-Прости, мам, - виновато говорю я. – Я погорячилась…
-Я уже была в больнице и как раз заехала домой, а тут пришел Адам. Не гони его, Эви.
Для начала я узнаю, какого черта он не улетел в Нью-Йорк, а там посмотрим. Открываю дверь комнаты и выхожу в гостиную. Адам стоит возле дивана, задумчиво изучая комнату. Он был здесь только один раз и вряд ли успел все рассмотреть.
-Эви, мне пора на работу, - говорит мама, надевая пальто. – Я приеду в больницу вечером. Договорились?
-Хорошо, мам. Встретимся там.
-Пока, солнышко, - говорит она. – До свидания, Адам.
-До вечера, миссис Стоун.
До вечера? Он собрался остаться до вечера?
Мама уходит, оставив нас наедине. Адам поворачивается мою сторону, а я смотрю на него сердитым взглядом.
-Хочешь выставить меня за дверь? – спрашивает он, пытаясь скрыть улыбку.
-Это один из вариантов, - гордо отвечаю я. – Ты же сказал, что уедешь.
-Я передумал, - говорит он совершенно невозмутимо. Передумал? Что за черт?
-Зачем ты приехал сюда?
-Хотел узнать, как ты, - говорит он мягким голосом.
В душе вдруг все резко переворачивается, и на какое-то мгновение я уже готова потерять контроль, но здравый смысл машет мне указательным пальцем не поддаваться своим чувствам.
-Как видишь, я в порядке, - отвечаю я. – Мне нужно собираться в больницу, поэтому тебе лучше уйти.
-Я тебя подожду, и мы вместе поедем в больницу, - говорит он серьезным голосом.
-Ты не поедешь со мной, - предостерегающе говорю я.
-Верно. Это ты поедешь со мной. Машина ведь моя.
Щурю глаза и смотрю на Адама пронзительным взглядом. Боже, я не хочу и не могу сейчас с ним спорить.
-Адам, - выдыхаю я, - зачем тебе все это?
-Я хочу помочь тебе…твоей семье…
Чувствую, что сама завела разговор на запретную для себя территорию. Знаю, что нам лучше обо всем поговорить, но я не хочу вспоминать снова свои страдания. Их и так сейчас достаточно. К чему ворошить прошлое?
-Я..лучше я пойду собираться, - быстро говорю я и иду в свою комнату.
По дороге в больницу включаю музыку практически на полную громкость, чтобы не слышать того, что мне может сказать Адам. Я должна отправить его в Нью-Йорк. Не хочу смешивать свои старые раны с сегодняшним стрессом. Моя голова и так уже раскалывается от назойливых мыслей, а тут еще объявился Адам.
Приехав в больницу, сразу же направляюсь в сторону больничной палаты. Хочу зайти, но меня резко останавливает медсестра.
-Вам туда нельзя, мисс Стоун, - говорит она.
-Почему? Я его дочь, - уверенно отвечаю я.
Медсестра тяжело вздыхает и поджимает губы, как будто хочет мне что-то сказать.
-Вашему отцу снова стало хуже, - говорит она, а во мне снова замирает сердце. – Его увезли в операционную.
-Но..у него назначена операция на завтра, - быстро шепчу я.
-Присядьте, мисс, - говорит медсестра, тяжело вздыхая. – Дождитесь доктора.
Опираюсь рукой о стену, пытаясь сдержать эмоции. Почему ему стало хуже? Почему-то снова вспоминаю свой странный сон, от которого по телу пробегают мурашки. Мне как-то жутко…страшно.
-Эви, - обеспокоенно говорит Адам, глядя на меня. – Что она сказала?
Прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Не плачь, не плачь. Все будет хорошо. Только не плачь.
-Ему стало хуже, - говорю я дрожащим голосом.
Все тело трясет от напряжения. Волнение настолько сильное, что я не замечаю, что происходит вокруг.
-Все будет хорошо, - ласково говорит Адам, касаясь моей руки, но сейчас я ничего не чувствую.
Мои мысли сосредоточились только на одном человеке…До меня доносится отдаленный звук телефона, и я не сразу понимаю, что кто-то мне звонит.
Не глядя на экран, отвечаю на звонок.
-Алло? – говорю я потерянным голосом.
-Эви, - говорит Райан. – Ты не занята?
-Райан, я сейчас не могу говорить. Перезвони мне чуть позже, - бормочу я.
Слышу, как тяжело вздыхает Адам, но я не обращаю на это внимание.
-Хорошо, - говорит он ласковым голосом. – Я могу заехать к тебе вечером. Ты будешь дома?
-Я…я не знаю, - отвечаю я.
-Я позвоню тебе. Эви. Не грусти. Все наладится.
Складываю телефон в сумку и сажусь на диван. Мысленно ругаю себя, что не приехала в больницу раньше. Черт, почему мама отключила будильник!
-Что ему было нужно? – осторожно спрашивает Адам.
-Кому?
-Эшвуду, - говорит Адам с какой-то неприязнью.
-Не знаю, - отвечаю я. – И вообще, тебя это не касается, Адам.
-Я просто хотел…
-Хватит, - говорю я, не желая слышать ни звука. – Не хочу ни о чем говорить.
-Прости, Эви. Я не…
-Замолчи, Адам.
Откидываюсь на спинку дивана и задумчиво смотрю в одну точку. Сотни мыслей пролетают в моей голове, и в каждой из них папа. Прошло уже два часа, а я совсем ничего не знаю о нем.
Смотрю на телефон в сотый раз, но не решаюсь позвонить маме. Не хочу волновать ее лишний раз. Краем глаза улавливаю какое-то движение и резко встаю с дивана. Доктор Джеймс медленно направляется к нам, и я тут же выдыхаю.
-Доктор, как он? – быстро спрашиваю я.
Доктор Джеймс опускает голову и теребит в руках повязку. Он тяжело вздыхает и медленно качает головой.
-К сожалению, Эвелин, - говорит он, делая паузу, - мы сделали все, что могли…, - говорит он тяжелым голосом, а затем переводит взгляд на меня. – Твой папа…
Чувствую, как мир вокруг меня резко останавливается. Цветные краски исчезают, уступив место черно-белым мрачным тонам. Медленно пытаюсь переварить каждое слово, каждый звук. Они сливаются в одну большую массу, отдаваясь сильным звоном в ушах.
-Нет, - слышу свой собственный голос. – Нет… нет…. нет…. Этого не может быть…
Смотрю в одну точку, широко раскрыв глаза. Папа не мог…Он не мог оставить нас… Это неправда…
-Прости, Эвелин, но его сердце не выдержало, - говорит доктор убитым голосом.
Чувствую, как глаза заполняют слезы, много слез. Не пытаюсь их остановить, потому что стою, словно парализованная. Я не верю в это.
-Это невозможно, - шепчу я дрожащим голосом. – Это неправда…
Слышу тяжелые шаги доктора Джеймса, который уходит все дальше, оставив меня один на один с этими словами. Мне кажется, душа медленно разрывается на части. Это так больно…
-Эви, - тихо говорит Адам. Чувствую, как он берет меня за руку и крепко сжимает ладонь.
-Его больше нет, Адам, - шепчу я, находясь в полнейшем шоке.
Слезы текут ручьем, и мне кажется, все, что я держала в себе все эти дни, вырвется наружу. На душе вдруг становится так тяжело. Хочется закричать, что есть силы, но я не могу.
