Неизвестное пространство.
Планета людей.
Лес.
В этом крике я узнал голос Ксин. Волна ярости захлестнула меня и тот, кто живет внутри меня, проснулся. Скорость моя заметно возросла, но я знал, что меня невозможно услышать. Успел заметить, как Ксин отмахнулась своим подарком от зверя, нанеся ему небольшую рану, но в следующий момент зверь ударом лапы достал девочку, и она кувырком покатилась в моем направлении. Я же длинным прыжком оказался перед ней. Почувствовал, что зверь не один, второй крался в кустах, припадая к самой земле. Противник же чуть припал к земле, а в следующий миг прыгнул. Я же отчетливо видел когти на его лапах, острейшие зубы в пасти, но все это меня не впечатлило. Присел, уходя от всех его когтей, и выбросил руку вверх, касаясь его груди. Я почувствовал, как какая-то волна вышла из меня и вошла в тело зверя, и на землю упало нечто, напоминающее обыкновенную шкуру. Я знал, что от костей осталась одна пыль. В это время из кустов выпрыгнул второй зверь, я резко к нему развернулся и встретился с его глазами. Тот застыл на месте, а ярость, накатывающая волнами, требовала наказать обидчиков моих детей. Я медленно подходил к нему, держа его взглядом. Он присел, а потом выдал скулеж и положил голову на землю, закрыв глаза. Откуда-то я знал, что это признание моей силы и принесение клятвы полного служения. А вот, если бы глаза были открыты, то это признание силы и желание попасть в стаю. Но в данной ситуации он, вернее она, так я понял, что это самка, выбрал единственно правильное решение. Я подошел к ней и коснулся лба, опять почувствовав, как нечто невидимое перешло к животному.
Подошел к девочке, она еще лежала без сознания, переломов не было, зато ушибов, хоть отбавляй. Взял на руки и побежал к лагерю. Самка бежала рядом, чуть отстав. По дороге девочке старался передать часть энергии, но получалось плохо. Я откуда-то появилось знание, что я сейчас нахожусь в боевой трансформации, хотя никаких изменений в себе не видел. В этом состоянии невозможно передать энергию жизни, только небольшие крохи. Для этого необходимо выйти из него, но я был абсолютно уверен, что после передачи Ксин энергии жизни, меня опять сильно накроет эмоциональным штормом. Но причина этого мне неизвестна. Но даже тех небольших крох хватило девочке, чтобы прийти в себя.
— Папа, — сказала она и у нее на глазах заблестели слезы.
От этих слов я почувствовал, как изнутри начала подниматься волна нежности, которая в данный момент мне абсолютно не нужна, а контролировать эти свои состояния я не умел.
— Они напали на нас, — тихо промолвила она, — Чен остался там, дал время, чтобы я ушла.
И опять потеряла сознание. После этих слов, если что-то там и хотело подняться, то сейчас спряталось в самый дальний угол. Приблизились к лагерю. Ксин опять пришла в себя и я ее положил на землю, предварительно постелив свою куртку. Девочка заметила зверя и в испуге отпрянула.
— Не бойся, это теперь свой человек, — сказал я, — точнее…
А я и не знал, как называются эти звери.
— В общем, не переживай, она теперь будет тебя охранять.
Я повернулся к новой охраннице:
— Отвечаешь головой, — я был уверен, что та меня поняла.
И побежал к нашей стоянке, успев заметить, что самка легла у ног девочки.
Неизвестное пространство.
Планета людей.
Место стоянки.
Аграф вернулся через пятьдесят минут только с помощником, на что Мелинэль отметила, что их база находится совсем рядом. Пропустить такое место сканеры «Гончей» не могли, значит, аграфы высадились уже после них, скорее всего, специально рядом. В данный момент Мелинэль очень жалела, что у нее нет изученных баз рукопашного боя или других боевых, ведь пилоту главное скорость восприятия и быстрота реакции. Поэтому ей и удалось сломать руку тому аграфу. На автомате отметила, что кроме вернувшихся было еще шесть аграфов, грамотно разместившихся, которые контролировали всю поляну. Псион молча указал своему помощнику на Аллуру, которую тот грубо выдернул. Но девушка даже не вскрикнула, и только полный ненависти взгляд говорил сам за себя. Аграф положил ей руки на голову и у Аллуры появилась на лице гримаса боли, а кисти судорожно сжались в кулаки. Мелинэль решила плюнуть на свое неумение и помочь девушке, как почувствовала на своей шее острие меча или кинжала. Но в следующее мгновение обстановка на поляне изменилась.
Еще на подходе к стоянке, я почувствовал притаившихся врагов — шесть аграфов, еще двое стоят перед девушками. Начну с шестерки. С первым и вторым было легко — они совсем не ожидали нападения именно сейчас, поэтому непроизвольно немного расслабились, хотя позицию для засады они выбрали правильную. Потом я почувствовал волну боли, пришедшую от Аллуры, и перестал скрываться, давая полный контроль тому, кто жил во мне.
На опушке мелькнула какая-то тень и раздался крик, затем еще один. На поляну выскочили два аграфа, орудуя мечами, как будто защищались от кого-то. Опять мелькание тени, в которой можно было, различить, что она имеет две руки, две ноги и голову. Восприятие Мелинэль сразу перешло в боевой режим и она узнала эту тень.
— Иггр, — тихо и с улыбкой на лице сказала она, но девушки, стоявшие рядом, ее расслышали.
Они впервые наблюдали боевые возможности их лидера, правда увидеть все его действия могла лишь Мелинэль. Ни одного лишнего движения, на поражение каждого противника тратился всего один удар. Обтекание меча одного аграфа, захват за руку и тот со сломанной рукой влетает в дерево. Вот он отбивает ладонью левой руки меч следующего, а раскрытой ладонью правой руки касается груди, и устремляется к псиону, а за его спиной аграф мешком падает на землю. Помощник псиона, державший Мелинэль, оказался на пути Иггра, серия быстрых ударов двумя клинками, поскольку он оказался двоеруким мечником. Но девушка не поверила своим глазам, когда руки Иггра каким-то немыслимым образом вплелись в узор мечей и сплели между собой руки аграфа. И его голова, оторванная руками, покатилась по земле, а из шеи ударил фонтан крови. Псион к тому моменту уже отпустил девушку, успел достать игольник и стрелял в грудь Иггру. Но тот вообще не обращал на это внимание, а в следующее мгновение его рука схватила аграфа за горло. По поляне разнесся невыносимой боли, душераздирающий, пробирающий до мозга костей, крик.
Все, остался только последний враг, посмевший сделать больно моей любимой мелкой егозе. Стрельба из игольника — делаю концентрацию энергии в месте попадания, и иглы осыпаются на землю. Попытался атаковать какой-то псионной техникой, тоже безрезультатно. И я схватил этого мерзавца за горло.
— Ты посмел сделать больно моим людям, — очень тихо прошипел я, глядя ему в глаза, — сейчас будешь просить меня о смерти.
Я понял, что поймал его часть, отвечающую за псионику, и начал ее ломать, медленно сжимая в своих виртуальных руках. Он что-то там кричал, но я не обращал на это внимания. Видел, как наливаются кровью его вены, как лопнули капилляры в полных ужаса глазах, почувствовал, как хочет остановиться его сердце, но направил часть энергии на поддержание его работы. Сколько длилось это я не знал, так как восприятие в этом режим работает совсем по-другому. Потом резко сжал виртуальные руки, разрушив его псионное начало, и отбросил в сторону.
— Подождите меня немного, обратился я к девушкам, — я сейчас.
И побежал забрать Ксин. Картина мне понравилась — девочка, скрутившись калачиком, спала под боком самки, положив свою голову ей на лапу. Недалеко от них лежал мертвый хищник. Я взял ее на руки и мы побежали обратно. Перед стоянкой девочка пришла в себя и сказала:
— А я назвала ее Храна, имя ей понравилось.
В лагере все очень обрадовались девочке, я прямо чувствовал волны радости и облегчения. Потом у меня потемнело в глазах.
