И она как будто почувствовала направление моих мыслей и улыбнулась:
– Я понимаю, ты не знаешь, можешь ли мне довериться. Это правильно, но ты должна знать, что я очень хорошо умею давать советы и хранить секреты. Если бы я не стала библиотекарем, то наверняка бы днем вела колонку советов, а по ночам работала в разведке.
– Что ж, приятно узнать, – усмехнулась я. – Если честно, я даже не понимаю, что рассказывать. Не знаю, действительно у меня проблема или все только в моей голове.
Оливия кашлянула:
– Ты явно расстраиваешься из-за чего-то и… Ну… В прошлом я получила тяжелый урок, игнорируя то, что было только в моей голове – как мне казалось.
Я мгновенно отвлеклась от своих проблем и нерешительно спросила:
– А что случилось?
Ее необычные глаза сузились, и я заметила, что она неосознанно стискивает кулаки.
– Мама. Она странно вела себя еще до того, как мы узнали диагноз. Она стала резкой, раздражительной, нетерпеливой, а ведь была чуть ли не самым уравновешенным и спокойным человеком, какого я знала. Я нутром чуяла: что-то серьезно не в порядке, но не нажимала на нее. А надо было. Тогда я смогла бы заставить ее пойти к врачам по поводу уплотнения в груди. Мама так испугалась, что ушла в себя, а когда наконец собралась с духом и начала что-то с этим делать, было уже поздно.
– Бог мой, Оливия, мне так жаль.
Она пожала плечами:
– Я живу с этой виной каждый день, так что если тебе нутро что-то подсказывает, то не игнорируй его.
Я была так занята разглядыванием темных теней, бродящих в ее глазах, что совершенно пропустила мимо ушей ее совет.
– А дядя Мик знает, как ты себя чувствуешь в связи со смертью твоей мамы?
– Угу, – кивнула она. – Он тревожится. Но я справляюсь.
– Если захочешь поговорить об этом…
Оливия печально улыбнулась:
– Спасибо, Джо. Правда спасибо. Ты так здорово восприняла, что я здесь, а я понимаю, это было нелегко. Я вижу по тому, как ты смотришь на папу, что он очень важен для тебя, и, взглянув, в каком виде твоя мама, я прямо даже ненавижу себя за то, что отняла его у тебя, когда он тебе наверняка был страшно нужен.
– Никогда так не думай. Ты его дочь, и ты была нужна ему. Я это понимаю. Я-маленькая не понимала, но я-взрос лая – да. И я-взрослая наконец-то смирилась с этим и приняла как должное. – Я взглянула, как Мик смеется над чем-то, сказанным Коулом. – Но приятно хоть ненадолго заполучить его обратно.
– Кэмерону ты, судя по всему, по-настоящему дорога, раз он прошел через все эти сложности, чтобы найти нас?
В ее вопросе прятался другой вопрос, и я поняла, что Оливия знает: то, что меня беспокоит, связано с Кэмом. Я ощутила необходимость открыться ей, взять и вынести свою проблему на обозрение и обсуждение. Я так долго все утаивала и носила в себе, что, видимо, устала молча переживать каждую мелочь.
– Мы с Кэмом вчера наткнулись на его бывшую девушку.
– А-а, – тяжело вздохнула Оливия.
– Некоторое время назад он сказал мне, что был влюблен в эту девушку, Блэр. Они расстались, потому что она уехала работать в университет во Франции, а не потому что разлюбили друг друга. Теперь Блэр вернулась, и они уже перекидываются эсэмэсками. Ты же заметила, каким подавленным и странным был Кэм вчера после этого, а потом видела, как он надрался, а он никогда не напивается. Так что теперь я предполагаю худшее. Блэр вернулась, и в голове у Кэма все перепуталось, потому что он все еще любит ее.
– Ух, ладно, этого уже достаточно. – Оливия распрямила плечи и начала загибать пальцы по пунктам. – Раз: ты не знаешь, любит ли он ее до сих пор. Два: от встречи с человеком, с которым когда-то был настоящий роман, у любого мозги перепутаются. Три: он не обязательно возобновит дружбу с этой женщиной, ничего не сказав тебе, что приводит меня к пункту четыре. Тебе надо поговорить об этом с ним самим, иначе сомнения будут разъедать ваши отношения, как вирус.
– Ты права, – кивнула я, – у тебя это отлично получается.
– Знаю. И что, ты последуешь моему совету?
– У меня некоторые проблемы с уверенностью в себе, так что может потребоваться время, чтобы собраться с духом и подойти к нему с этим.
– Иными словами, ты боишься, что он вдруг скажет, что любит эту Блэр.
– Можешь добавить в свое резюме строчку про чтение мыслей, – нахмурилась я.
– Да-да, по-моему, мы уже пришли к выводу, что я крута, – широко ухмыльнулась Оливия.
– Верно, – улыбнулась я в ответ.
Оливия посерьезнела так же быстро, как вспыхнула ее усмешка:
– Найди мужество поговорить с ним, Джо, или это раздуется в целого слона.
– Мужество найти? – Я наморщила лоб. – Думаешь, его можно из Интернета скачать?
– Меня бы это не удивило. Но наверняка в комплекте с кучей сомнительных условий и последствий.
– Значит, мне надо его у кого-нибудь украсть?
– В каком смысле «украсть мужество»? Джоанна Уокер, ты одна из самых смелых и сильных людей, какие мне известны, а это что-нибудь да значит – я же из Аризоны, где около шести миллионов людей добровольно живут в жуткой жаре с мая по сентябрь.
– Кэм говорит, что тоже считает меня сильной, – не веря своим ушам, пробормотала я.
– Подруга, поговори с ним. Не могу поверить, чтобы мужчина, который смотрит на тебя так, что я начинаю думать, будто отношения могут приносить и удовольствие, может быть влюблен в кого-то другого.
Я втянула воздух:
– Ладно. Я поговорю с ним.
Оливия хлопнула меня по спине, отчего я вздрогнула:
– Вот и молодчина!
Через пару часов я распрощалась с дядей Миком и Оливией на Принцесс-стрит, договорившись встретиться и поужинать на следующей неделе, потом забросила Коула в торговый центр «Омни», где он планировал потусоваться с друзьями. Прежде чем я ушла, брат схватил меня за руку.
– Джо, с тобой все в порядке? – спросил он, участливо сведя брови.
Я подивилась, что, уже не наклоняясь, смотрю брату в глаза. Он так высок для своего возраста, а жаль: если бы Коул выглядел маленьким мальчиком, я бы с удовольствием продолжала притворяться, что он пока еще ребенок. Однако рост ростом, а проницательности и чутья у него не отнимешь. Брат знал меня слишком хорошо – это было частью наших отношений, частью его личности.
– Я в порядке, – пожала я плечами.
Коул засунул руки в карманы, сгорбился, наклонился и внимательно вгляделся в меня:
– Может быть, мне нужно что-то узнать?
– Я просто не очень хорошо себя чувствую. Это женское, – заверила я его с милой улыбкой. – А теперь иди. Тусуйся с друзьями и будь просто ребенком. Ответственным, – поспешно добавила я, – но ребенком.
Он скорчил рожу:
– А что, можно одновременно?
– Если твоя ребячливость может привести к дурным последствиям, то это безответственно.
Коул хмыкнул:
– Ты бы записала эту му…друю мысль.
– Я услышала тут другое слово, малыш, и в наказание утащу последний «Поп-Тарт».
– Сурово, Джо. – Он покачал головой, улыбнулся и отстал. – Где-то даже жестоко.
Я закатила глаза, помахала ему и оставила там. Дорогу домой я надеялась потратить на взращивание и укрепление мужества.
К тому времени, как добралась до двери Кэма, я уже была совершенно уверена, что готова призвать его к ответу за столь дурацкое поведение. Стучать я не стала, поскольку написала эсэмэску, что скоро приду.
– Это я, – крикнула я, входя и закрывая за собой дверь.
– Сюда.
Я пошла на голос Кэма в гостиную и с удивлением обнаружила его в компании Нейта. Еще более удивило меня то, что телевизор не был включен.
Взглянув на кружки из-под кофе и недоеденные сэндвичи из местного гастронома, я поняла, что Нейт заскочил поговорить.
Мое сердце заколотилось.
Ой-ой. Это же не может значить ничего хорошего?
– Привет, Нейт, – дрожащими губами улыбнулась я.
– Джо! Как всегда, шикарно выглядишь, крошка. – Он ухмыльнулся мне, стряхивая с пальцев остатки бутерброда.
