Герой не нашего времени. Эпизод I

Снабжение за счет врага неизменно входило в планы немцев на восточном фронте. Продолжать войну можно, если вооруженные силы Германии будут снабжаться за счет России.

Абвер специально засылал агентов: взять пробы горючего, определить химический состав будущих трофеев. Можно ли их залить в баки машин?

Внимание привлек небольшой русский катер, неторопливо ползущий на север. Мотор не работал, шли по течению. Пулемет с характерным кожухом задран дулом вверх, а в кабине, кроме рулевого, два пассажира, пристально рассматривающие реку и берег. Контраст: один в морской форме, род войск другого выдает зеленая фуражка погранохраны[505].

— Видимо разведка, кроме того, они аккуратно что-то опускали в реку. Теперь возвращаются в Брест, — пояснил офицер-наблюдатель, торчащий с самого утра на вышке.

Абверовец сделал отметку в блокноте и хмуро посмотрел на гауптмана. Может его Ненашев и провокатор, но присутствие на реке моряка подтвердило их давние подозрения. Фарватер реки готовят к минированию.

Он вновь подумал об этом Ненашеве. Когда ему вернут имение, он, пожалуй, возьмет туда капитана управляющим. Или даже начальником местной полиции. Пусть русский делает с неблагодарными чухонцами все, что захочет, все равно их вышлют в снега Московии.

После того, как немецкие добровольцы помогли им избавиться от большевиков, их предательски разоружили и изгнали в Фатерлянд, лишая всего, и оправдывая грабеж компенсацией за ущерб от оккупации, длившейся более семи сотен лет.

Ну что же, остзейский барон не без оснований, имел право на изложение своей версии событий истории демократии в странах-лимитрофах[506].

*****

Ненашев доехал до «батальона» Новицкого. Людей в красноармейской форме тут прибавилось, как и недоверчивых взглядов. Он уединился с паном Александром на складе.

— Поздравляю, пан майор.

— А, это? — «Арнимов» махнул рукой. — Значит, хорошо служу трудовому народу.

Он с натугой водрузил на ящик со снарядами чемодан и открыл крышку. Поляк округлил глаза, зачем надо привозить все именно сюда? Дева Мария, сделай так, чтобы ничего не случилось с фанерной коробкой!

Майор достал одну «бомбу», завел часы и сунул ее под штабель с боеприпасами, присовокупив туда и гранату «РГД-33»[507]. Наконец-то он пристроил к делу свой проклятый чемодан!

— Мина неизвлекаемая. Взрыв в три часа ночи по берлинскому времени. Так что, не задерживайтесь. Все остальное – ваше.

— Они сработают?

— Не сомневайтесь, — сухо ответил Ненашев, — даю две недели на обмен, двенадцать месяцев гарантия. Можно и дольше, но придется доплатить.

Конечно, сработают. Все, кроме этой, заложенной на складе. Когда сюда приедут за снарядами, охрана должна испариться. Царев молодец, растащил орудия.

Отсмеявшись, поляк иронично посмотрел на Максима.

— Мне всегда нравился ваш невозмутимый юмор!

— Пора, пан Александр. Рекомендую поостеречься, сразу начнется облава.

Ненашев сам же ее и организует.

Если получится, инсургентов на улицах Бреста станет меньше. Вернее не так, инициативные группы, готовые отстреливать «восточников», появятся размазанными в пространстве и времени.

*****

По реке, бодро гоня волну, прошел катер и пристал к берегу, напротив бывшего польского гребного клуба. Стоявший на причале майор крикнул рулевому «давай!», лихо поймал рукой конец, но начал озираться. Вот, нашел что-то похожее на кнехт, и привычно его обмотал.

— Привет пограничникам! Ну и ты, моряк, здравствуй!

Кузин недоуменно посмотрел на артиллериста. Что-то в его жестах показалось неумолимо знакомым.

— Максим, может, поговоришь с ним сам?

Майор вздохнул, «шо, опять?» Ах, вот зачем ты на меня глазами киваешь! Хочешь услышать завлекательный процесс охмурения представителя местного речного клуба «Юный моряк»?

Да легко! Потому как мы веками жили, живем и умираем сразу экипажем.

— Не показалось, что как-то тихо сегодня?

— Правильно подметили.

— Ну, если правильно, то, товарищ лейтенант, доложите порядок ваших действий, в случае немецкой провокации с применением танков, артиллерии, авиации и мелких групп пехоты, примерно в дивизию, завтра утром?

Моряк вздрогнул. Ироничный вопрос прозвучал, как выстрел.

Так вот зачем с ним начальник разведки погранотряда! Ради этого он настоял на своем участии в давно запланированной рекогносцировке. Вот, почему так необычно спокойно на германской стороне!

— Товарищ майор, вам все точно известно?

Елизаров, хлопая глазами, смотрел на петлицы Ненашева, где появилась еще одна «шпала». Очаровал меня, «испанец» хренов.

Рушилось мнение об опальном разведчике, если капитан не решил нацепить петлицы сам, теперь для значимости. Он же и зеленых сержантских не стеснялся.

— Вероятность большая. Кстати, ваши изыскания на реке немцы воспринимают, как подготовку фарватера к минированию.

— У меня нет никаких указаний на этот счет из штаба флотилии.

— Довожу до вас лично, что согласно планам прикрытия, Пинская флотилия и пограничники всячески поддерживают действия четвертой армии. Скажите, а такой кораблик на реке видели? — Максим достал лист из планшета и протянул моряку. Аккуратный рисунок немецкого «Штурмбота»[508] с десантом и силуэтом пулеметчика на носу.

Кузин был весьма озадачен. Моторную лодку, но без вооружения, он на реке видел, но не понимал, зачем там кронштейн. А когда лейтенант посмотрел на другую сторону рисунка, то сжал зубы. Катера врага прорывались в русло Мухавца, высаживая десанты в порт и на мосты.

— Вы серьезно? У нас и стрелкового оружия нет.

— Я знаю. А стрелять-то умеете? — невольно копируя знакомые интонации, вкрадчиво спросил майор[509].

Хотя, чего там. Их на стрельбище точно не водили. Может лишь роту морской пехоты. Есть такая на Пинской флотилии. Панов вспомнил последнее лето, когда второй дед был еще жив. Побывав на офицерском пикнике, старый капитан первого ранга, используя живые флотские идиомы, напоследок объяснил, как офицеру следует правильно отдыхать – «Сынки, в задницу слона с пяти метров попадаете и хватит?»

Любимым времяпрепровождением офицеров его поколения было собраться в воскресенье с жёнами и детьми, взять личное оружие, пару ящиков патронов, уйти на берег моря, подальше от гарнизона и вволю настреляться.

Почти «эхо войны», если не знать, что расход патронов на одного убитого солдата в Первую мировую – это почти пять тысяч штук, во Вторую – не меньше десяти тонн всяко разного железа. Но пальбу «в молоко» кадрового офицера данный факт не оправдывает.

— Нет, — честно ответил Кузин, окончательно утверждаясь во мнении: перед ним кто-то из разведотдела четвертой армии, — половина партии гражданские специалисты.

— К вечеру сюда придет грузовик.

— Я все понял, товарищ майор.

— Лейтенант, фарватер хорошо промерили?

— Да.

— В речном порту есть баржи с цементом и щебнем. Сможете надежно перекрыть реку, — перед глазами Панова сразу встал памятник погибшим кораблям и по-быстрому сварганенная «пионерами» вермахта решетка на Мухавце, с целью не допустить в Буг Пинскую флотилию.

— Таким катерам это не помешает. Перенесут на руках.

Молодец, мыслит логично.

— Верно! Вот и сделаете так, чтобы они все тащили на руках. И еще, — Ненашев вздохнул и достал толстый конверт из сумки. — Держите. Инструкция на тот самый крайний случай. Вскроете сами и не забудьте поставить на пакете дату и свою подпись.

Да, так было положено. Вскрыть при свидетелях и расписаться.

«А ведь он ходил в море», внезапно подумал Кузин. Мелочей в поведении и знакомых интонаций в голосе не скрыть.