Гордость и предубеждение

— Может быть, вы посоветуете мне еще что-нибудь полезное для моего семейного счастья?

— О, разумеется! Непременно повесьте портрет дядюшки Филипса в галерее Пемберли. Где-нибудь рядом с портретом судьи — дяди вашего отца. Они ведь представители одной и той же профессии[12], не правда ли, хотя и разных ее сторон? Что же касается портрета вашей Элизабет, то даже не пытайтесь его заказывать. Разве какой-нибудь художник сумеет достойно запечатлеть на полотне эти прекрасные глазки?

— Их выражение в самом деле будет не так-то легко передать. Но их форму, цвет, необыкновенно длинные ресницы хороший художник сможет изобразить.

В эту минуту они встретились с самой Элизабет и миссис Хёрст, которые шли по другой дорожке.

— Я не знала, что вы собираетесь на прогулку! — воскликнула мисс Бингли, несколько обеспокоенная тем, что слова их могли быть услышаны.

— Как вам не стыдно! Убежали из дому втихомолку, — ответила миссис Хёрст.

И, уцепившись за свободную руку мистера Дарси, она предоставила Элизабет дальше идти одной, — ширины дорожки как раз хватало для трех человек. Мистер Дарси, заметив ее бестактность, тотчас же сказал:

— Эта тропинка недостаточно широка для нашей компании. Давайте выйдем на аллею.

Однако Элизабет, которой очень хотелось от них отделаться, весело ответила:

— Нет, нет, пожалуйста, останьтесь! Вы образуете необыкновенно живописную группу. Гармония будет нарушена, если к вам присоединится четвертый. Прощайте!

И она с радостью убежала от них, довольная тем, что через день или два сможет наконец вернуться домой. Джейн чувствовала себя настолько лучше, что уже в этот вечер собиралась ненадолго покинуть свою комнату.

ГЛАВА XI

Когда дамы после обеда вышли из-за стола, Элизабет поднялась к Джейн и, хорошенько ее закутав, спустилась с ней в гостиную, где больная была встречена радостными возгласами своих подруг. За все время знакомства Элизабет с сестрами мистера Бингли они еще никогда не казались ей такими приветливыми, как в течение того часа, пока дамы ждали прихода мужчин. Обе они великолепно умели поддержать разговор, могли подробно описать какое-нибудь развлечение, с юмором рассказать анекдот, с задором высмеять кого-нибудь из знакомых.

Однако, когда мужчины появились, Джейн сразу же отошла на второй план, взгляд мисс Бингли остановился на Дарси, и не успел он сделать нескольких шагов, как ей уже нужно было что-то ему сказать. Подойдя к Джейн, Дарси любезно поздравил ее с выздоровлением. Мистер Хёрст также ей слегка поклонился, пробормотав нечто вроде: «Я весьма рад». Зато приветствие Бингли было пылким и многоречивым. Он был полон забот и восторга. Первые полчаса он потратил на разведение огня в камине, чтобы Джейн не было холодно. По его настоянию она перешла в кресло около камина, чтобы находиться подальше от дверей. Затем он расположился подле нее и в течение всего вечера разговаривал почти только с ней. Элизабет, сидевшая за шитьем в противоположном углу, следила за всеми его хлопотами с большим удовлетворением.

После чая мистер Хёрст тщетно пытался напомнить невестке о карточном столике. Кэролайн знала доподлинно, что у мистера Дарси нет желания сесть за игру. Громкое обращение мистера Хёрста ко всем собравшимся было отклонено. Мисс Бингли ответила ему, что играть никому не хочется. И так как это подтверждалось общим молчанием, мистеру Хёрсту не осталось ничего иного, как растянуться на диване и сразу заснуть. Дарси взял книгу, мисс Бингли сделала то же самое, а миссис Хёрст занялась тем, что стала перебирать свои браслеты и кольца, изредка вставляя словечко в разговор брата и Джейн.

Внимание мисс Бингли в равной степени было поглощено чтением собственной книги и наблюдением за тем, как читал свою книгу мистер Дарси. Она то и дело о чем-нибудь его спрашивала и заглядывала в раскрытую перед ним страницу. Однако вовлечь его в беседу ей не удавалось: он кратко отвечал на вопросы и продолжал читать. Наконец, совершенно обессиленная тщетными попытками сосредоточиться на собственной книге, выбранной только потому, что она стояла на полке рядом с томом, который читал Дарси, мисс Бингли, широко зевнув, сказала:

— Как приятно так провести вечер! Говоря откровенно, я не знаю удовольствий, подобных чтению. Насколько быстрее устаешь от всякого другого занятия! Когда я обзаведусь собственным домом, я почувствую себя несчастной, если у меня не будет хорошей библиотеки.

Никто не ответил. Она зевнула еще раз, отшвырнула книгу и оглядела комнату в поисках какого-нибудь развлечения. Услышав, что брат говорит с мисс Беннет о бале, она внезапно повернулась к нему и сказала:

— Между прочим, Чарлз, ты в самом деле намерен устраивать танцы в Незерфилде? Прежде чем принять такое решение, я бы тебе советовала узнать, как к этому относятся присутствующие в этой комнате. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что среди нас может найтись кто-то, кому бал едва ли будет по вкусу.

— Ты, видимо, имеешь в виду Дарси, — ответил мистер Бингли. — Что ж, если ему будет угодно, он может отправиться спать. А что касается самого бала, это вопрос решенный. И как только все будет готово и Николс наготовит достаточно белого супа[13], я немедленно разошлю приглашения.

— Я бы любила балы гораздо больше, — сказала мисс Бингли, — если бы они устраивались по-другому. Нынешние балы невыносимо скучны. Насколько было бы разумнее, если бы во время бала танцы были заменены серьезной беседой.

— Конечно, разумнее, дорогая. Но, осмелюсь сказать, это вряд ли было бы похоже на бал.

Мисс Бингли, не снизойдя до ответа, вскоре поднялась и стала прохаживаться по комнате. У нее была стройная фигура и красивая походка. Однако Дарси, для которого предназначался показ этих качеств, был по-прежнему поглощен чтением. В отчаянии она предприняла еще один маневр и, повернувшись к Элизабет, сказала:

— Мисс Элиза Беннет, позвольте вам предложить последовать моему примеру и немножко пройтись. Уверяю вас, после того как долго сидишь на одном месте, это действует ободряюще.

Элизабет удивилась, но уступила ее просьбе. Мисс Бингли добилась успеха и в отношении истинного предмета своих маневров. Дарси поднял глаза. Проявление внимания мисс Бингли по этому адресу было для него не меньшей новостью, чем для самой Элизабет, и он бессознательно захлопнул книгу. Ему тотчас же предложили присоединиться к их компании, но он отказался. По его словам, эта прогулка по комнате могла быть вызвана только двумя причинами, причем в обоих случаях его участие сделалось бы для них помехой.

«Что он хотел этим сказать? Она умирает от желания узнать, что он имел в виду!» — И мисс Бингли обратилась к Элизабет с вопросом, догадывается ли она, что бы это могло означать.

— Конечно, нет, — ответила та. — Но можете быть уверены, — чем-то он хотел нас задеть. И самый верный способ вызвать разочарование мистера Дарси — это ни о чем его не расспрашивать.

Мисс Бингли, однако, не могла чем бы то ни было разочаровать мистера Дарси. Поэтому она продолжала настаивать, чтобы ей объяснили скрытый смысл его слов.

— Ничего не имею против, — сказал мистер Дарси, как только ему позволили говорить. — Вы выбрали этот вид препровождения времени, так как либо весьма доверяете друг другу и должны поделиться каким-то секретом, либо думаете, что выглядите особенно красиво, когда прогуливаетесь. В первом случае я буду для вас помехой, во втором же — я с большим успехом могу любоваться вами, сидя здесь у камина.

— Какой ужас! — воскликнула мисс Бингли. — Я никогда в жизни не слышала ничего более дерзкого. Как наказать нам его за эти слова?

— Нет ничего проще, стоит лишь захотеть по-настоящему, — сказала Элизабет. — Мы все можем легко друг друга задеть. Дразните его, смейтесь над ним. Вы же с ним близкие друзья — должны же вы знать его слабые стороны.