Раш прервался, когда нам обоим стало не хватать дыхания.
– Говори. Сначала мы будем говорить. Я хочу увидеть, как ты улыбаешься, услышать твой смех. Я хочу узнать, какое шоу ты любила больше всего в детстве, из-за кого ты плакала в школе, какие постеры ты вешала на стенку в своей комнате. А потом я хочу, чтобы ты голая снова была со мной в постели.
Я улыбнулась. Раш выбрал странный, но очаровательный способ сказать, что хочет большего, чем просто секс. Я прошла к желто-коричневому дивану, который был обращен не к телевизору, а к океану.
– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Раш, подойдя к холодильнику из нержавеющей стали, который я не заметила прошлой ночью.
Рядом с холодильником стоял небольшой бар.
– Немного воды со льдом было бы неплохо, – ответила я.
Раш начал смешивать напитки, а я повернулась к океану.
– «Ох уж эти детки!» Моим любимым шоу было «Ох уж эти детки!». Кен Норрис доводил меня до слез минимум раз в неделю. Но когда он довел до слез Валери, я разозлилась и здорово ему врезала. Мой любимый и самый успешный прием – удар ногой по яйцам. И, стыдно признаться, в моей комнате висели постеры «Бэк стрит бойс».
Раш подал мне стакан воды со льдом. По его лицу я заметила, что он в нерешительности.
– Кто такая Валери? – спросил он, присаживаясь рядом со мной.
Я, не задумываясь, упомянула имя сестры. Мне было комфортно с Рашем. Я хотела, чтобы он узнал меня. Пусть он не мог открыть секреты Нэн, но, возможно, если бы я открыла ему свои секреты, он бы поделился со мной своими.
– Валери – моя сестра-близнец. Она погибла в автокатастрофе пять лет назад. За рулем был отец. Через две недели он ушел от нас и больше не вернулся. Мама говорила, что я должна простить его, так как он не мог смириться с тем, что это его вина. Я всегда хотела верить, что это правда. Даже когда отец не появился на похоронах мамы, я хотела верить: это потому, что ему слишком тяжело. В общем, я его простила. Во мне не было ненависти к отцу. Ну, или я не позволяла, чтобы обида и ненависть управляли моими поступками. Но когда я сюда приехала… Ты все знаешь. Думаю, мама ошибалась.
Раш поставил стакан на столик возле дивана и обнял меня.
– Я даже не знал, что у тебя была сестра-близнец, – взволнованно сказал он.
– Мы были похожи как две капли воды. Ты бы нас не отличил. В школе мы часто разыгрывали мальчишек. Только Кейн всегда мог сказать, кто из нас кто.
Мы сидели и смотрели на океан. Раш начал играть с прядью моих волос.
– А твои родители долго были знакомы, прежде чем поженились? – спросил он.
Я не ожидала такого вопроса.
– Можно сказать, это была любовь с первого взгляда. Мама была в гостях у своей подруги в Атланте. Папа только что расстался с этой подругой. Как-то он зашел к ней, когда в доме была одна мама. Мама говорила, что ее подруга была немного сумасбродной. Папа только взглянул на маму – и сразу пропал. Я бы не стала его в этом винить. Мама была красавицей. У нее были такие же светлые, как у меня, волосы и огромные зеленые, как изумруды, глаза. А еще с ней было весело. Она никогда не унывала. Любые трудности встречала с улыбкой. Я только раз видела, как она плакала. Это было, когда ей сообщили о гибели Валери. Мама тогда рухнула на пол и завыла, она рыдала весь день. Может, я бы испугалась, но я сама чувствовала то же самое. У меня словно вырвали кусок сердца.
Я замолчала, позволив себе отдаться воспоминаниям. Вот уже несколько лет я ни с кем этим не делилась.
– Мне очень жаль, Блэр, – сказал Раш. – Я ничего не знал.
Впервые после гибели Валери я почувствовала, что могу с кем-то поговорить об этом, что не надо сдерживать себя. Я повернулась к Рашу и прижалась губами к его губам. Мне нужна была эта близость. Воспоминания принесли боль, и теперь я хотела, чтобы Раш отогнал ее.
– Я любила их и всегда буду любить. Но сейчас я в порядке. Теперь они вместе. Они навсегда друг с другом, – сказала я, когда почувствовала, что Раш не ответил на поцелуй.
– А кто есть у тебя? – с болью в голосе спросил он.
– У меня есть я. Я поняла это три года назад, когда заболела мама. Главное – не забывать, кто ты есть, и тогда все будет в порядке.
Раш закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он снова открыл глаза, я увидела в них такое отчаяние, что даже немного испугалась.
– Ты нужна мне, Блэр. Я хочу тебя. Хочу сейчас. Прошу, пожалуйста, позволь любить тебя здесь, на этом диване.
Я сняла рубашку и потянулась к Рашу. Он поднял руки, чтобы я стянула его рубашку через голову. Потом он быстро избавил меня от лифчика. Раш взял мои груди в ладони и провел большими пальцами по напряженным соскам.
– Черт, ты так прекрасна. Просто невероятно. И внутри, и снаружи, – прошептал он. – Знаю, что не заслуживаю тебя, и от этого еще больше хочу войти в тебя. Не могу ждать. Мне просто надо быть с тобой.
Я отодвинулась от него и встала. Сначала я скинула туфли, а потом расстегнула шорты, стянула их вместе с трусиками и переступила через них. Раш сидел на диване и наблюдал за мной, как будто ничего более захватывающего в жизни не видел. Я почувствовала свою власть над ним. Мне казалось, что будет неловко стоять перед ним голой, но никакой неловкости я не испытывала.
– Разденься, – попросила я, когда увидела, что он возбудился.
Я ожидала, что Раш усмехнется, услышав от меня такое, но он быстро снял джинсы и, потянув меня за собой, снова сел на диван.
– Раздвинь ноги. – (Я сделала, как он сказал.) – А теперь опускайся на меня.
Я посмотрела вниз и увидела, что Раш придерживает у основания член. Тогда я схватилась за плечи Раша и начала осторожно садиться на него.
– Спокойно, детка. Медленно и спокойно. Иначе тебе будет больно.
Я кивнула, он начал вводить член, и я закусила нижнюю губу. Раш, словно играя со мной, провел головкой взад-вперед по влагалищу. Я крепче ухватилась за его плечи и застонала. Это было так хорошо.
– Вот так. Будь я проклят, ты такая влажная. Господи, я хочу попробовать это, – прорычал Раш.
Я заметила в его глазах животный блеск, и во мне щелкнул какой-то переключатель. Я хотела, чтобы он запомнил меня. Чтобы он запомнил это. Я знала, наше время ограничено, и понимала, что никогда его не забуду. Но еще хотела быть уверенной, что, даже расставшись со мной, он всегда будет меня помнить. Не желала быть всего лишь девчонкой, которую он лишил девственности.
Я наклонилась вперед и ждала. Раш подвел головку к влагалищу, и я резко опустилась на него. Его член заполнил меня, и я вскрикнула.
– Черт! – закричал Раш.
Я не стала ждать от него каких-то слов участия, я собиралась оседлать его. Теперь я понимала значение этого термина. И я контролировала ситуацию. Раш хотел что-то сказать, но я остановила его языком. Одновременно я подняла бедра и снова жестко опустилась на него. Раш застонал, его тело изогнулось под моим, и я поняла, что все делаю правильно.
Я обрела свободу, я начала скакать на нем, увеличивая скорость и силу толчков, и кричала от наслаждения. Вонзаясь в меня, он растягивал мою нежную плоть, но эта боль доставляла удовольствие.
– Блэр, черт тебя подери, Блэр, – с трудом выдавил из себя Раш.
Он схватил меня за бедра и тоже целиком отдался этой скачке. Он приподнимал меня и опускал. Он делал это все быстрее и жестче. Его проклятия и громкие стоны сводили с ума. Я хотела забыться вместе с ним.
Я чувствовала приближение оргазма. Еще несколько толчков – и я кончу прямо на нем. Я хотела, чтобы он кончил вместе со мной.
Я начала раскачиваться и уже больше не сдерживала громкие крики.
– Я сейчас кончу, – простонала я.
– Черт, детка, мне так хорошо, – рычал Раш.
Его тело изогнулось. Раш замер. Мое имя слетело с его губ, и в тот же момент я достигла оргазма.
Когда меня перестала сотрясать дрожь и вернулась способность дышать, я обняла Раша за плечи и рухнула на него.
Раш прижимал меня к себе, дыхание его постепенно становилось ровным. Мне понравился нежный секс, который был у нас в прошедшую ночь, но в этот раз в нашем акте было то, что называют простым словом «трах». Улыбнувшись этой мысли, я поцеловала Раша в шею.
