Лорд Шалл недвусмысленно выразился насчет короткой задержки. Но не могла же саламандра проверять кулон на ходу? Шумно вдохнув воздух, проректор недовольно пробурчал:
— Феи ждать не станут, Ирадос. Тьюзди стоило таких трудов их уболтать!
— Да, они вредные и капризные, — подтвердила огненная элементаль, вспыхнув на ближайшем пеньке.
Саламандра сначала охнула, а потом ахнула: от страха до изумления — один шаг. Захотелось подойти ближе, рассмотреть. Внутри саламандр живет огонь, элементали же и есть огонь, духи природы. Но разве проректор позволит? Лорд Шалл мертвой хваткой вцепился в руку, при каждой попытке вырваться сжимая пальцы все сильнее.
— Тьюзди, это небезопасно, — напомнил он.
— Для кого? Для меня? — рассмеялась элементаль и дорожкой огня перебралась на рукав проректора.
Тот даже не дернулся, только пригрозил пальцем. Показалось или они давние знакомые? Слишком неформальное порицание, игривое даже. Такое возможно только между родственниками, друзьями и любовниками. Малица слабо представляла, как оборотень мог бы состоять в родстве с элементалями. Еще хуже дело обстояло с отношениями между мужчиной и женщиной. Оставалась дружба.
— Хорошо, — смилостивился лорд Шалл, — пробегись по верхам, погляди, не ушли ли наши торговки. Только на глаза никому не попадайся!
Тьюзди рассмеялась и стекла огненной лавой под ноги проректору.
— Раз уж оборотень спокоен, огню ничего не грозит. Доброй ночи, адептка! — Элементаль впервые обратила внимание на саламандру и тут же исчезла.
Малица проводила ее зачарованным взором, а потом накинулась на лорда Шалла. Не в прямом смысле, разумеется, — с вопросами. И все они оказались на редкость неудобными, заставлявшими проректора напряженно молчать и клясть себя за неосторожность.
Первый вопрос касался кулона.
— А его не видно. — Малица едва поспевала за лордом Шаллом, но замолкать не хотела. — Откуда вы узнали, милорд?
— Откуда у вас язык такой длинный, Ирадос? Поступили бы под мое начало — мигом укоротил бы. Ради собственного блага, заметьте: болтливый некромант — пища для умертвия.
— Угу, и находка для шпиона, — продолжила шутку саламандра. — Так откуда вы узнали, милорд?
Если он думал так просто избавиться от Малицы, то жестоко ошибался. Она выведает все про единственную, фей и таинственных торговок. А еще — отчего ректор не знает о письме и существует ли вызов вообще.
— Находка для врага, Ирадос, — поправил проректор. Он привык к подобным остротам и научился их парировать. — Вместо взвода боевых магов — одна излишне любопытная саламандра. Это предупреждение, если вы не поняли. Может, милорд ректор и позволяет вам вольно излагать свои мысли, со мной придется соблюдать субординацию.
— В таком случае, милорд, покажите бумагу или назовите пункт Устава, на основе которого я сейчас не в Академии.
Малица дернула проректора за руку и высвободилась. Гордо вскинув подбородок, она смело смотрела ему в глаза. Для усиления эффекта окружила себя легким огненным сиянием, в свете которого волосы саламандры тоже казались лепестками пламени.
Лорд Шалл насупил брови и склонил голову набок. Малица ожидала отповеди, но некромант ограничился ледяным:
— Вы можете вернуться и остаться кровницей вампиров. Взаимопомощь, Ирадос, в Уставе не прописана, я вас не держу.
И зашагал вперед. Разумеется, проректор рассчитал верно, саламандра поспешила за ним, не желая оставаться одной в темном лесу в незнакомом месте.
В голове же крутилось: «Выяснить про кулон». Если все закончится, как обещал лорд Шалл, Малица завтра же сходит к мастеру артефактов и попросит проверить янтарь. Там что-то есть, то ли следящее заклинание, то ли заговор на других мужчин. Ведь недаром ректор появился только тогда, когда лорд Шалл дотронулся до саламандры. И те, и другие чары Малице не нравились: они ограничивали ее свободу. Пфф, подумаешь, демон! Поцеловал и уже права предъявляет. А может, Малице совсем другой нравится. Тот же Анаис. С ним весело и хорошо, а ректор… Ректор — это ректор, пусть и непозволительно красив. Смотреть бы и смотреть на его спину, живот, наблюдать за напряжением мышц перед броском, украдкой трогать пушистую кисточку хвоста.
Витание в облаках закончилось для Малицы плачевно: задумавшись, она растянулась на земле, споткнувшись о корягу.
— Надо попросить господина Ойгла изменить курс физической подготовки адептов. — Проректор поднял ее и отряхнул от прошлогодней листвы и подтаявшего снега. Сюда весна еще не забредала, так, потопталась на опушке и ушла в город. — Пусть введет усложненный курс. Норматив какой?
— А? — не поняла Малица.
Она ощущала себя неловкой, неуклюжей абитуриенткой и молча завидовала лорду Шаллу с его оборотничьей ловкостью и выносливостью.
— Кросс в полторы мили за сколько нужно пробежать? Я стихийниками не интересовался, теперь придется. Общая подготовка никакая. Ладно, прикинем. — Проректор задумался. — Некромантам положено за восемь минут с боевой экипировкой…
— Боевой экипировкой? — в ужасе переспросила Малица, запоздало вспомнив, что перебивать руководство запрещается.
Но лорд Шалл не обиделся, даже внимания не обратил.
— С вещмешком и жезлом, Ирадос. В реальной ситуации товарища нередко приходится тащить, от нежити отбиваться — и все это на полном ходу. Так вот, по моим прикидкам, вам дают минут десять, не больше. Ну и где они, Ирадос? Я вас практически на себе волоку.
Малица хотела ответить, что при свете бы сдала норматив, но промолчала. Проректор интерпретировал ее молчание как знак согласия продолжать путь и попросил погасить сияние.
— Уже недолго осталось, — ободрил лорд Шалл, вновь сжав в руке ладонь саламандры.
Проректор не обманул: через пару минут ветви деревьев, будто занавес, разошлись, открывая поляну. Посреди нее горел костерок. Присмотревшись, саламандра поняла: это Тьюзди. Элементаль светлячком порхала над землей, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, будто пламя свечи. На нее завороженно взирали трое. Все в зеленых остроконечных шляпах и несуразных накидках с нашивками из листьев. Малица сначала приняла их за детей — слишком низкие, — но потом осознала ошибку. И разочаровалась. Саламандра ожидала увидеть крошечных созданий со стрекозьими крылышками, а не бородавчатых дамочек с немытыми волосами, космами ниспадавшими на лица. И это феи?!
— Доброй ночи, дамы! — Проректор вежливо поклонился каждой. — Позволите присесть рядом с вами?
Феи пришли в странное возбуждение, начали поправлять волосы и нервно хихикать. Если б не их уродство, Малица подумала бы, они кокетничают с лордом Шаллом.
— Одинокий оборотень в лесу — это так романтично! — в подтверждение догадки томно протянула одна. — Не станцуете ли с нами? Луна прибывает.
— Боюсь, у меня нет времени на это, дамы. — Проректор бросил быстрый взгляд на саламандру, и та подошла ближе. — Вы принесли то, о чем мы условились?
Феи дружно разочарованно вздохнули и выбрали козлом отпущения Малицу, по очереди наградив ее убийственными взглядами.
Странное дело, но теперь дамы не казались саламандре такими уродливыми. Моргнув, та поняла, в чем дело: иллюзия! Ее наложили поверх истинного облика.
— Вот оно. — Ближайшая фея вытащила из-под накидки пузырек с пурпурной жидкостью. — Один глоток, и ты непобедим. Два глотка — ты бог. Три — покойник.
Проректор протянул руку, и мнимая красавица со смехом растворила крохотную бутылочку, больше напоминавшую флакон для духов, в воздухе. Легко и просто, будто бы даже без магии.
— Э, нет, сначала плата!
— Сначала доказательства, что это не сахарный сироп, а капли лорда шан Теона, — парировал проректор. — Может, склянка не стоит и медяка.
Феи всполошились, побагровели от ярости. Накидки превратились в крылья — тончайшую серебристую паутинку с отливавшими зеленцой перепонками. Сами феи тоже изменились, наконец-то напоминали изображения в учебниках — миниатюрные женщины с разноцветными волосами и без единой бородавки. Однако красотой они по-прежнему не отличались. Даже отбросив женскую зависть, саламандра могла назвать их лишь симпатичными. Зато размер совпадал: истинные феи от ладони до девушки лет тринадцати. Последние, феи, разумеется, не девочки, охотно заводили отношения с мужчинами. Последствия подобных шалостей потом нередко поступали в Академии магии.
