Я открыла дверь и вышла из кухни. В нос ударил аппетитный запах жареного бекона. Если бы не Раш, который стоял у плиты в пижамных брюках, я бы полностью отдалась этому волшебному аромату. Но голая спина Раша отвлекла меня от мыслей о беконе.
Он посмотрел на меня через плечо и улыбнулся:
– Доброе утро. Как я понимаю, у тебя сегодня выходной.
Я кивнула и замерла на месте, гадая, что на такой вопрос ответил бы друг. Мне больше не хотелось нарушать наше соглашение. Я решила играть по его правилам. В любом случае жить у него осталось уже не так долго.
– Вкусно пахнет, – сказала я.
– Достань две тарелки. Я сделал убийственный бекон.
Я пожалела, что съела бутерброд с арахисовым маслом до того, как вошла в кухню.
– Спасибо, но я уже поела.
Раш опустил вилку и повернулся:
– Уже поела? Ты же только что встала.
– Я держу в комнате хлеб и арахисовое масло. Съела бутерброд, перед тем как выйти.
Раш нахмурился и внимательно на меня посмотрел:
– Почему ты держишь хлеб и масло в комнате?
Потому что не хочу, чтобы его бесконечные гости ели мои продукты. Я так подумала, но, конечно, не сказала, а произнесла совсем другое:
– Это не моя кухня. Все свои вещи я держу у себя в комнате.
Раш напрягся, а я не могла понять, что в моих словах его разозлило.
– Хочешь сказать, что когда ты в моем доме, то ешь только бутерброды с арахисовым маслом? Я правильно понял? Ты покупаешь хлеб и масло, держишь их в своей комнате, и это вся твоя еда?
Я кивнула в ответ. Что здесь такого?
Раш хлопнул ладонью по столешнице и снова повернулся к плите, пробурчав под нос какие-то проклятия.
– Иди собери свои вещи и переселяйся наверх. Выбери комнату слева по коридору. Любую, какая тебе больше понравится. Выброси свое чертово масло в помойку и ешь все, что тебе захочется в этой кухне.
Я не двигалась с места и пыталась понять, что в моем ответе вызвало такую реакцию.
– Блэр, если ты хочешь здесь остаться, прямо сейчас переселяй свою задницу наверх. Потом ты спустишься сюда и на моих глазах съешь что-нибудь из моего гребаного холодильника.
Раш разозлился. На меня?
– Почему я должна переселиться наверх? – осторожно спросила я.
Раш бросил последний кусок бекона на бумажное полотенце, выключил газ и только после этого повернулся ко мне:
– Потому что я так хочу. Это невыносимо: ложиться спать и думать, что ты ночуешь под лестницей. А теперь еще я буду представлять, как ты там ешь эти чертовы бутерброды с арахисовым маслом. Нет уж, хватит.
Что ж, получалось, что я ему в каком-то смысле небезразлична.
Спорить я не стала, просто пошла к себе в комнату и достала из-под кровати чемодан. Арахисовое масло было в чемодане. Я расстегнула молнию и вынула почти уже пустую банку с маслом и пакет с четырьмя кусками хлеба. Я должна была расстаться с этим богатством, перед тем как идти наверх выбирать себе комнату. Сердце громко стучало в груди. Эта комната была моим убежищем, здесь я могла побыть одна. С переселением наверх я лишалась уединения.
В кухне я положила хлеб и масло на столешницу и, не взглянув на Раша, пошла в коридор. Раш стоял возле барной стойки. Он так крепко вцепился в ее края, словно старался удержаться от того, чтобы что-нибудь не разбить. Может, он боролся с желанием снова отослать меня под лестницу? Я бы не стала возражать.
– Совсем не обязательно переселяться наверх. Мне нравится эта комната, – сказала я, чтобы Рашу было проще принять решение, но он еще сильнее вцепился в стойку.
– Ты имеешь полное право жить наверху. Тебе не место под лестницей. Тебе с самого начала там было не место.
Он хотел, чтобы я переселилась наверх. Я просто не могла понять эту внезапную перемену в его отношении ко мне.
– Ты хоть скажешь, какую комнату я могу занять? Не думаю, что вправе выбирать. Это же не мой дом.
Раш наконец отпустил стойку и посмотрел мне в глаза.
– Все комнаты слева – для гостей, – произнес он. – Их там три. Думаю, тебе понравится вид из последней. Там окна выходят на океан. Средняя комната выдержана в розовых и белых тонах. Она напоминает о тебе. В общем, выбирай, какая понравится. Когда выберешь, спускайся сюда и, сделай одолжение, поешь что-нибудь.
Он снова хотел заставить меня поесть.
– Но я не голодна. Я только что поела…
– Если ты еще раз скажешь, что ела это проклятое масло, я разобью банку об стену. – Раш замолчал и сделал глубокий вдох. – Пожалуйста, Блэр, прошу, приходи и поешь что-нибудь. Ради меня.
Как будто в мире была женщина, которая могла бы ему отказать. Я кивнула и пошла к лестнице. Надо было выбрать себе новую комнату.
Первая комната мне не понравилась. Темные тона и вид на парадный двор. К тому же она была у самой лестницы и шум вечеринок неизбежно в нее проникал. В следующей комнате стояла кровать королевских размеров с белым покрывалом в рюшках и с симпатичными розовыми подушками. С потолка свисала розовая люстра. Очень милая комната. Я не ожидала обнаружить такую в доме Раша. Но ведь здесь большую часть времени жил не он, а его мать.
Я открыла дверь в последнюю слева по коридору комнату. Большие окна от пола до потолка смотрели на океан. Вид открывался просто великолепный. Преобладали бледно-голубые и зеленые оттенки, а в центре стояла огромная кровать, которая выглядела так, будто ее сделали из обломков, выброшенных на берег волнами. Мне понравилась эта комната. Нет, не понравилась – я ее полюбила. Я поставила чемодан на пол и прошла в отдельную ванную. Большие и пушистые белые полотенца, дорогое мыло, белый мрамор. Здесь были вкрапления голубого и зеленого цветов, но в основном она была белой.
Ванна была большая и круглая, с форсунками. Я таких еще не видела, но сразу поняла, что это джакузи. Я даже подумала, что зашла не туда. Эта комната не могла быть гостевой. Если бы хозяйкой в этом доме была я, то сама жила бы в такой.
И все-таки комната была слева по коридору. Наверняка Раш говорил именно о ней. Я вышла из ванной. Надо было сообщить Рашу о своем выборе. Если я в чем-то ошиблась, он меня поправит. Я оставила чемодан возле двери и спустилась вниз.
Когда я вошла в кухню, Раш сидел за столом, перед ним стояла тарелка с беконом и яичницей. Он моментально поднял на меня глаза:
– Выбрала?
– Да, – кивнула я. – Та, про которую ты говорил, с видом на океан… Зеленая с синим.
– Хорошо, – улыбнулся Раш.
– И ты правда не против, если я в ней поживу? Она больше всех мне понравилась. Если бы это был мой дом, я бы хотела, чтобы она была моей.
– Ты еще не видела мою комнату, – сказал Раш, и улыбка его сделалась шире.
Да, его комната должна была быть еще лучше.
– Твоя комната на том же этаже?
Раш подцепил вилкой кусок бекона.
– Нет, она занимает весь верхний этаж.
– Все те окна – это одна большая комната?
Снаружи казалось, что верхний этаж сделан из стекла. Мне все время было интересно, это иллюзия или там несколько комнат.
– Да, одна, – кивнул Раш.
Я очень хотела посмотреть его комнату, но он не предложил, а я не попросила.
– Ты уже распаковала вещи? – поинтересовался Раш и положил в рот кусочек бекона.
– Нет, я хотела сначала все уточнить. Может, лучше и не распаковываться. К концу следующей недели я уже смогу съехать. В клубе хорошие чаевые, я их практически не потратила.
Раш перестал жевать и уставился в окно, взгляд его стал жестким. Я посмотрела туда же, но ничего не увидела. Снаружи был только пустынный пляж.
– Блэр, ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь.
С каких это пор? Он говорил только про один месяц. Я промолчала.
– Садись со мной и поешь бекон.
Раш придвинул к себе стул, я спорить не стала и села. Бекон действительно был ароматным, а я была готова съесть все, что угодно, только не бутерброд с арахисовым маслом.
Раш подвинул ко мне свою тарелку:
– Ешь.
Я взяла кусочек. Бекон был жирным и поджаристым, в точности как я люблю. Я съела этот кусочек, и Раш снова придвинул мне тарелку.
