— Нет, спасибо.
Аккуратно, чтобы не пораниться о шипы, я взяла розу и вытерла мокрый стебель тряпочкой. Затем флористическим ножом сделала косой срез и протянула Андрею цветок. Однако он его не взял.
— Это тебе, красавица. Такая же нежная, как ты. И шипы тоже имеются. — Он улыбнулся нежной, с ленцой улыбкой. Я едва подавила желание стереть ее с его лица. — В следующий раз с меня букет.
Красавица? Он опять? Ух! Я раздраженно стиснула зубы.
Его губы растянулись в комичной улыбке.
— Спасибо, конечно, но с чего вдруг?
Я поднесла розу к носу и, вдохнув приятный аромат, положила на столешницу.
— Не мог же я в цветочном магазине не подарить девушке цветов.
Андрей вынул из кармана темно-серых слегка пошарканных джинсов мой телефон.
— Вот, держи. Кажется, твой.
Я сразу оттаяла и, непринужденно улыбаясь, взяла сотовый. Села на табурет, положив руки на прилавок.
— Спасибо, что вернул. Я так быстро убегала тогда, что совсем про него забыла.
— Да уж, бывает, — Андрей поджал губы и, сунув руки в карманы джинсов, покачался на пятках.
— А как ты узнал, где я…
— Твоя подруга выложила фото с концерта в твиттере, — не позволив договорить, ответил он. — Я ей написал.
— Ту ужасную фотку, где я возмущенно смотрю на тебя?! — воскликнула я. — Вот, вредина! Просила же не выкладывать! Ну, я ей устрою!
— Нет, нет, ничего ей не говори. Она сказала, что тебя нет в твиттере, и ты не узнаешь. Просила молчать, — улыбнулся он.
— Да ладно, переживешь. Тебе с ней детей не крестить.
— Согласен, но меня все же волнует судьба поклонников. Кстати, почему у тебя нет аккаунта в твиттере? В наше-то время технологий и напряженного ритма жизни! Ты первая, кого там нет. Из тех людей, с кем я знаком, естественно.
— Ничего странного, — я опустила взгляд. — Мне не о чем рассказывать. Моя жизнь скучна и предсказуема. Серые будни, дом — работа, работа — дом.
— Не верю, что у такой красавицы нет увлечений. — Андрей наклонился и, облокотившись на прилавок, впился взглядом в мое лицо.
— Есть. Все здесь. — Я обвела рукой салон. — Растения, цветы. Мне нравится за ними ухаживать, составлять букеты и композиции.
— И у тебя это хорошо получается, — улыбнулся он.
Я впервые обратила внимание на его улыбку. И почему раньше не замечала, какая она необычно-притягательная?
— Здесь так красиво, — продолжил он. — Чувствуется рука мастера… И ты тоже очень красивая.
— Спасибо, — засмущалась я и опустила голову, уткнувшись растерянным взглядом в деревянную поверхность прилавка.
Это ж надо, в гримерке я ему в открытую хамила, а сейчас скромно опускаю ресницы! Но все-таки как приятно получить комплимент от всеми любимого Андрея Ковальского!
Когда я осмелилась посмотреть на него, ощутила теплое дыхание на лице. Губы Андрея оказались напротив моих, всего в нескольких сантиметрах от поцелуя. Что он задумал? Сердце испуганно встрепенулось, стоило только представить, как он целует меня. Пакость какая! Что за мысли лезут мне в голову?
Звон колокольчика вынудил меня вздрогнуть. Я отклонилась назад и замерла. Это Дима! Если он узнает, что солист группы, на чей концерт я ходила, пришел, чтобы вернуть мой телефон, посыплется куча никому не нужных вопросов. «Как телефон оказался в гримерке? Что ты делала с этим типом? И почему он сам заявился сюда? Случайный знакомый? Или любовник?». Теперь Дима в каждом мужчине начнет видеть потенциальную угрозу, ведь у самого рыльце в пушку.
— Андрей, пожалуйста, сделай вид, что ты меня не знаешь, — встревоженно прошептала я скороговоркой. Сердце ненормально заколотилось.
Шаги приближались.
— Почему? — спросил он беззвучно, одними губами.
— Просто сделай вид, — запаниковала я, но быстро взяла себя в руки.
В голову взбрела нелепая идея, и я еле слышно проговорила:
— Подыграй мне.
Рывком схватила со стола листок и, от «балды» написав номер телефона, сунула Андрею в ладонь.
— Вот ее номер. Надеюсь, она не убьет меня за то, что дала его тебе.
За спиной музыканта выросла Димина фигура. Взгляд отчужденный, решительный, словно перед прыжком в пропасть. Желваки подрагивают. Не к добру.
Андрей Ковальский выпрямился и, бросив: «Спасибо», направился к двери.
Я поднялась с табурета и, выйдя из-за прилавка, подошла к Диме.
— Что за тип? — спросил он низким, рычащим голосом, вгоняющим меня в смятение, и стиснул челюсти. Губы сжались в тонкую, жесткую полоску.
— Это? Это Людкин знакомый. Он ее номер потерял. Хочет сделать ей сюрприз, вот и пришел ко мне.
Кровь зашумела в ушах, я напряглась от того, что пришлось соврать. Я никогда не обманывала Диму. Но в этот раз пришлось пойти на эту незначительную ложь. «Познакомься, Дима, это Андрей Ковальский. Он пришел, чтобы вернуть телефон, который я оставила на его диване. А что мы там делали? Да просто сидели. Да-да, просто сидели. А еще он меня за коленку потрогал…». Полнейший бред!
— М-м-м, — промычал он, делая вид, будто купился на ложь. Но не поверил. Ведь точно! Его выдавали сведенные у переносицы брови, сверкающие глаза и плотно сжатые губы.
— Ну что ты так смотришь? — спросила я, взяв его за руку. — Все хорошо, Дим. Это был Людки друг, честное слово.
— Жду тебя в машине, — сказал он и направился к выходу.
Глава 6
Я долго не могла уснуть, ворочалась в постели, хотя до этого времени ни разу не приходилось страдать от бессонницы. Зато теперь поняла, что это за зверь такой. В который раз повернулась на бок и посмотрела в спокойное Димкино лицо. Я впервые соврала ему. И зачем? Почему не сказала правду, удержав некоторые моменты? Мысли навязчиво лезли в голову, терзая мое и без того затуманенное сознание, но вскоре я провалилась в сон.
Проснулась от сердитой вибрации Димкиного мобильника на тумбочке, присела в постели. За окном было уже довольно светло. Разлепив уставшие веки, я бросила взгляд на часы: без пятнадцати семь. Муж открыл глаза, лениво окинул меня взглядом и, включив бра, потянулся за телефоном.
— Да! Что случилось? — не поднимаясь, спросил он у звонившего. — Какая фотография?.. Ты уверен?.. Хорошо, жду!
Он сбросил вызов и метнул на меня упрекающий взгляд. Вскоре мобильник весело пиликнул, оповещая о новом сообщении. Он какое-то время смотрел на экран, затем поднялся и обогнул кровать. Оказавшись рядом, сильно схватил меня за предплечье.
— Давай, поднимайся, — голос не внушал ничего хорошего.
— Ты что делаешь? Мне больно.
Я нервно сглотнула, с непониманием смотря на Диму. Его взгляд пугал. Это был долгий, отчужденный и холодный взгляд. Таким я Димку еще никогда не видела. Сердце тревожно забилось, а руки задрожали, я инстинктивно сжала их в кулаки.
Вытащив меня из постели, он еще какое-то время испытующе смотрел в мое лицо. Тягостное, тягучее молчание сводило с ума, рвало сердце на части.
— Ты солгала. Зачем? — Его ноздри широко раздувались, а глаза сверкали. Губы плотно сжались, превратившись в тонкую ниточку.
— Не понимаю, о чем ты, — почему-то слетело с губ.
Дима резко развернул меня и прижал к холодной стене. Внутри все похолодело, коленки затряслись. Он пугал меня, безумно пугал.
Новиков замахнулся, я зажмурилась и сжалась в ожидании удара, которого не последовало. А когда с опаской открыла глаза, он уже обрел контроль над собой и самодовольно заулыбался.
— Людкин друг, значит?
Вопрос застал врасплох. Меня обдало ледяным потом.
— Я все объясню, — я быстро заморгала.
— Раз ты солгала, значит, этот придурок что-то для тебя значит. Вы любовники? Поэтому ты пошла на концерт, да?
Я молча смотрела на него, не зная, что сказать. Ведь у нас с Андреем по сути ничего не было, и быть не может. А то, что говорил Дима — полная чушь, бред его больного воображения.
