– Отлично, – одобрил Костин. – А я хочу задать несколько вопросов профессору Верещагину и порыться в документах. Позвони, когда завершишь разговор в магазине. Между прочим, у тебя телефон пищит.
Я открыла сумку, вытащила мобильный и услышала визгливый голос:
– Аллё! Аллё! Че не отвечаете?
– Здравствуйте, – произнесла я.
– Вы кто?
Отличный вопрос!
– А кому вы звоните?
– Ща, секундец, не швыряйте трубку. До вас ваще не достучаться, у дневной смены не получилося, – пожаловалась тетка. – Куды же бумажонка подевалася? Во, нашла. Тута написано «госпожа Романоф»! Странная фамилия… Ваша?
– Да, я Евлампия Романова. Кто меня беспокоит?
– Дозвонилася! – заликовала собеседница. – Че чемоданчик не получаем, а?
– Ой, потерянный багаж прилетел в Москву! – обрадовалась я. – До которого часа вы работаете?
– До утра без перерыва, – объявила тетка, – прикатывайте, когда хотите.
– В Шереметьево или Домодедово? Где искать ваш офис? С кем я беседую? – закидала я ее вопросами.
– Чегось?
– Как вас зовут?
– Рукытазыфазилацмыпа, – без запинки выпалила женщина.
Я опешила. Мне такое никогда не повторить! А еще считала, что мое имя «Евлампия» трудное для произношения.
– Рукы-мама! – закричали в трубке на заднем фоне. – Ваш Васька опять удрал!
– Не мешай, – велела тетка, – я с клиентом работаю. Ну, молодежь… Без понятия совсем. Приезжайте спокойненько. Если дверь закрыта будет, не пугайтеся, стукнете в окошечко посильнее, я открою.
– Простите, мои вещи в Москве? – уточнила я.
– Еще чего! Кто ж чемодан туда попрет? – искренне удивилась Рукы-мама. – У нас средствов на путешествия нет. Нужон багаж – сами забирайте.
Я вздохнула.
– Далеко вы от Москвы находитесь?
– Смотря как считать. Ежели по железной дороге, то двести двадцать километров. Доехать можно спокойно, в вагоне светло, тепло, в поезде буфет имеется. Да билет больно дорогой, мне не по карману. И в вашей Москве состав не притормозит, мимо просвищет. Вот в Еклбртымровскуме на минуту встанет. А от этого города до вашей Москвы на автобусе три часа. Сами, штоль, не знаете, а? И ваще, у вас что, на телефоне денег куча? Говорить попусту не жалко?
– Почему из Айдахо багаж отправили к вам? – впала я в изумление. – Сто раз повторили американцам: Москва, Москва советская!
– Рукы-мама, ваш Васька куды-то залез! – опять зачастил в трубке посторонний голос. – Напрочь заныкался!
– Мой кот дома на печке сидит, а эта зараза аэродромская надоела хуже начальника, – возразила служащая. – Не мешайте, я с человеком беседую. Алё, вы тута?
– На месте, – подтвердила я. – Скажите название городка, я приеду за чемоданом.
– Трстмздрфучан, – объявила Рукы-мама.
– Это где? – не сообразила я.
Собеседница щелкнула языком.
– Вы что, из своей Москвы ваще никуды не выезжаете, грибами сидите на одном месте? Неужели про районный центр не слыхивали?
– Сообщите почтовый адрес аэродрома, куда прибыл багаж, – потребовала я.
– Трстмчдрфуганская область, Кирбирдркнлмгловинский район, город Трстмгдрфуган, улица имени Фбстнчума, дом два, – на едином дыхании выпалила Рукы-мама. – И тут еще у вас клетка. С птицей.
– Знаю, – вздохнула я, – с цыпленком.
– Ну, на курицу он не похож, – пропела Рукы-мама, – скорей уж индюк или, типа, орел. Тело серое, голова красная, клюв крючком, когти жуткие. Страхолюдство, в общем. А жрет какую-то хрень, типа сушек. Коробка при нем есть, написано не по-нашенски, но Ленка сказала – она английский в школе учит, – там корм. Лена, кстати, из вашей Москвы. Знаете ее? Мамаша ейная магазин на автобусной остановке держит. Дочка у ней хорошая, в интернате учится.
– В Москве много остановок общественного транспорта, – улыбнулась я.
– Ой, да ладно! – засмеялась Рукы-мама. – На десять-то домов!
И тут меня осенило.
– Простите, Елена, хорошая девочка, из Москвы?
– Ага. Вспомнили ее?
– И где город находится?
– Москва не город, а деревня. – Служащая хмыкнула и пояснила: – На границе с Бшкфдмлиским районом. Эй, вы чего, забыли, где живете? Ваще ничего не понимаете?
– Понимаю, – пробормотала я. – То есть нет, не понимаю, каким образом людям из Айдахо пришло на ум отправить злополучный чемодан в какую-то деревню. Я не говорю по-английски, мне помогала женщина. Она сто раз повторила: «Москва советская. Россия, Москва советская».
– Верно, – согласилась собеседница, – село по-полному и есть Москва-Советская. Как было название, так и осталось, в перестройку менять не стали. А чего его переписывать, деньги зря тратить? В справочнике населенных пунктов России ваша деревня так и называется.
– Значит, американцы не напутали и отослали багаж по адресу, – пробормотала я.
– И чего? Все к нам прилетело, чемодан и клетка с ужасом, – перечислила Рукы-мама. – В вашей-то Москве самолеты не садятся, туда и автобус-то еле-еле доплюхивает.
– Рукы-мама, куды Васька залез? – фоном заорал на сей раз густой бас. – Че ежели он опять чужие подушки распотрошит? Кому платить за порчу? Я не буду! Я предупредил!
– Отстаньте! – крикнула в сторону женщина. И решила посвятить меня в местные дела: – Кот у нас аэродромский, черный, прям хулиган. Так и охота его кому-нибудь в чемодан сунуть и на Луну отослать! Дык когда вы придете?
Я сделала глубокий вдох и начала объяснять тетке, что нахожусь в столице России и хочу увидеть свои вещи либо в Шереметьеве, либо в Домодедове.
Рукы-мама сначала охала, возмущалась, потом стала решать проблему.
– Ну да, вы-то не виноваты, что у мужиков из американской Байдахи вместо головы полено. Значитца, поступим так. В четверг мой сосед летит в вашу Москву в командировку, из вещей у него одна сумка. Попрошу его прихватить ваш багаж с клеткой. Вы его в аэропорту встретите и заберете, а в благодарность до дома подбросите, он у троюродного племянника остановится. Пойдет?
– Огромное спасибо! – обрадовалась я. – Пожалуйста, продиктуйте имя мужчины и номер рейса.
– Жгдрбстфклмчор Бурмганбагишар Талдзыновицор!
– Подождите, – взмолилась я, – давайте по буквам, медленно. Жанна, Галина… Дальше как?
– Один мужик будет, без баб, – остановила меня Рукы-мама. – Ладно, давайте эсэмэску вам отправлю.
– Вы умеете посылать электронные сообщения? – еще больше обрадовалась я.
– Думаете, мы тут в пещере живем, а? – обиделась служащая. – Связь повсюдову имеется.
– Извините, – смутилась я, – жду сообщения.
– Рукы-мама! – загудел бас. – Глянь, чего Васька наделал!
Из трубки полетели частые гудки, я хотела положить телефон в сумку, но он снова зазвенел. Думая, что сотрудница аэропорта забыла что-то сказать, я произнесла:
– Слушаю вас.
– Лампа, вопрос по поводу Егора, – донесся до меня голос няни.
– Что случилось? – напряглась я. – Мальчик звонил из Америки?
Краузе откашлялась.
– Я о кукле, которую вы собирали совместно с Кисой.
– Простите, я очень тороплюсь, – остановила я Розу Леопольдовну. – Кстати, сделайте одолжение, звякните мужчине, который принес в подарок биотуалет, и попросите его забрать. Произошла какая-то ошибка, я не участвовала в конкурсе, и туалет мне не нужен.
– Но у вас же не работает санузел! – заохала Краузе. – Мирон еще его не исправил.
– Куплю самую большую ночную вазу и сама буду относить ее на помойку, – процедила я. – Ничего, найду выход. Например, воспользуюсь гостевым туалетом.
– Ладно, – обиженно протянула няня и повесила трубку.
Я наконец-то села в машину, выпила залпом пол-литра минералки и поехала в магазин, торгующий эксклюзивными сумками.
Глава 19
В бутике стройный юноша в ярко-красной рубашке, увидев меня, расплылся в радостной улыбке. Я сначала прикинулась покупательницей, пересмотрела весь представленный в магазинчике товар и недовольно поморщилась.
– Красиво, но скучно. Хочется чего-то оригинального, не массового производства.
