Кроме того, ставила еще одно условие: прежде чем она переступит порог квартиры Ладышевых, отец с матерью должны перед ней извиниться. Для Вадима это было неприемлемо. Он метался между своей любовью и родителями, понимал, что не может растопить лед в их отношениях и уж тем более принудить отца и мать просить прощения. Да и за что? За то, что посмели иметь свою точку зрения?
Со временем, конечно, он мог бы догадаться, почему Лера не торопилась выходить за него замуж и отказывалась знакомить со своей дочерью. Но тогда это было ему невдомек, и он, как мог, старался преодолеть жизненные трудности. А тут еще Клюев сообщил, что скоро возвращается со стажировки. Значит, надо искать новое жилье, за которое теперь придется выкладывать круглую сумму, найти подработку. Довольно скоро повезло: устроился дежурантом в институт травматологии. Но и свободного времени почти не осталось. Случалось, что с одной работы галопом мчался на другую, невыспавшийся, голодный. Выручал молодой организм и ясное видение того, во имя чего лишает себя сна, забывает поесть.
Во имя любви.
Последний месяцы дались особенно тяжело. Уставал настолько, что стоило присесть, как тут же засыпал. Из экономии покупал только батон и пакет молока в буфете и проглатывал не замечая. Лера же, как специально, все чаще стала повторять, что у них нет будущего, уходила в себя, плакала. Или почем зря закатывала истерику и без объяснений возвращалась в общежитие. Однажды пропала на несколько дней, не потрудившись что-то объяснить.
Вадим тогда ее искал, ездил в общежитие. А она объявилась как ни в чем не бывало в приподнятом расположении духа и, хохоча, сообщила, что гостила у подруги. Мол, вместе снимали стресс.
С одной стороны, это его успокоило, но с другой - обидело: что за нужда искать утешение на стороне? Ведь именно сейчас, больше чем когда-либо, они нуждаются в поддержке друг друга. Но объективно осознал и свою в том вину: он постоянно занят, они теперь реже видятся. Потому, оказавшись с нею наедине, Вадим напрочь забывал о себе, о своих сомнениях, старался утешить любимую. Готов был исполнить любую ее прихоть! Ведь он мужчина и должен быть сильнее любых обстоятельств.
И все же, как ни старался, никак не мог избавиться от ощущения: тучи сгущаются, вот-вот грянет гром, случится что-то ужасное. Возможно, уже случилось. От таких мыслей опускались руки. Но ненадолго.
«Идти вперед и не останавливаться! Не раскисать!» - именно этому учил его отец.
Накануне последнего совместного дежурства вдруг все резко изменилось. Лера повеселела, ожила, приободрилась. На выходные собралась к родителям, что стало для Вадима неожиданностью: только вчера они планировали вместе заняться поисками квартиры. Но, подумав, он решил: так даже лучше, ей действительно надо отвлечься, побыть с ребенком. А он сам поищет жилье и снова попытается поговорить с родителями, так как свято верил: вот-вот все образуется, и профессорская семья наконец воссоединится.
Но Лера уже жила своими планами. Во всяком случае Вадиму она не сказала ни слова о том, что съезжает из общежития в выделенную ей квартиру. Кстати, как и о том, что взяла отпуск. Это позже выяснится, что к тому времени и замуж собралась, и была беременна.
И вот только сейчас он узнал: беременна от него...
«Что же получается? - Ладышев встал с места, дошел до окна, вновь вернулся к столу. Но садиться не стал - принялся нервно мерить шагами кабинет. - Почему тогда она молчала столько лет?! Что с ребенком? Надо позвонить! - схватил он телефон, но тут же себя остановил: - Стоп! Спокойно!.. Ведь она не сказала, когда была от меня беременна. Возможно, гораздо раньше... Помнится, Андрею когда-то говорила, вышла замуж за отца ребенка... За отца дочери? Но она никогда о нем не рассказывала. Как же звали девочку? - напряг он память. - Соня? Софья? Точно, София... Ей сейчас лет четырнадцать-пятнадцать... А вдруг она выходила замуж, будучи от меня беременной? Если так, значит, встречаясь со мной, Лера параллельно встречалась и с ним? Иначе как бы она объяснила, откуда взялась беременность?.. Нет, не может быть... Ведь это подло - не сказать мне, обмануть его... И это не телефонный разговор... - усилием воли Ладышев усадил себя в кресло, пододвинул ноутбук, попытался что-то прочитать на мониторе, но переключиться не удалось. Нервное перевозбуждение от осознания факта, что у него, возможно, есть ребенок, одерживало верх. - Но если речь о том ребенке и он мой... Сколько ему? Лет десять? Мальчик? Девочка? Наверное, все-таки мальчик... Как она его назвала?»
Чем дальше развивал Вадим эту мысль, тем чаще стучало сердце. Наконец ритм достиг крайнего предела, и душу захлестнуло такой эмоциональной волной, что невмоготу стало дышать. От нехватки воздуха он вскочил, дернул ворот свитера и, обессиленный, рухнул в кресло.
«Ребенок! Мой ребенок! У меня, возможно, есть ребенок!» - гулко стучало в мозгу.
Вероятно, так реагирует большинство мужчин на подобную новость. Особенно если она долгожданна, если давно созрел к отцовству. Это - как приз, как награда, как чудо из чудес.
Пережив мгновение чистейшего умопомешательства, Вадим быстро пришел в себя и хладнокровно пресек готовую не в меру разгуляться фантазию.
Слишком многое не позволяло ему испытать радость осознания отцовства в полной мере.
«Она сказала, что была беременна, но о ребенке - ни слова... Выходит, его нет? - внутри похолодело, радость ушла. - Скорее всего... Если бы он был жив, она сказала бы об этом иначе, - уже более спокойно подвел итог своим предположениям Вадим. - Обидно... Все могло быть совсем по-другому, в этом Лера права, - уголки губ непроизвольно дернулись, как бывает, когда человек сильно расстроен и готов заплакать. - Хватит с меня на сегодня!.. Эх, Лера, Лера... Не было у тебя ни любви, ни правды - сплошная ложь. И мне врала, и другому. И сейчас запросто можешь обмануть. Во имя чего? - помрачнел он. - Такие, как ты, продумывают цель заранее, и тогда причина на самом деле была не в моих родителях... Что же сейчас заставило тебя рассказывать басни о беременности? Что изменилось?.. Сейчас проверим, - он снова придвинулся к ноутбуку. - Итак, Лежнивец Валерия Петровна», - быстро набрал он в поисковике.
Спустя несколько секунд экран заполнился ссылками на источники, в которых фигурировала искомая фамилия. Но лишь в нескольких из них упоминалась сама Валерия. В основном речь шла о Лежнивце Петре Аркадьевиче, на сегодняшний день бывшем министре.
«Так вот где собака зарыта! - усмехнулся Вадим. - Что-то мне подсказывает: дело не только в газетной статье. Статус супруга изменился: министр стал пенсионером... Эх, Лера! Век бы тебя не видеть и не слышать, но придется встретиться. Надо все узнать о беременности хотя бы для того, чтобы успокоиться: иллюзии на тему отцовства ни к чему хорошему не приводят. Никогда не думал, что окажусь в роли несостоявшегося папаши... Хватит... Работать!» - неожиданно рассердился он на себя, бросил листок с цифрами в ящик стола и с грохотом его задвинул.
Словно попытался заблокировать мешавшие сосредоточиться мысли...
3.
Ближе к полудню Веня позвонил на телефон Маринки и попросил Катю спуститься в холл.
