Когда-то его отец, император Элларион, учил своих сыновей: сильный правитель – неуязвимый правитель. Хочешь стать неуязвимым – избавься от слабостей.
Роннар оказался нерадивым учеником.
Как и все предыдущие императоры, он добыл право на трон Ламаррии кровью и потом. Он сражался за него с другими претендентами, но не уничтожил соперников, как велел драконий обычай, не захотел пролить кровь побежденных. А зря.
Раненая змея жалит больнее.
Самый опасный враг тот, что познал вкус поражения. Он больше не станет сражаться открыто, он будет прятаться по углам, таиться в ночи, скрываться среди теней. И нанесет свой удар тогда, когда ты не ждешь.
Ударит по самому слабому месту.
Для Роннара этим местом стали жена и сын.
Он потерял супругу из-за глупой беспечности, но, наученный горьким опытом, уничтожил все доказательства существования сына. Враги могли лишь догадываться о ребенке, но он спрятал его достаточно хорошо, чтобы быть спокойным за жизнь мальчишки.
И вот теперь боги, будто смеясь, подбросили новое испытание.
Альхайра.
Хрупкая человеческая девушка, в руках которой жизнь самого сильного дракона Ламаррии. Это ли не насмешка судьбы?
Короткий стук в дверь заставил его оторваться от окна.
- Войдите! – Роннар постарался придать голосу прохладные нотки, хотя наружу рвался драконий рык.
- Мой император, - в дверях застыл капитан замковой стражи Ди Грейн – один из доверенных ньордов, - срочное донесение!
В его руках отсвечивал агрон - серый кристалл, какие обычно используют для хранения голосовых записей.
- Говори.
- Этим утром одна из гостей Вашего Величества связалась со своим отцом. Наш агент перехватил вызов и сохранил запись ее разговора.
Роннар с трудом удержался, чтобы не выхватить кристалл из рук капитана. Ему пришлось приложить усилие, чтобы удержать на лице маску легкого безразличия.
- Поставьте на стол. Я просмотрю.
Выполнив приказ, капитан с поклоном исчез.
Роннар пару секунд ждал, пока затихнут его шаги. Потом приблизился к столу и активировал агрон нажатием на его плоскую верхушку. Внутри кристалл что-то едва слышно щелкнуло, а потом раздался женский голос.
Незнакомый голос!
Это было так неожиданно, что дарг застыл, непонимающе хмурясь. Он был уверен, что услышит голос альхайры. Что это она связалась с отцом, чтобы тот позволил покинуть Ламаррию.
Но нет, судя по записи, это была другая принцесса.
Роннар прислушался.
- Отец, вы же знаете, я не жалуюсь без причины. Но то, что себе позволяет Валенсия…
В голосе девушки, кем бы она ни была, звучали плохо скрытые злость и досада.
- Лидия! – ее перебил повелительный голос мужчины. – Я все понимаю. Но таковы условия сделки. Эмиссар императора потребовал, чтобы на Балу были все шесть принцесс.
- Зачем? И так ясно, что император должен выбрать меня. Я же самая старшая!
- Это наш обычай. У даргов ничего подобного нет.
- Но вы же не позволите кому-то из сестер опозорить меня?
- Не нужно было отказывать другим женихам, - тон мужчины стал сварливым, усталым, чувствовалось, что говоривший уже не молод и этот разговор его утомил. - Давно бы уже детей нянчила, да радовала меня внуками!
- Я принцесса! А сватались ко мне графья да маркизы. Если вы забыли, папенька, то смею напомнить, что ни я, ни мой муж на трон Этрурии не смеют претендовать. А становиться маркизой или не дай боги какой-нибудь провинциальной графиней я совсем не стремлюсь.
- Значит, положись на богов и прими их решение.
- Вам хорошо рассуждать об этом! Отец! А если император выберет Сильвию или Дельфину… - Девушка на мгновение замолчала, будто для нее внезапно открылся смысл собственных слов, а потом заговорила вновь, захлебываясь от эмоций: - Я буду унижена перед всем королевством, рифмоплеты завалят столицу своими памфлетами! А я останусь старой девой, как льера Аланния! Кто на мне тогда женится?!
- Лидия, прошу, успокойся. Ты рвешь мое сердце, но поверь, я ничего не мог сделать. Нам слишком нужна помощь Ламаррии, а другого способа получить ее нет. Я готов был пообещать что угодно, лишь бы император согласился заключить договор! Но если бы не это глупое требование, ты поехала бы одна.
Между собеседниками возникла напряженная пауза. И Роннар внезапно поймал себя на том, что на его губах играет хищная усмешка. Дракон почуял запах предательства, а он в таких делах никогда не ошибался.
Значит, король Этрурии и старшая принцесса решили сделать выбор за него? Указать, на ком он, император Ламаррии, должен жениться?
И тут же перед глазами возник образ высокой надменной девушки, которую Роннар видел сегодня в саду. Сомнений не было, это она – старшая принцесса Этрурии, которая уже собственной волей выбрала себя ему в жены!
Ухмылка дарга стала еще шире. Из-под утончившихся губ показался драконий оскал.
Он ведь действительно не планировал заранее, чье имя из шести претенденток впишет в брачный договор. Его даже не интересовали личные качества этих претенденток. Брак был нужен «для галочки», и по большому счету Роннару было плевать, как зовут его будущую жену и как она выглядит.
Но он не потерпит попыток манипулировать им. Ни от кого.
Между тем, запись продолжилась.
- Отец, так что делать с Валенсией? Я понимаю, она ваша любимица, - это было похоже на плохо скрытое обвинение, - но ее поведение недопустимо.
- Лидия, ты предвзята к сестре.
- Это не предвзятость! Она ведет себя как девчонка, позорит наш род! Вы обязаны ее приструнить.
- Ну, что она уже натворила?
- Гуляла ночью, одна, по драконьему саду! Разве этого недостаточно для наказания?
- У тебя есть доказательства?
- У меня есть свидетели! Отец, вы бы ее видели! Она бежала из сада так, будто за ней гнались все демоны преисподней. Задрав юбки и сверкая коленками, как распутная девка! Растрепанная, раскрасневшаяся, глаза блестели как у шальной, а губы… - поток слов прервал бурный вздох. - Отец, я клянусь, она с кем-то целовалась в саду!
- Хватит. – В голосе короля звякнул металл. - Возможно, ты и права. Я слишком ее распустил. Скажи, пусть сегодня же едет домой.
- Едет? Как «едет»? А Бал? – судя по тону, Лидия растерялась, не зная, радоваться ли такому повороту событий или пожалеть нерадивую сестричку.
- Ты же сама сказала, что я должен ее наказать. Вот и будет ей наказание.
- А как же условие императора?
Король снова вздохнул. На этот раз обреченно.
- Лидия, посмотри правде в глаза. Валенсия мне хоть и дочь, но я не могу врать сам себе. Она выродок в
