Черный внедорожник, медленно скользя по мокрой дороге, подъехал к пятиэтажному дому, окутанному после ярого ливня, как и все прочие дома в округе, приползшим с реки, дымчатым туманом.
Громоздкая машина остановилась около одного из подъездов, но выходить оттуда никто не спешил. Если бы кто-то смог рассмотреть, что творится за темными стеклами, то он бы увидел силуэты пары: молодой человек на водительском сидении, одна рука которого лежит на руле, а вторая обнимает плечи девушки, чьи длинные волосы собраны на затылке в длинный хвост.
Хотя у Федора и Насти свадьба должна была состояться совсем скоро, уже в начале июня, они все еще продолжали устраивать себе свидания, как будто бы познакомились не три с половиной года назад, а на прошлой неделе. Будущие молодожены ездили в кино и в кафе, устраивали пикники и посещали боулинг-клубы, гуляли по набережной и по Мосту Влюбленных Дураков, и даже ходили в походы.
Правда, из-за того, что Федор часто бывал занят на работе, да и его невеста тоже без дела не сидела, свидания проходили не так часто, как им обоим хотелось. Можно даже сказать, редко. К тому же молодого человека могли вызвать на службу посреди ночи, и он был обязан явиться по первому требованию. Было и так, что за ним приезжали во время законных выходных или даже отпуска, и тогда Федору, волей-неволей, приходилось подчиняться и уезжать на свою почти что секретную работу.
— Останешься у нас? — спросил старший брат Маши свою будущую супругу.
— Ну, раз ты меня уже сюда привез, то явно останусь, — рассмеялась Настя. — Хитрый какой.
— Совсем немного. Мама будет тебе очень рада, — сказал Федор, с улыбкой оглядывая Настю.
— Ты уверен? Я не поздно?
— Естественно, уверен. А мама рада тебе всегда. А уж как я буду рад ночью, зайка… — и он, замолчав, осторожно коснулся широкой ладонью ее лица.
Если бы рядом с парочкой находилась Маша, она бы с ума сошла от удивления: при ней брат всегда вел себя так, словно ему все еще было пятнадцать лет. А сейчас был совершенно другим! Заботливым и серьезным!
Надо сказать, любящие братик и сестричка Бурундуковы только и делали, что с детства задирались и обзывались, устраивали разборки и даже жаловались родителям, изощренно «стуча» друг на дружку. Правда, в уже чуть более взрослом возрасте, когда Федька всерьез начал увлекаться боксом, ему пару раз приходилось защищать сестренку от местных хулиганов или от мальчишек, с которыми шумная и вредная маленькая Машка частенько ссорилась. Кстати, малявка, как с любовью звал ее Федор, постоянно хвасталась всем, что у нее «брат-боксер, который может конкретно навалять». Это его сильно раздражало, но сейчас, когда сестра вроде как стала девушкой, Федя был бы не прочь услышать из уст сестры эту фразу, адресованную какому-нибудь из кавалеров. В том, что они у нее есть или вот-вот появятся, молодой человек не сомневался!
Когда Мария подросла, отношения между ними так и остались детскими. Правда, одновременно Федор считал, что по-прежнему ответственен за сестрицу, и продолжал ее своеобразно опекать (Машка назвала бы это «допекать»), не упуская возможности лишний раз подколоть. Тогда она жутко злилась и бесилась — ну, прямо, как в детстве. Ее брата это очень веселило.
— Пойдем, Настасья? Хорошо, что дождь кончился. Можно будет прогуляться, если хочешь.
Будущие молодожены уже собирались выйти на темную прохладную после дождя улицу, как Настя вдруг пригляделась и произнесла задумчиво:
— Ой, Федь, а это не твоя сестренка?
— Машка? Где? — тут же стал вглядываться вдаль он. Насколько он помнил, Мария клятвенно обещала рассерженной маме, что все выходные будет готовиться к зачетам.
— Да вон же, на мотоцикле, с мальчиком, — улыбнулась Настя. Около самого подъезда, действительно, в свете яркого уличного фонаря, виднелся красно-черный мотоцикл, в котором Федька тут же признал «Honda VFR», нехилый и дорогой байк, стоивший раза в 3–4 дороже этого внедорожника, кредит для покупки которого Федор выплачивал уже второй год. Первый раз с балкона он марку не разглядел, а теперь был удивлен, что у друга сестрицы такой дорогой личный транспорт. Да, это, и вправду, друг малявки!
— А-а-а, мотоциклист, — прищурившись, протянул он. — И снова я тебя вижу. Не поздновато ли для вас, малыши?
Темноволосый, высокий и стройный парень (Федор мысленно хмыкнул, прозвав кавалера сестры «сопляком» и «слабаком») стоял к, сидящим в авто спиной, а вот лицо Машки было хорошо видно. Она что-то выговаривала своему другу, а тот, касаясь, то ее локтя, то ладони, то плеча, изредка склонялся к левому уху и что-то говорил. Волосы и одежда обоих, кажется, промокли насквозь, словно они долго гуляли под дождем. Федька поморщился. Во-первых, он считал, что Мария не была способна на любые проявления романтики, как неспособен к глубоким душевным переживаниям австралийский кенгуру. Странно, но сестра думала о брате точно также. А, во-вторых, он продолжал считать ее малявкой, вокруг которой крутится много сопляков. В том числе и этот!
— А ничего так у паренька фигурка, — продолжала с интересом разглядывать мотоциклиста Настя. — Наверное, и личико должно быть милым.
В Бурундукове-младшем моментально проснулись собственнические инстинкты, передающиеся из поколения в поколение.
— Эй! Я почти твой муж, а ты пялишься на какого-то малолетку!
— Не какого-то, — живо возразила Настя, — а на друга твоей сестры и моей будущей золовки!
— Ну и что, — уперся Федор, продолжая разглядывать парня. Тот ему пока что активно не нравился. Торчит почти в 12 ночи с сестрой под окнами едва ли не в обнимочку! Сейчас еще лапать начнет, вообще красота будет. Точно придется тогда идти парню «милое личико» фонарями украшать.
— Как что? Хм, а есть в нем что-то обаятельное. Жесты, что ли…
— Ты что, по спине определила, что он обаятельный? На расстоянии? — постучал пальцами по рулю Федька, подавляя в себе желание раз пять просигналить парочке и ослепить их яркими фарами. — Я понять не могу, что это за фрукт. Машка, отхватила себе богатенького, что ли? Надо бы имя его узнать, и действительно по базе пробить, кто таков и чем занимается.
— Ой, смотри, а он ей все время на левое ухо что-то говорит, — явно развеселилась Настя. — Знает, как найти подход к девушкам.
— Имеешь в виду, полушарную асимметрию? — вспомнилось Федьке из курсов по технологиям манипулирования, что правое «женское» полушарие отвечает за эмоции, и так как управляет левой стороной лица, то лучше всего говорить комплименты женщине или же петь колыбельную ребенку именно на левое ухо, чтобы активировать это самое правое полушарие.
— Ага. Как мило они смотрятся… Молодцы, ребята! — вгляделась Настя в Марию, которая смотрела снизу вверх в лицо парня, и на ее частенько недовольном или ехидном личике появилась нежная улыбка.
— Э, парень, ты не обнаглел ли? — полушутливо, и полусердито сказал Федор, глядя, как высокий, потенциально красивый, по мнению подруги, хлыщ наклоняется к сестре с вполне явным намерением — запечатлеть поцелуй. — Не, ну вообще! И он ее еще бурундучком называет! Я сам в их переписке видел.
— Федя, ну что ты как маленький, мы ведь тоже у подъезда целовались, — мягко укорила жениха Настя. — И меня ты тоже по-разному ласково называл. Дорогой мой, не лезь в их отношения. И как тебе может не нравиться парень, если вы даже не знакомы?
— Сейчас мы и с ним познакомимся, — тут же загорелись светло-карие, как и у Марии, глаза Федьки. Если бы Настя вовремя не схватила жениха за руку, он бы точно выскочил из машины, чтобы досрочно начать знакомство.
— Федор! — строго велела она будущему мужу. — Оставайся в машине и не порть Маше свидание.
— А если он к ней приставать начнет? — возмутился парень.
— Не начнет.
— Я что, по-твоему, этих малолеток не знаю? Сам таким был пару лет назад, — нахохлился Федька, продолжая оглядывать скептическим взглядом Марию и хлыща.
— Вот оно что, — многозначительно произнесла ревнивая Настя. — Ну-ка, расскажи мне поподробнее, каким ты был?
