Наконец Стефании удалось справиться с непокорным седлом, и она вновь направила лошадь в нужную сторону. Ехать было трудно, поэтому лошадь беглянки сначала с галопа перешла на рысцу, а потом и вовсе не шаг.
На прогалине Стефания наткнулась на цепочку свежих следов. Крупных, не заячьих.
Сердце обмерло, рисуя за ближайшим кустом волка или медведя. И точно, вроде как сверкнули глаза, мелькнул серый хвост.
Кобылка Стефании всхрапнула, нервно попятилась.
Недолго думая, всадница понеслась вбок, по прогалине, не задумываясь, куда она приведёт. Вроде, к опушке, но ведь в таком состоянии немудрено ошибиться.
Стефания боялась оборачиваться, боялась увидеть волчью морду рядом с крупом лошади и надеялась, что успеет выбраться из леса до того, как звери разорвут её в клочья. Нужно бы закричать, позвать на помощь - но нельзя. Разве что попадётся чужой, незнакомый человек.
Но её догнал вовсе не волк, а человек, ухватил её лошадь под уздцы и осадил.
- Ну, и куда вы собрались?
Стефания отвернулась, чтобы не видеть лица Сигмурта. Не в силах придумать правдоподобную ложь, молчала. Да и что соврёшь, если она забралась так далеко от охоты?
- Тут ведь звери водятся, Стефания, нешуточные звери. Загрызть могут, никто и не найдёт. Вижу, упали, - он вытряхнул снег из-за ворота её куртки. - Так торопились? Куда? Овмен совсем в другой стороне, ваш муж и гости тоже.
- Прошу вас, не говорите супругу! Я всё, что угодно сделаю, только не говорите! - испуганно зашептала Стефания, порывисто ухватив его за руки. - Или он…
- Его здесь нет. Ноэль упоённо травит волков, а я вот случайно заприметил одинокую цепочку лошадиных следов, когда собак отзывал. Решил проверить, кто это по угодьям брата без разрешения ездит - а это вы. Бежать вздумали?
Сигмурт пристально посмотрел ей в глаза. Стефания потупилась.
- Молодая жена на третий день брака. Ноэль так плох? Или вы считаете, что столь хороши?
- Я не должна была этого делать, просто… Не говорите ему!
- Столько страха, столько мольбы, - он улыбнулся и спустил её с седла, спешился сам. - Больно ударились?
Стефания покачала головой. Да, наверняка есть синяки, парочка ушибов, но сейчас это неважно. Она попалась, и её ждёт наказание.
Сигмурт снял перчатку и провёл пальцами по щеке невестки. Она вздрогнула, попятилась, уткнувшись в бок лошади.
- Кровь там у вас. Вот дура, могли ведь и без глаза остаться с такими скачками. Радуйтесь, что шею не сломали.
- И что теперь со мной будет? - упавшим голосом поинтересовалась Стефания.
- Отвезу вас обратно, запомню долг. Впрочем…
Он шагнул к ней, заключил в ладони лицо и поцеловал. Руки прижали к себе, лаская.
- Я же вижу, кто тебе больше нравится, - чуть отстранившись, шепнул Сигмурт. - Братец так торопится, хочет взять сразу, а на тебе нужно немного поиграть.
- Так вы этого от меня хотите? - Стефания на миг задержала дыхание, когда руки деверя оказались под её курткой. Но он не спешил расстегивать амазонку, с лёгкой самодовольной улыбкой поглаживал сверху. - Супружеской измены?
Сигмурт расхохотался и притянул её к себе, крепко обхватив за талию. Молодая женщина фактически упёрлась лицом в его грудь, почувствовала студёный морозный запах, перемешавшийся с теплом кожи.
Она ощущала его дыхание возле уха и не удивилась, когда деверь слегка прикусил её мочку. Следующий поцелуй пришёлся чуть ниже, в полоску не защищённой воротником расстегнутой куртки кожи.
- Я ведь у тебя был первым, не Ноэль, хоть ему и досталась первая кровь. И нравилось тебе больше со мной.
- Милорд, ваши слова непристойны.
- Чем? Это сущая правда, - промурлыкал он, позволив руке слегка задрать подол амазонки и пройтись по тёплым чулкам. - Я могу легко это доказать. Ничего, ещё сравнишь, убедишься. А измена - это когда к тебе прикоснётся кто-то ещё. Безусловно, братцу чужих детишек не хочется, но кто ж тут что скажет, если в любом случае одинаковые будут?
Он ещё крепче прижал её к себе, по-хозяйски прошёлся руками по округлостям тела и отпустил. На недоумённый взгляд Стефании ответил:
- Ты и так рискуешь простудиться в своём наряде. Вот что, отвезу-ка я тебя домой, а то захвораешь. Нет, в спальне с тобой не останусь, вернусь обратно. Надеюсь, хоть конец гона застану, а то по твоей милости только мелкого волчонка убил. Должок за тобой. Чем и как отдавать будешь, сам решу. Но Ноэль ничего не узнает. Если, разумеется, сама не проговоришься или чего-нибудь не выкинешь.
На вопрос Стефании, как ей объяснить свою пропажу, Сигмурт равнодушно пожал плечами, ответив, что это её дело, он просто скажет, что нашёл её в лесу.
Свиток 5
Кутаясь в тёплую накидку, впрочем, плохо защищавшую от ветра, Стефания шла по берегу моря. Колючий ветер, неприятный в любых других обстоятельствах, теперь был желанен, как золотое колечко с рубином какой-нибудь кокотке. Он отгонял призраки дней и ночей, позволял примириться с действительностью, на пару минут заставлял поверить в желанное одиночество. Но её редко оставляли одну - вот и теперь не одна пара глаз внимательно наблюдала за тем, как виконтесса бродит у самой кромки воды.
Берег был каменистым, ходить по тему, особенно в суровые зимние месяцы было тяжело, но Стефания раз за разом упорно боролась с намокшими юбками, скользкими обломками скал, резкими порывами ветра. Море стало её единственным утешителем - жалко, муж редко позволял ей бывать здесь.
Море подёрнулось ледком; с каждым днём он крепчал. По словам слуги, скоро можно будет без боязни гулять. И она бы с удовольствием пошла - только кто пустит?
Родные Стефании прогостили в замке дольше всех. После того, как разъехались приглашённые, виконт Сибелг и лэрд Эверин в присутствии новобрачной приступили к унизительной процедуре пересчёта приданого. Стефания вынуждена была сидеть и смотреть на это, слушать, как они спорят по пустякам, а потом вслед за мужем поставить подпись под документом, удостоверяющим, что за неё уплачено сполна. Как она понимала, отец дал виконту какие-то устные обещания, что-то связанное с поддержкой в каком-то вопросе. Это обсуждалось уже за закрытыми дверьми.
Потом Эверины уехали, и Стефания осталась один на один с новым чужим миром.
Разумеется, она писала письма. В первые недели - ежедневно, благо никто не ограничивал её в потреблении бумаги и чернил. Писала Хлое, матери, отцу, всем - разные письма, то, что было им интересно, то, что можно и нужно было сказать. От лэрда и леди Эверин приходили скупые ответы, а от сестры - ни строчки. Стефания долго не могла понять, в чём дело, пока случайно не увидела одно из своих писем в комнате мужа. Это он не успел сжечь, оно так и лежало на каминной полке. Хлоя их просто не получала, поэтому ничего не могла написать, а Ноэль прочитывал всё, что писала его супруга, перед тем, как разрешить отослать послание. Вымарывал целые страницы, вносил исправления, а откровения о семейной жизни и вовсе уничтожал.
- Какую же чушь вы пишите сестрице, - сказал он как-то за ужином, - только бумагу переводите. Не знал, что у вас так развито воображение. Сделайте милость, уймите его, а то будете писать письма под мою диктовку.
- Я и так делаю всё под вашу диктовку, милорд, одной вещью больше, одной меньше, - смело ответила Стефания, демонстративно отложила приборы и встала из-за стола. - Но мысли мои вам изменить не удастся.
Проигнорировав гневное выражение лица супруга, она хотела степенно удалиться к себе.
- Учтите, миледи, уйдёте сейчас - не получите ни кусочка до завтрашнего утра, - остановил её окрик виконта. Он тоже встал; желваки гуляли на щеках.
- Я не ребёнок, милорд, чтобы грозить оставить меня без ужина. Я прекрасно поем на кухне, вместе со слугами. Если потребуется, то их простую пищу.
- Без моего приказа вам никто ничего не даст!
- Отлично, я приготовлю еду сама.
