Проходят дни, тату меня уже практически не беспокоит. Я выполняла все инструкции Начо и даже носила защитную пленку, которую он мне наклеил.
От Эрика по-прежнему нет писем.
Начальница — в своем репертуаре. Нагружает меня работой, я же стараюсь быть максимально исполнительной. Чему и научил меня отец, так это никогда не оставлять дела сделанными наполовину.
В четверг встречаюсь с друзьями — мы идем пить пиво. Начо интересуется, как моя татуировка. Он единственный, кто о ней знает, и я не хочу, чтобы узнал кто-то еще. Договариваюсь зайти к нему в пятницу в салон, чтобы он осмотрел ее.
Наконец-то пятница!
Через несколько часов у меня отпуск.
До сих пор ничего не известно об Эрике и предполагаемой поездке по филиалам, поэтому, тысячу раз прокрутив мысль о нем, решаю выбросить его из головы. Но это невозможно.
Я выключаю компьютер и прощаюсь с коллегами. Ура, почти целый месяц я не буду ходить в офис и видеть свою начальницу! Даже не верится… После работы я сразу отправляюсь к Начо. Он осматривает татуировку и разрешает снять защитную пленку.
На автоответчике домашнего телефона меня ждет сообщение от сестры.
Она просит разрешения оставить у меня племянницу на пару ночей. У нее какие-то планы с Хесусом. Я не в силах ей отказать. Я рада, что Ракель почувствовала себя свободной. В девять вечера в моем доме появляется племяшка и завладевает пультом от телевизора. Сестра, вздыхая и гримасничая, рассказывает о своих последних сексуальных подвигах. Когда она уходит, Лус просит заказать пиццу. Вскоре мы вместе лопаем пиццу с йоркской ветчиной, и я терплю абсурдные мультфильмы с Губкой Бобом. Почему они ей так нравятся?
В полночь, сытая по горло Губкой Бобом, Сквидвардом и крабсбургерами, говорю Лус, что пора спать. Племяшка упрашивает разрешить ей спать со мной, и я с радостью соглашаюсь.
В воскресенье утром появляется сестра, счастливая как слон, и со словами «Я тебе потом все расскажу!» поспешно забирает дочку и убегает. Мой зять ждет их на стоянке.
Целый день я валяюсь на диване. Завтра я уезжаю на несколько дней к отцу, в Херес. Выпиваю стакан воды, ложусь в постель и, перед тем как погасить свет, смотрю на лампу с отпечатком губ Эрика. Выключаю свет и решаю все-таки поспать. Мне это крайне необходимо.
Мой приезд в Херес, как всегда, вызывает галдеж среди соседей. Лола обнимает меня, Пепи из винного магазина расцеловывает. А Бичаррон и Лусена просто без ума от радости. Все они любят меня. Мой отец — очень уважаемый человек. Он держит автомотомастерскую. «Мастерская Флореса» — самая известная в здешних местах, даже известнее, чем местное вино.
Вечером, когда я купаюсь в великолепном бассейне, который недавно построил отец, приходит Фернандо. Подплывая к краю бассейна, рассматриваю его. Он, как всегда, отлично выглядит: одет в белые брюки и оранжевую льняную рубашку. Да, эти цвета в сочетании с его кожей делают его потрясающе красивым. Он улыбается. Хороший сигнал.
— Привет, хересаночка.
— Привееееет!
— Наконец-то ты вернулась домой, блудная дочь!
По его словам и улыбке понимаю, что он больше не сердится. Это меня немного подбадривает. Выхожу из бассейна в бикини камуфляжной расцветки и замечаю, как его глаза пробегают по моему телу. Отец, который не мог видеть его взгляд, подходит сзади:
— Смугляночка, посмотри, кто к тебе пришел. Хочешь пивка, Фернандо?
— Спасибо, Мануэль, с удовольствием.
Отец уходит, оставив нас одних. Мы смотрим друг на друга, и я, смеясь, спрашиваю:
— Чтооооооо?
— Ты очень красивая.
Всегда приятно услышать комплимент. Бормочу, вытирая лицо полотенцем:
— Спасибочки… ты тоже.
Подхожу к нему и целую. Его руки оказываются у меня на талии, и, понимая, что он не собирается меня отпускать, я говорю:
— Отпусти меня скорее, иначе отец в два дня организует свадьбу.
— Если это способ чаще тебя видеть, я согласен!
Я хохочу, а он меня отпускает. Садимся в кресла.
— Как дела?
— Хорошо. А у тебя?
Фернандо кивает головой, не желая вдаваться в подробности. Появляется отец с пивом и кока-колой.
Мы долго болтаем, сидя у бассейна. В восемь вечера Фернандо приглашает меня поужинать. Я собираюсь сказать «нет», но отец быстро за меня соглашается. В девять я уже готова, выхожу из дома и сажусь в машину Фернандо.
Он отвозит меня в новый ресторанчик, недавно открывшийся в Хересе, и мы наслаждаемся удивительно вкусным ужином. Фернандо очень милый, и с ним можно разговаривать на любую тему. После ужина выходим на террасу что-нибудь выпить.
— Джудит, — говорит он, когда я меньше всего этого ожидаю, — если я приглашу тебя на несколько дней в Алгарви, ты согласишься?
Я с трудом глотаю напиток.
— К чему ты это говоришь?
Фернандо облокачивается на стол и убирает с моих глаз прядь волос.
— Ты знаешь, к чему.
Я в растерянности. Он опять за свое? Не успеваю ничего сказать — он наклоняется ко мне и целует.
— Тебе не стоит общаться со своим шефом.
Стоп! Фернандо говорит со мной об Эрике?
— Эрик Циммерман — совсем не тот человек, каким кажется.
— О чем ты говоришь, Фернандо?
Он поглаживает меня по лицу.
— Скажем так: он крутится в местах, которые не очень тебе подходят.
Мне не нужно уточнять, что он имеет в виду, и так все ясно. Но кровь стынет в жилах, когда я осознаю, что Фернандо совал нос в мою личную жизнь. Почему в последнее время все за мной шпионят? Смотрю ему прямо в глаза и сердито говорю:
— И что тебе известно о моем шефе и его окружении?
— Джудит, я полицейский, и мне легко разузнать некоторые вещи. Эрик Циммерман — богатый немецкий бизнесмен, которому очень нравятся женщины. Он бывает в избранном обществе, и мне известно, что ему нравится делить не только дружбу.
Мне становится неловко.
— Послушай, я не знаю, о чем ты говоришь, и мне это неинтересно, — выпаливаю, не в силах промолчать. — Но что мне непонятно, так это то, почему ты сейчас говоришь о моем шефе и его личной жизни.
— Джудит, меня не волнует твой шеф, меня волнуешь ты, — поясняет он. — Я не хочу, чтобы ты приняла неправильное решение. Я знаю тебя, ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы кто-то испортил то, что между нами есть.
— Между нами? Что между нами есть?
— То, что существует между нами уже многие годы и…
— Бооооооже мой… Бооооооже… — в ужасе шепчу я.
— Джудит, этот мужчина не…
— Все, закончили! Я больше не хочу, чтобы ты говорил ни о моем шефе, ни о моей личной жизни, понятно?
Фернандо кивает в знак согласия, и возникает неловкое молчание.
— Отвези меня домой, или я поеду сама, выбирай! — говорю ему, поднимаясь.
Он встает, осушает свой бокал и достает ключи от машины.
— Поехали.
Садимся в авто. Он ведет машину в полном молчании. Подъехав к дому моего отца, Фернандо выключает двигатель и шепчет:
— Джудит, подумай о том, что я тебе сказал.
Он целует меня. Его поцелуй очень нежен, и я даже сначала отвечаю, но внезапно вспоминаю Эрика и отстраняюсь. Открываю дверцу машины, выхожу и шагаю к дому, проклиная про себя все на свете.
33
Фернандо два дня не появляется, хотя и присылает сообщения на мобильный, интересуясь, как у меня дела, либо приглашая пообедать или поужинать. Я не хочу его видеть. Я до сих пор злюсь, что он проявлял излишнее любопытство к моей личной жизни и жизни Эрика. Да что происходит с этими мужиками?
Когда я просыпаюсь на пятый день моего пребывания у папы, с улыбкой осматриваю свою комнату. Папа позаботился о том, чтобы здесь ничего не изменилось. Слышу, как он стучит в дверь и заглядывает:
— Доброе утро, смугляночка.
Я так люблю, когда он разговаривает со мной этим сладким андалузским говором. Сажусь в кровати и приветствую его:
— Доброе утро, папа.
