Слух, что Ладышев решил жениться на дочери Балай, подтвердился, не отрицал этого и он сам. Вот и чудненько! Не хочет узнать всей правды накануне свадьбы, узнает после, но тогда будет уже поздно и больнее. А сейчас, дурачок, продолжай строить планы, готовься к торжеству, почувствуй себя на вершине счастья! Удары судьбы, когда человек пребывает именно в таком состоянии, почти убийственны.
«Ладышева, конечно, это не убьет, и не такое переживал, - просчитывала она вероятность исхода истории. - Но почву из-под ног вышибет. Узнать, что причиной смерти горячо любимого папаши была горячо любимая теща... О-о-о! Это взрыв, подобный ядерно- му!.. Хорошо бы подкрепить новость фактами, - вернулась она к мучительным ночным размышлениям. - Заручиться доказательством, пусть даже словесным... Но чьим? - присела она за стол, взяла карандаш и стала ритмично им постукивать. - ...Мышка-журналистка!» - осенило ее.
Она даже карандаш сломала на эмоциях. Швырнув в урну обломки, вскочила со стула и заметалась по кабинету. Как же она сразу не догадалась! Кто-кто, а Проскурина знает об истории появления статьи больше, чем любой другой! Ведь кто-то же должен был ее убедить, снабдить материалами наконец!
«А если Балай уже купила ее молчание? - Лежнивец на секунду обмерла. - Очень возможно, иначе она давно сдала бы ее Лады- шеву. Значит, и мне ничего не скажет, не расколется... Разве что ы деньги, за хорошие деньги... А они, с учетом ее положения, ой как нужны! Какой все-таки меркантильный этот мир!.. - скривилась она, припомнив Войткова. - Но с журналисткой надо быть предусмотрительнее: расчет только после выполнения обязательств... И все же любопытно, от кого она забеременела. Не от немца, это точно. Так, здесь очень важно не ошибиться... - Валерии Петровна снова присела за стол, по привычке потянулась рукой к стакану, где стояли карандаши и ручки. - А что если все-таки Ладышев?.. Нет, вряд ли. Знает о ее положении, но собирается жениться на другой, хотя был явно неравнодушен, - припомнила она растерянное выражение лица Вадима, когда тот увидел Катю с «отцом ребенка» на ступеньках больницы. - Жаль, Огородникова в декрете. Впрочем, она мне все равно ничего не рассказала бы... Обухов вот-вот подъедет, - Валерия Петровна посмотрела на часы и опять скривилась: - «С хорошими новостями...» Знаю я его «новости»! Кот помойный, - брезгливо поморщилась она, припомнив самодовольный мурлыкающий тон, красноречиво говорящий о том, что одним разговором приезд не ограничится. - Надо успеть позвонить журналистке...»
Лежнивец вернулась к столу, сняла трубку телефона:
- Архив? Срочно поднимите историю болезни одной пациентки... Я же сказала: срочно! - выслушав ответ, добавила она строгим, не терпящим пререканий тоном. - Записывайте...
...Едва за посетителем закрылась дверь, Людмила Семеновна сразу дала выход эмоциям: швырнула поверх бумаг на столе очки, резко тодвинув возмущенно скрипнувший стул, встала и подошла к окну.
«...Предатель! - раздувая ноздри, негодовала она. - Сволочь! Ох, не зря не спалось по ночам, не зря сердце ныло!»
Еще в начале года каким-то неведомым чутьем Балай уловила: за спиной зреет заговор.
Казалось, нет никаких оснований для дурных предчувствий: отношение руководства оставалось прежним, коллеги и подчиненные вели себя, как всегда, подчеркнуто уважительно. Одни благоволили ей, другим - она, перед одними она расшаркивалась, другие - перед ней. К тому же за годы работы ей удалось полностью сменить круг подчиненных - ситуация под контролем, можно спать спокойно.
Да вот не спалось. Не зря Людмила Семеновна слыла человеком осторожным - интуиция подсказывала: кто-то стал работать против нее. Она это сразу учуяла. Стоило ей зайти в собственный кабинет после новогодних праздников, как что-то сдавило грудь, стало тяжело дышать, от нехватки кислорода закружилась голова. Словно какая-то опасная примесь в воздухе появилась.
Но приступ удушья прошел довольно быстро, и вскоре она о нем забыла. Все силы бросила на поиски пассии Ладышева - той, которая могла разрушить ее далеко идущие планы. Пенсия не за горами, надо постараться себя материально обезопасить, заодно устроить личную жизнь Киры, выдать замуж за надежного человека.
Считая дочь в этом плане бестолковой, поисками жениха Людмила Семеновна занялась сама. Искала долго и усердно, присматривалась к окружению, к отпрыскам достигших чего-то в жизни коллег и приятелей. Подходящая кандидатура никак не подворачивалась: кто-то уже женат, у кого-то характер не приведи боже, а другие, наоборот, слишком инфантильны, шага не сделают без родительской подсказки.
Таких она даже не рассматривала. По ее разумению, мужем дочери должен быть только человек самостоятельный, достигший определенного статуса и материального положения. Такой и жену будет держать в кулаке, но при этом холить и лелеять, и тещу уважать. Потому она смотрела сквозь пальцы на легкомысленное поведение дочери, на ее ночные клубы, вечеринки. Пусть порезвится. Выйдет замуж - Людмила Семеновна ее за порог не выпустит без супруга.
Но достойные претенденты, как назло, на горизонте все не появлялись. Балай уже стала нервничать и вдруг совершенно случайно выяснила: ее непутевая дочь сама нашла отличного жениха. Материально обеспечен, имеет свой бизнес, входящий в сферу ее деятельности, интеллигентен, хорош собой, что, в общем-то, не столь важно. Главное - характер, а там - кремень! Уж в чем-чем, а в этом нельзя усомниться, достаточно было услышать фамилию Ладышев.
Признаться, первоначально эта фамилия вызвала у Людмилы Семеновны противоречивые чувства: с одной стороны, в памяти всплыл профессор, попивший немало ее кровушки, с другой - его сын поможет реализовать планы Балай, обеспечить ее дочери светлое будущее. Поразмыслив, она решила: не стоит оглядывать- ся на дела минувших дней, тем более что профессор, как говорит- ( я, канул в Лету. Она ему отомстила, и пора забыть.
Вавесив все «за» и «против», Балай решила действовать. Поначалу осторожно - надо понять, чем дышит профессорский отпрыск, что ему известно о прошлом, имеет ли покровителей в ее ведомстве. Пригласила его к себе в кабинет как бы для делового разговоора, хотя на самом деле хотела узнать поближе. Объект ей пришелся по вкусу: немногословный, учтивый, осторожный. Намекнула, что знакомство с ней может быть ему весьма полезным. И вскоре это доказала. Помогла по мелочи, но младший Ладышев все понял правильно и, как полагается в таких случаях, отблагодарил. Тихо, без лишних слов. С ним можно иметь дело.
Осенью, по ее понятиям, подоспело время перейти ко второму этапу сближения - объяснить Вадиму, что кроме деловых интересов их связывает нечто большее и для будущего зятя она может стать незаменимой не только в семье. Но сначала следовало раскрыть карты перед дочерью и включить ее в игру.
И тут случился первый облом - Кира заартачилась. Ей, видите ли, с ним неинтересно. Случайное знакомство, не любит она его, и точка. Услышав такое, Людмила Семеновна вскипела: да кто ее спрашивает, любит или нет, если думать надо о своем благополучии? Она что, до сих пор верит, будто браки совершаются на небесах? Да если бы Людмила Семеновна, набравшись терпения, не окучивала долгие годы ее папочку, то до сих пор прозябала бы в захудалой районной больничке, куда ее распределили! Кандидатуру потенциального мужа она выбирала долго и наверняка. Не поддалась чарам однокурсника, получившего такое же распределение, какое светило и ей. Лишь на последнем году учебы завязала знакомство с молодым профсоюзным лидером крупного предприятия. В советские времена профсоюзы считались Клондайком для избранных - тут тебе и путевки, и дефицитные товары! Правдами и неправдами втерлась в доверие, отсеивая конкуренток, периодически и в постель ложилась. Зато вскоре он помог перераспределиться в ведомственную поликлинику!
