Направился к строению, гениально укрытому среди леса. Проходя рядом с новым членом нашей стаи, на ходу присел и коснулся того, передавая чуть энергии и принимая его клятву. Внутри находилась медкапсула, подключенная к переносному генератору. Понятно, с этим я не смогу разобраться. Повернулся, нашел Храну и подозвал к себе, посмотрел ей в глаза.
— Необходимо привести Лионэль, — передал я ей.
— Лучше, если ты ее привезешь на себе.
— Если не будет понимать, попытайся переговорить с ней — она должна понять.
На самом деле этот мой монолог вылился в образы: изображение девушки, девушка на Хране, близкие глаза девушки. Она все поняла и скрылась в лесу. Я развернулся и подошел к медкапсуле, где в бессознательном состоянии находился Чен. Глядя на него, я задумался о том, что оборона людей не такая уж хорошая, раз уж аграфы сумели высадить отряд диверсантов. Районы обитания, скорее всего, защищены хорошо, но вот такие дальние дают раздолье для диверсий. Обдумав ситуацию с разных сторон, пришел к выводу, что, вероятно, у людей просто нет сил, что контролировать всю территорию.
В это время прибежала Храна, и чуть не засмеялся во весь голос: Лионэль оседлала ее, обхватив за шею руками и сжав ногами. Она слезла с нее, посмотрела на меня и, что-то поняв или просто почувствовав, сказала:
— Ну, давай, смейся, — улыбнулась она, но сразу же посерьезнела, — показывай что случилось?
Я привел ее к медкапсуле, и она принялась просматривать настройки. Потом ее пальцы замелькали над сенсорным экраном. Я терпеливо ждал, пока она закончит, и наконец, она повернулась ко мне.
— Программное обеспечение заменено, хорошо, что они не сумели убрать приоритетный код или не смоли, — пояснила мне она, — Сейчас я настроила капсулу на лечение, Чену ввели токсин, вызывающий полную апатию, вот капсула сейчас и выведет его из крови. Через час будет полностью здоров.
Я кивнул и пошел осматривать лагерь. Но сначала я хотел осмотреть металл оружия, которым меня ранили и очень легко разрезали комбинезон. Подошел к эльфу, который сумел ранить меня и взял из его рук ножи, с которыми тот не расстался и после смерти. Тускло-серебристое лезвие, ничем на первый взгляд непримечательное. Попытался всмотреться в него, опять ничего. И уже хотел оставить изучение на потом, как осенило — надо попытаться почувствовать металл. Настроился на восприятие, вот тут что-то такое было в этом непримечательном металле, пока еще непонятное. Почувствовал, как кто-то зашевелился во мне, и этот кто-то «питался» совсем не яростью, а чем-то совсем противоположным, как мне показалось. Его очень заинтересовал этот металл.
— Иггр, — раздался у меня в голове истошный крик Селены, — остановись, не делай этого.
Я оторвался от созерцания, недоуменно оглядываясь на всякий случай, никого и ничего подозрительного не увидев, я успокоился.
— Что случилось?, — мысленно спросил я у нее.
— Ответь сначала на мой вопрос, — начала немного неуверенно она, — ты меня и импланты не блокируешь?
— Нет, — непонимающе ответил я, — зачем мне это делать?
— Я так и думала, — ответила она, а я понял, что сказала она это как бы «со вздохом», — когда ты находишься в этом своем боевом трансе, то все импланты и связь со мной надежно блокированы. Вся информация, что поступает ко мне, идет только от моих внешних сенсоров. Ранее я тебе ничего не говорила, так как необходимо было все проверить тщательно и набрать статистику, но сейчас ее достаточно. Кто-то или что-то в тебе, во время нахождения в трансе, блокирует импланты.
— Ну, да, я думал, что ты это знаешь, — искренне удивился я, — просто чувствую, как нечто поднимается из глубины моего я.
— Твой личный бог войны, — совсем уж удрученно ответила Селена, — твоя дочь полностью права, тем более что блокировка воспринимается, как стена огня.
Я хотел опять вернуться к исследованию неизвестного металла, как меня опять остановила Селена.
— Это еще не все, — сказала она, — У тебя этот бог войны какой-то странный: то он воин, то нежный дипломат, как вот сейчас начало проявляться, когда ты хотел исследовать нож. И еще когда ты смотришь и обнимаешь своих девушек. А после этого тебя накрывает эмоциональным штормом. Чем меньше прошло времени между этими его проявлениями, тем более сильно ты мучаешься, поэтому я тебя и остановила.
Я задумался, стал анализировать — получается, что Селена права. Еще влияет и степень моего погружения в ту или иную область. В самом начале, когда, как сказала дочка, бог войны поднимался из глубины моего я лишь немного, то и перемена эмоций сказывалась не так сильно. Но в последний раз это было уже весьма и весьма сильно. Надо будет жестко следить за своими эмоциями, особенно после схваток. Главное предупредить всю женскую половину нашего отряда, чтобы не обижались на мое прохладное отношение в течение некоторого времени, особенно сразу после боя. Поэтому я собрал все стрелы, что смог найти с такими наконечниками и сложил в одну кучу.
И занялся обыкновенным сбором трофеев. Капсулу с генераторов брать естественно не имеет смысла, мы ее просто не сможем нести. Но вот в жилых помещениях могут быть нужные нам, а самое главное транспортабельные, вещи. Два домика для проживания обнаружить можно только находясь рядом, а с высоты, так вообще нереально, и это с учетом того, что они были двухэтажными. Вот они были деревьями, как любили изображать на Земле многие фэнтезийные художники, а также немного напоминали дома эльфов из «Властелина колец». Вот это совмещение нанотехнологий и генной инженерии привнесли именно эльфы — у аграфов ее не было и в помине. Сам бы не отказался от таких зернышек или ростков. От моих размышлений меня отвлек сигнал медкапсулы. Повернулся и увидел, что не успела открыться крышка, а Чен уже выскочил из нее и приготовился к атаке, но увидев улыбающееся лицо аграфской принцессы, расслабился. Они начали между собой переговариваться, а я пошел внутрь домика. Определенно хочу себе такой же — внутри были и кровати, и тумбочки, и шкаф, но все это вырастало из самого дома. Эти дома обязательно должны как-то сворачиваться, ведь не имеет смысла на временной базе делать постоянное жилье. Вот мне безумно захотелось свернуть этот дом и завладеть им. Положил руки на стену и попытался прочувствовать его. Сначала ничего не было, но потом пришел отклик чего-то совсем чуждого как мне, так и аграфам, да и этому миру и миру Содружества. Я понял, что без «доброй» половины моего бога войны мне не обойтись, поэтому, наплевав на последующие неприятные ощущения, открылся для него.
Больше всего это напоминало дипломатические переговоры, а не исследования, как оно логически должно быть. Переговоры длились довольно долго, дом периодически что-то открывал мне, затем опять переговоры, и снова открылась часть. Вдруг что-то случилось с домиком, и он опал трухой, а у меня в руке оказался росток дерева.
— Все-таки росток, а не зернышко, — успел подумать я перед тем, как взорваться бурей эмоций.
Я только и смог, что присесть и лечь на землю. Ураган эмоций перекатывался из одной в другую, а тело отвечало ему: то пульс участиться, как минимум, до двухсот ударов в минуту, мурашки по коже поползут, то давление ударит в голову на грани инсульта, а сердце захочет вырваться из груди. На этот раз сознания я не потерял, а мот просто от такого не мог, поэтому чувствовал все мельчайшие нюансы и подробности. А еще чувствовал помощь Селены, снимающей особо ильные пики нагрузки. В какой-то краткий миг успел заметить рядом с собой Чена и Лионэль, как опять меня накрыл невероятный ужас, а сердце остановилось на пару секунд, чтобы в следующее мгновение взорваться учащенным пульсом. Но вот буря стала стихать, а через некоторое время и просто отключился.
— Когда же это все закончится, — вскрикнула Лионэль, приседая рядом с Иггром и беря его за руку, в которой был зажато какое-то растение.
Чен вообще ничего не понимал, поэтому просто сел рядом. Девушка же попыталась определить, что твориться с ее мужем, точнее сказать, с их мужем, положила руки на его голову и сосредоточилась. И в следующее мгновение в стрехе отшатнулась — ей не повезло попасть в тот момент, когда Иггра охватила волна ужаса. Пересилив себя, она опять положила руки на его голову — хотела передать спокойствие, но Иггр в данный момент был спокоен, как скала, и она бессильно опустила руки.
