих пор в Габахе? Молчи, Сережа, это риторический вопрос… Будем рассуждать здраво. Макс прибыл в чужой город в чужой стране, наверняка не имея ни денег, ни полезных знакомств, вообще ничего. Что он предпримет в первую голову — попытается устроиться на работу, пожить немного, осмотреться?
— Да наверняка, — сказал Сергей.
— Не факт. Насчет полезных знакомств — это я погорячилась. Знакомства у него могут быть только среди железнодорожников. Некто Псих сдал Макса с рук на руки другой паровозной бригаде — впрочем, тоже оннельской. Та бригада довезла его до Габаха. Можем мы предположить, что Макс поехал дальше — уже с сурганской бригадой?
— Откуда мне знать?
— Вообще-то можем, хоть это и маловероятно. В Сургане народ законопослушный, там твердый порядок, это тебе не Оннели и уж тем более не разгильдяйская Аламея. Можно не сомневаться: паровозные бригады там полностью укомплектованы местными кадрами, кочегар не нужен, а возить на паровозе пассажиров — серьезное нарушение. Три против одного, что сурганская бригада сдаст Макса — может, полиции, может, пограничникам, словом, тому, кто раньше подвернется. Так что теоретически возможно, что он уже попал погранцам в лапы… повторяю — теоретически. Он также мог продолжить путешествие по Сургану легально — понятия не имею, как это возможно, но теоретически допустимо. Наконец, им могли заинтересоваться спецслужбы Сургана — не каждый день к ним попадает выходец из Гомеостата. Для них он не землянин, да и для себя тоже. Логично?
— Вроде, — с сомнением сказал Сергей.
— И все-таки начать мы должны с Габаха. Город небольшой, Макс просто не успеет слиться с местным населением, за сутки-двое мы найдем его следы. Согласен?
— Тоже резонно…
— Алена, ты согласна?
— Вполне. Поглядим, что за Габах такой.
— Угольная пыль, доменный шлак, фабричная копоть — вот тебе девяносто процентов Габаха.
— Поищем в оставшихся десяти процентах…
На остановке вошла толстая тетка с сумками и села неподалеку, зараза такая. А в Голицыно уже половина сидячих мест оказались занятыми. Кое-кто, усевшись, сразу начал клевать носом.
— Куда это столько народу собралось в Москву в воскресенье ни свет ни заря? — пробормотал Сергей.
— Торговцы на трудовую вахту едут, — отозвалась Алена. — И гастарбайтеры всякие.
Места поблизости заняла компания хмурых таджиков. Прочий народ выглядел разношерстным.
— Внимание! — шепнула Ева.
Внешне она оставалась расслабленной, насколько это состояние вообще могло относиться к матерой контрабандистке и влюбленной иномирянке. Ну просто едет женщина в ранней электричке, что тут такого?
— Улыбайтесь, зевайте, пяльтесь в окно, только не оглядывайтесь.
— Пасут? — так же шепотом осведомилась Алена, а Сергей едва не завертел головой, удержавшись от этих глупых телодвижений только чрезвычайным усилием воли.
— Пока пасут, а в Одинцово, думаю, будут брать.
— Много их?
— Засекла двоих, а скольких пропустила — кто знает? Это только те, что передо мной… Не надо глядеть за мою спину!
— Не буду, — пообещал Сергей. — Кто они?
— А какая сейчас разница? Надо уходить.
— Я вижу одного, — сообщила Алена, с равнодушным видом глядя в окно. Наверное, у нее было необычайно развито боковое зрение.
Сергей тоже посмотрел в окно. Электричка набрала ход, столбы и черные мокрые деревья так и мелькали в свете фонарей. Выбить окно и выброситься на ходу — верное самоубийство. Дернуть стоп-кран? Не поможет: все будет кончено задолго до того, как скорость снизится до приемлемой. Попытаться выскочить на ближайшей остановке? Не дадут, ибо к очевидному готовы…
Начать первыми?
Силовые решения есть смысл рассматривать лишь тогда, когда точно известны все противники — иначе выйдет лотерея с ничтожным, как во всякой лотерее, шансом на выигрыш.
