— Ты просто смешон! — Я вырвала руку и развернулась, чтобы покинуть кухню, но Женю это взбесило еще больше.
— Стоять! Теперь будь добра выслушай меня!
— А что именно я должна слушать? Твои очередные оскорбления? — процедила я сквозь зубы.
— Во-первых, я не шутил, когда сказал, что пока ты у меня живешь…
— Я не глухая! — перебила я его. — То есть пока ты шляешься по своим телкам, я должна смиренно сидеть в четырех стенах? Так?
— Не понял… — Женины брови удивленно взлетели вверх.
— Куда тебе! Ты вчера хоть бы помаду стер со щеки. Решил, как раньше, доводить меня своими бл*дскими похождениями?
— Какими похождениями, дура?
— Бл*дскими! — выкрикнула я, разозлившись, что он строит из себя монаха-девственника.
— Ты реально дура? — каким-то странным тоном спросил Колосов и посмотрел на меня как на диковинное животное.
— Хватит уже меня обзывать! — Я ткнула указательным пальцем в его грудь. — Иди лучше к своей вчерашней… мадам и ее обзывай.
Женя сощурил глаза.
— Не ревнуешь ли ты, Строгая?
— Да пошел ты к черту, еще ревновать тебя буду.
Я направилась в сторону спальни. Но не успела сделать и двух шагов, как меня припечатали к стене. Упираясь руками по обе стороны от моего лица, Женя склонился надо мной и мрачно уставился на мои губы.
— Завидую, — с каким-то отчаянием произнес он. Я удивленно распахнула глаза. — А я вот не хочу видеть его рядом с тобой!
— Я тоже много чего не хочу, но я же молчу.
— А ты скажи.
— Мне противно, когда ты приходишь от другой и еще требуешь от меня какого-то серьезного разговора! — предъявила я ему, нисколько не смущаясь того, что в голосе так явно прозвучала ревность.
— Ты назло мне пошла с этим? — Женя нахмурился и прикоснулся своим лбом к моему.
От промелькнувшей в его голосе нежности моя злость стала утихать, но воспоминания о том, что он еще вчера, возможно, так же прикасался к другой, вновь привели меня в состояние бешенства.
— Его зовут Денис. А у кого вчера был ты? У Оленьки?
— Тебе не все ли равно, у кого я был? — Женя немного отстранился и посмотрел мне в глаза.
В это время за окном блеснула молния и тут же прогремел гром. Я с детства боялась грозы, а потому невольно вскрикнула и зажмурилась. Когда через несколько секунд я открыла глаза, Женя смотрел на меня с неподдельным удивлением. Черт! Это, наверное, выглядело очень глупо.
— Ты боишься грозы?
— Я ничего не боюсь!
— Да? А мне кажется, ты абсолютно всего боишься. Поэтому и пускаешься в бега. И чувства запираешь на замок. Как сейчас.
Женя наклонил голову набок.
— Тебе ведь не все равно, что я вчера мог быть у женщины, да?
— «Мог быть»? А что помаду на щеке мог мужчина оставить? Странные у тебя знакомые. Сам называешь меня трусихой, но почему-то не можешь признаться, что был у женщины.
— Да, был. Тебе легче?
— Прям камень с души свалился. — Я едва сдерживала слезы.
Видимо, он решил меня растоптать.
— Я был у любимой женщины, — прошептал Женя, приблизившись к моему уху. Каждое его слово, словно иголка, вонзалось мне в сердце, причиняя нестерпимую боль, от которой хотелось выть.
Я уткнулась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть.
— Хватит. — Я надрывно вздохнула, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
— Эта женщина меня никогда не предаст и не бросит, — продолжал он мучить меня, не давая мне сдвинуться с места.
— Замолчи, — прошептала я, глотая слезы.
— Скажи, что тебе все равно, и я заткнусь. — Женя прижался ко мне всем телом.
— Ты ведь знаешь, что нет. — Прикрыв глаза, я стала молиться, чтобы после этих слов он не рассмеялся мне в лицо.
— Я был у матери.
Я резко распахнула глаза и уставилась на Колосова. Вид у него был абсолютно серьезный.
— Ты совсем меня за дуру держишь, да? А помада? А запах духов? Хочешь сказать, что тетя Катя, позвав тебя, сразу побежала прихорашиваться?
— Она была в гостях. Когда уходила из дома, захлопнула дверь, думая, что ключи лежат в сумке. А когда вернулась, выяснилось, что их там нет. Вот и позвонила мне. — Женя прошептал мне это в ухо, почти касаясь его губами.
Только вопросы все равно остались.
— Тебя не было два часа. Даже больше. И как ее помада осталась на твоей щеке? А духи?
— Мы поговорили по душам. А обнимать себя матери я никогда не запрещал. И целовать на прощание тоже. Она вроде стерла след от помады пальцем, но, выходит, не до конца.
Я хотела с облегчением выдохнуть, но вместо этого из груди вырвался дикий всхлип. Я стала оседать на пол, понимая, что это может быть правдой.
— Ты не обманываешь меня?
Женя обхватил меня за талию руками, пытаясь удержать. А я при этом совсем обмякла в его руках.
— Нет, Алин. Это правда.
Я тыльной стороной ладони вытерла слезы и посмотрела на Женю, который внимательно наблюдал за мной.
— А ты?
— А что я?
— Что у тебя с этим Денисом? — хмуро спросил он.
— Ничего. Абсолютно ничего. — Для пущей убедительности я помахала головой.
— Он тебя целовал? — Колосов положил ладонь на мою щеку и заглянул в глаза. По коже прошла приятная дрожь.
Я снова отрицательно мотнула головой.
— Это просто недоразумение. Мы с ним больше не встретимся, — прошептала я, бросая взгляд то на его глаза, то на губы, то на нервно подрагивающие скулы.
— Из-за такого недоразумения он мог оказаться в больнице, если бы я был внизу.
— Значит, ему повезло, — попыталась я выдавить из себя улыбку, но сил уже не осталось.
За окном снова сверкнула молния. Я прикрыла глаза и до боли прикусила губу.
— Жень, я так устала. Знаю, нам многое нужно обсудить, но давай постепенно. Пожалуйста.
Он просто кивнул.
— Мне своими закидонами мозг выносишь, так еще и сама страдаешь?
— Что-то в этом роде, — скривилась я. — Жутко хочу спать. Мой мозг нереально устал и требует полной перезагрузки.
— Спать ты хочешь из-за алкоголя, которым от тебя несет. А если бы этот Денис воспользовался ситуацией?
— Как ты? — шепотом спросила я и прикусила губу. Поняла, что снова провоцирую конфликт, поэтому решила немного отойти от темы. — Денис не такой.
— Ах, ну да! Они все святые! Один только я почему-то всегда вызывал у тебя недоверие, — с укором произнес Женя.
— Потому что ты постоянно подрывал мое доверие. У тебя странная особенность все портить. Давай на сегодня завершим разговор? Обещаю, завтра продолжим.
Мне действительно казалось, что останься я тут еще хотя бы на пять минут, просто не дойду до спальни — рухну от усталости прямо в прихожей. Как будто прочитав мои мысли, Женя легко подхватил меня на руки и понес в сторону моей комнаты.
— Колосов, что ты делаешь?! Пусти! Я сама!
— А ты завтра новую проблему в своей голове не выдумаешь? — не обращая внимания на мои попытки вырваться, спросил он.
— Если ты не дашь повода. — Я перестала сопротивляться и прильнула к его плечу.
Женя посмотрел на мои губы, затем снова в глаза. Я провела языком по губам, почувствовав, как они вмиг пересохли. Он толкнул ногой дверь в спальню, донес меня до кровати и аккуратно положил на покрывало. Затем медленно отступил назад.
Мы оба молчали. Слова были ни к чему. Столько лет они раз за разом причиняли нам боль. Ломали. Превращали в параноиков. Но сейчас слова действительно были не нужны.
По стеклам забарабанили капли дождя. Из открытого окна повеяло свежестью. Если бы не мое полумертвое состояние я бы с удовольствием вышла на улицу и подняла ладони к небу, ловя прохладные капли, которые скатывались бы сквозь пальцы и падали на теплый асфальт. Настолько мне сейчас было легко и спокойно. Впервые за многие годы. И мне не хотелось выпускать из своего тела это чувство эйфории. Только не сегодня.
— Жень, спокойной ночи. Я устала.
Он облокотился спиной о стену и спрятал руки в карманах. Голову опустил вниз. Я почувствовала, что он тоже очень устал.
