Я вдовствую уже четвертый год и ни разу не завела романа, не встречалась с мужчинами и не приняла ни одного предложения различной степени «тяжести» от банального разового секса до замужества. Игорь это знает, что он там себе думает на эту тему, бог ведает, а мне неинтересно, но, кажется, он решил, что это от большой любви к его отцу.
Пусть себе думает что угодно. Но у меня такое ощущение, что того перебора секса, который был у меня с мужем, мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
От непростых воспоминаний и дальнейшего бултыхания в прошлом меня спас звонок Олега, который с ходу пожаловался наигранным, с ужасом, тоном:
— Ну, Мирослава Витальевна, все пропало, очередной раз!
Вообще-то Олег устроился к нам в контору по серьезной рекомендации помощником адвоката сразу после окончания института. И, заметьте, не моим помощником, а одного из адвокатов моего подразделения, но несколько раз, приходя по поручению от своего непосредственного начальства ко мне в кабинет, он, понаблюдав за работой моей новой секретарши, которую я взяла на испытательный срок, как-то не выдержал и принялся так ее отчитывать, что на их крики мне пришлось выйти из кабинета и поинтересоваться, что происходит.
— Вы знаете, что она с документами делает?! — разошелся Олег. — Черт-те куда их засовывает, секретные бумаги сверху папок кидает, где все могут увидеть, и вообще тут такой бардак развела!
— И что вы можете предложить, молодой человек? — строго поинтересовалась я.
— Да лучше я сам тут порядок наведу, чем такое видеть! — бушевал парень.
— Ну наведите, а я проверю, — позволила я и уволила девочку, от которой собиралась избавиться еще вчера именно за то, что ей инкриминировал молодой человек.
И как сел Олег на это место, так я уже год как не нарадуюсь и не знаю, как бога за него благодарить, — очень довольна работой своего помощника, поощряю и исполняю все его пожелания: от нового мощного компа и стола до полного переоборудования секретарского кабинета.
Олег невероятный педант, и у него все на своих местах, все в таком идеальном порядке, что я сама порой боюсь без его ведома искать что-то в папках, чтобы не нарушить этот образцовый порядок. Разумеется, при его образовании и рекомендациях секретарское место не для него, и я сделала его своим помощником без необходимости оперативной деятельности и наделила большими полномочиями в офисной работе, то есть конечной, когда другие мои помощники передают ему собранную информацию и документы, а он их сортирует и готовит для меня. Ну и секретариат ведет заодно.
Игорь называет Олега моим ручным Аполлоном или Цербером в зависимости от настроения, наши девицы в него влюблены все без исключения: мальчик-то красавец, на немца немного похож, блондин накачанный; ну и вся контора подозревает нас в интимной связи. А мы никого не стараемся в этом разубеждать.
У нас с ним сложились прекрасные отношения и полное взаимопонимание. Олег к тому же обладает хорошим чувством юмора и старается оберегать меня в рамках дозволенного — ровно настолько, насколько позволяю ему это я.
— Что, французы приняли новый закон о национализации? — усмехнулась я, мысленно благодаря его за своевременный звонок, прогнавший тени прошлого.
— Все гораздо хуже! — интриговал Олег. — Красельников требует срочной встречи с вами. Он снова поругался с адвокатами жены.
Красельников — это моя головная боль! Знаете, бывают такие люди, которые сами себе создают постоянные неприятности из-за своего мерзкого характера, а попадая в них, требуют, чтобы все их принимались срочно героически спасать.
Данный господин имел неосторожность по большой страсти жениться на француженке и, пребывая в дурной влюбленности, закупить во Франции и Австрии недвижимость, оформив ее на двоих, подразумевая «вить гнездо», но передумал, дал «заднюю» и решил вернуть в единоличную собственность все накупленное. И потяну-у-улась цепь законных процедур!
Разводиться при этом он не собирается, а отдавать добро не горит желанием его жена. Они ругаются на три страны хором и матом на двух языках, потом страстно мирятся в постели и ругаются уже со своими адвокатами, потом снова друг с другом, и тянется эта фигня больше года и достала уже, как и сам Красельников, по самые гланды. Но послать его я не могу, ибо мужик он непростой и занимает высокое кресло, что б ему там плохо сиделось, и известен мордой своего лица большей половине страны!
— Требует немедленной встречи с вами, собирается очередной раз каяться и обещать, что больше так не будет, — докладывал Олег, — и надеется, что вы его успокоите и уверите, что все наладится.
— С французами связался? — уже включилась я в работу, вставая с дивана.
— Обижаете, Мирослава Витальевна, — немного пожурил он. — Они излагают свою версию так…
И Олег подробно описал, что именно наговорил Красельников французским адвокатам, в каких тонах и что пообещал. Ну, все не так страшно, в прошлый раз, например, он пригрозил пересажать их всех на хрен и вообще аннексировать половину территории Франции, аргументируя сию государственную претензию тем, что «давно заслужили, и надо было активнее немцам в Отечественную войну сопротивляться» — ну, понесло мужика по пьяни, бывает.
— Ладно, где и когда он намерен каяться? — уточнила я.
— В семь часов, в своем любимом ресторане, — тяжко вздохнул Олег, зная, как я не люблю проводить деловые встречи в ресторанах.
— Ничего не поделаешь, оповести клиента, что я приеду.
Звонок сына застал меня, когда я садилась в машину.
— Мамуль, как хандра?
— Временно притихла, еду на деловую встречу, — отрапортовала я и спросила в свою очередь: — Как фильм?
— Ничего, но не шедевр, — поделился впечатлениями сынок. — Ты когда дома-то будешь?
— Зависит от клиента, надеюсь, что максимум через час.
— Ну, удачи, целую! Не грузись там сильно чужими проблемами! — подбодрил Максим.
Золотой у меня сын. Шестнадцать лет! Высокий, уже на голову меня выше, крепкий такой, красавец и большой умница — первый ученик в школе, в маму пошел! Хотя, бог знает, может, и в папу — тоже, как выяснилось, чересчур умный и, как сам утверждает, с генетикой у него все в полном порядке, а то и лучше, чем в порядке. С генетикой — это здорово!
Тьфу ты! И чего я про него опять вспомнила?!
А вот не надо было поминать-то к ночи! Вот говорят же умные люди: не накличь!
Нет, ну не день, а сплошное минное поле, а я сегодня за нерадивого сапера выступаю! Вот тебе и очередная мина — господин Берестов собственной персоной, в компании двух мужчин за столиком по соседству с тем, за которым расположился мой клиент, к которому и подвел меня метрдотель. И, естественно, Сергей Константинович меня заметил и даже изволил эдак головкой приветственно кивнуть. Хорошо, хоть Красельников сидел к их столику лицом, а я устроилась напротив него, соответственно, спиной к берестовской компании.
Процедура покаяния и требования от меня немедленного ответа, как нам быть, повторялась уже столько раз, что стала почти ритуальной, иногда мне хотелось так врезать этому притырку по лысой башке, чтобы у него в глазах потемнело. Но приходилось ровным и уверенным тоном успокаивать, объяснять, какие мы должны предпринять шаги, уговаривать и бла-бла-бла свое адвокатское.
Клиенту понадобилось посетить туалетную комнату после моего выговора, и он, извинившись, встал и временно меня покинул. А я позволила себе немного расслабиться, за что и была сразу же наказана, потому что на освободившееся место уселся господин Берестов.
— Неужели это ваш покровитель? — с легкой усмешкой спросил он.
— Нет, это клиент нашей конторы, и я здесь на работе, — строго ответила я.
— Что вы такая неугомонная, Мирослава Витальевна, все работаете и работаете: то голым клиентам бумаги по утрам возите, то с неадекватными политиками ужинаете? — ерничал он.
Надо же, он запомнил мое имя-отчество, а мне показалось, так разозлился, что и внимания не обратил на «курьершу», правда, кляузу таки настрочить не забыл!
