Александр Конторович
Пока светит солнце
Март 1942 года
Управление «В» НКВД СССР
С самого утра день не задался, над отсыревшей от дождя землей нехотя скользили темно-серые тучи. И ничего, казалось бы, не предвещало хоть какого-нибудь улучшения погоды. Но, ближе к полудню, внезапно налетевший ветер разогнал облака, и обрадованное солнце тотчас же залило все своими яркими лучами. От земли пошел пар. Приободрились и часовые, до сего момента приподнявшие воротники шинелей, чтобы пронзительный мокрый ветер не забирался бы за шиворот.
Огибая подсыхающие лужи, к зданию штаба управления подходили несколько человек. Протопав по коридору, они остановились перед тяжелой дубовой дверью начальника. Их ждали, секретарь, выйдя из-за стола, предупредительно распахнул дверь, приглашая их в кабинет полковника.
– Ну-с, дорогие товарищи, присаживайтесь!
Начало ничего хорошего не предвещало. Чернов только рано утром вернулся из Москвы и заперся в кабинете, что-то обдумывая. Всем руководителям отделов было приказано прибыть на совещание к тринадцати часам. Повестка совещания не оглашалась, но сопоставив визит к руководству наркомата и испортившееся настроение полковника, можно было предположить, что привезённые им новости будут далеко не самыми приятными.
Некоторое время в кабинете царила тишина. Начальник управления что-то писал на листе бумаги, время от времени приподнимая голову и окидывая собравшихся рассеянным взглядом.
– Ну… примерно, так… – отложил он наконец ручку. – Я вижу, товарищи, вы в некотором недоумении пребываете?
– Я так полагаю, товарищ полковник, – вежливо ответствовал Молин, – что вы не станете долго держать нас в неизвестности?
Чернов только усмехнулся.
– Не стану. Вчера меня вызывал нарком. Нет, никаких претензий к нашей работе у него нет. Пока нет.
– Простите, Михаил Николаевич, – взял слово Гальченко. – Но ведь совсем недавно руководство даже выражало нам свою благодарность! Что-то поменялось?
– Нет, Александр Иванович, пока не поменялось. Пока! Но, нарком высказал мне своё удивление… относительно количества подготовленных нами специалистов – и вот тут мне возразить было нечего! Сколько человек мы выпустили в прошлом месяце?
– Старших групп – четырнадцать человек, – прокашлялся Благов. – Групп, прошедших боевое слаживание – восемь. Четверых инструкторов по оперативно-тактической подготовке, после окончания обучения, направили в распоряжение наркомата. Итого – пятьдесят восемь человек.
– То есть – менее двух взводов? – прищурился полковник.
– Да.
– И какова будет боевая эффективность от применения такого количества бойцов?
– Простите, товарищ полковник, – покачал головою Молин. – Но деятельность наших специалистов нельзя оценивать по тем же параметрам, что и работу обыкновенного бойца!
– А по каким можно?
– Мы… мы ещё не разработали для этого подробной методики… – развел руками Благов.
– И что я должен ответить наркому? – ехидно поинтересовался Чернов.
Присутствующие переглянулись, никто ничего не сказал.
– Итак! – встал со своего места полковник. – Да, вы сидите, чего уж там… Перед нами поставлена задача увеличить выпуск. Как минимум – вдвое! На фронте тяжело, немец забрасывает в наши тылы хорошо подготовленную агентуру – и в массовом количестве! Особисты просто перегружены работой! Нарком настоятельно просил – пока просил, оказать максимально возможное содействие нашим товарищам.
– Товарищ полковник… – развел руками Благов. – Мы и так работаем с полной отдачей. Не вопрос – можно удвоить усилия. Поменьше поспим… Но, с кем прикажете работать? Курсантов-то больше нет! Мы и так самым тщательным образом перепроверили все предоставленные нам списки – больше никого подобрать не удалось. А новых списков нет!
Преподаватели дружно закивали головами, соглашаясь с начальником отдела обеспечения учебного процесса.
Полковник вопросительно посмотрел на кадровика, тот смущённо развел руками.
– То есть, если я вас всех правильно понял, проблема состоит в отсутствии пригодных кадров? – вкрадчиво спросил Чернов.
– Скорее, в том, что процесс комплектования курсантов идет очень медленно, – ответил кадровик. – Никакой командир, разумеется, не хочет отдавать перспективного бойца. А уж найти таких кандидатов среди комсостава – и вовсе проблематично. Они все задействованы на своём месте, и я могу понять их руководство!
– Ну, что-то подобное я и представлял… – поджал губы начальник управления В. – И соответствующее решение уже есть! Товарищей Гальченко и Молина попрошу остаться, прочие – по распорядку!
Дождавшись, пока за ушедшими закроется дверь, полковник вытащил из стола два листа бумаги.
– Держите!
«Настоящим удостоверяется, что предъявитель данных полномочий выполняет ответственное задание по линии Управления кадров НКВД. Имеет право знакомиться со всеми личными делами военнослужащих и гражданских лиц. Требовать предоставления дополнительных данных, назначать проверку, в том числе и оперативным путем. Всем командирам частей и подразделений, сотрудникам Особых отделов, независимо от занимаемой должности, предлагается оказывать всемерное содействие в выполнении тов. … порученного ему задания. Предоставлять в необходимых случаях транспорт, и выделять личный состав для оказания поддержки».
Подпись…
– Однако… – покачал головою Молин. – Сам Меркулов подписал?
– Он самый. Так что, как понимаете, вопрос поставлен весьма серьезно! Вас, товарищ Молин, я попрошу взять на себя лиц, проходящих лечение в госпиталях и вновь направленных в учебные подразделения. Среди них, несомненно, имеются кандидаты с солидным боевым опытом. Так сказать, несколько знакомая вам стезя – обучение…
– Ясно. Справимся, товарищ полковник.
– Срок – месяц! Понимаю, что времени в обрез… но, ничего поделать не могу!
– Ну, на такое-то время я отъехать вполне способен, окончание учебы завершит и мой заместитель. Краев вполне уже освоился в качестве преподавателя, месяц выдержит!
– Теперь вы, Александр Иванович! – повернулся к майору Чернов. – У вас задача будет несколько иной. Как вы хорошо знаете, из числа бойцов и командиров погранвойск, по приказу Верховного сформированы специальные части. По поддержанию порядка в тылу, борьбе с вражескими диверсантами и много ещё с чем.
– Да, Михаил Николаевич, я про это знаю.
– Так вот! Опыт общения с пограничниками у вас громадный, эту категорию людей вы хорошо успели изучить – вам и карты в руки! Срок – тот же! Особо вас заменить нам пока некем…
– Ну, со стрелковой подготовкой у нас есть кому справиться. Барсову привлечь могу, ещё пара человек есть… вытянут! Вот со всем прочим… это уже сложнее будет.
– Ну, нам пока для глубокого внедрения людей и не готовить, переживем. Уж месяц-то продержимся!
– Тогда и вопросов нет, – пожал плечами майор. – Когда прикажете приступить к выполнения задания?
– Сегодня же!
Два дня спустя
Штаб Юго-Западного фронта
Вынырнувший из-за поворота автомобиль, притормозил пред опущенным шлагбаумом. Со стороны рощицы, которая закрывала от посторонних глаз КПП, недружелюбно уставился черный зрачок ДП. Стараясь не перекрывать пулеметчику сектор обстрела, к машине подошёл боец в темно-зеленой фуражке.
– Попрошу ваши документы, товарищи!
Приоткрыв дверь, водитель протянул бойцу красноармейскую книжку. Сидевший рядом майор подал свои бумаги.
– Товарищ Гальченко?
– Я, – ответил пассажир.
– По какой надобности следуете в расположение штаба?
– В командировочном предписании все сказано – выполнение задания командования.
– И всё же?
– Товарищ сержант, а вам не кажется, что здесь не самое удобное место для таких вопросов? Все предыдущие посты не были настолько любознательными, как вы!
